Пленница Внеземного

Пролог

— Господи… Боже… — шептала Ангелина одними губами.

Наверное, знай она наизусть хотя бы «Отче наш», непременно помолилась бы, пусть и никогда раньше не чувствовала в этом никакой внутренней потребности. Да и была вообще верующей?

Ангелина неосознанно попыталась прикоснуться к груди, но не смогла: тело будто оказалось зафиксированным в положении лежа; по ощущениям, крестика, который она носила лет с четырех, на шее не было.

«Где я?..»

В какой-то момент Ангелина просто, без труда сумела разомкнуть веки, точно всего лишь очнулась ото сна. Проморгалась. И на подсознательном уровне отметила, что находится в каком-то абсолютно белом помещении. Но, на удивление, эта идеальная белизна, царящая повсюду, не доставляла зрению дискомфорта.

Состояние — пришибленное, полукоматозное, мыслительная деятельность дается очень туго. Сначала Ангелине подумалось, что она в больничной палате, однако сразу стало очевидно: это не так. Здесь ВООБЩЕ ничего нет.

Ну, или почти ничего.

С огромным усилием у Ангелины таки получилось перевернуться на бок, и она тут же сорвалась за пределы поверхности, на которой лежала. Но лицом вниз так и не упала, зависнув где-то в сорока сантиметрах над полом. А потом сама не поняла, как оказалась лежащей на лопатках.

«Что это было?» — проскочила в голове очень отстраненная мысль. Все эмоции и чувства оставались сильно притупленными.

Стиснув зубы, Ангелина попыталась приподняться на локтях, но не вышло. Движения словно что-то сковывало, конечности не слушались. Благо, вскоре это ощущение мышечной зажатости начало постепенно проходить.

Ни окружающее пространство, ни собственное тело не казались материальными. Ничего не понимая и толком не чувствуя онемевшими затылком и спиной пол, Ангелина завертела головой из стороны в сторону; перед глазами все плыло и выглядело, как в замедленной съемке.

По левую руку от нее находилось нечто продолговатое, обтекаемое, подсвеченное изнутри зеленым, причем это «нечто» и пол разделяло некоторое расстояние. Ножек или каких-то других опор у «капсулы» не наблюдалось; она буквально парила в воздухе, но зацепиться сознанием за этот вроде бы совершенно абсурдный факт не получалось.

Произошла частичная, а может, и полная парализация чувств.

Что находилось непосредственно перед ней, рассмотреть в таком положении Ангелина не могла, потому как обзору мешал собственный огромный живот.

— Что за?.. — с горем пополам усевшись и оттолкнувшись ладонями от пола, Ангелина попыталась встать, но, чертыхнувшись, сразу же приземлилась на ягодицы. А когда, не рискнув опираться об эту странную капсулу, все-таки сумела кое-как подняться на ноги, ощутила немыслимое давление на позвоночник. — Эй! Что происходит? Что это за место? Где я? — голос как будто принадлежал кому-то другому. Да и тело — тоже. — Куда делась моя одежда?

Она действительно была полностью голой.

Борясь с головокружением, горбясь из-за давления в животе, Ангелина поковыляла к стене. Колени подкашивались, с непривычки даже два метра пройти было тяжело.

Казалось, чем ближе Ангелина подходила к стене, тем дальше оная от нее становилась: один шаг словно отбрасывал на два назад. Либо же Ангелина просто топталась на месте, и дистанция на самом деле никак не менялась: в этом замкнутом, почти пустом пространстве без дверей и окон стены оказались такими далекими, как если бы их вовсе не существовало.

Но вникать в ситуацию было выше всяких физических и моральных сил; Ангелина совершенно не ориентировалась ни в этом месте, ни в своих мыслях.

— Эй, кто-нибудь! Где все? Что происходит? Я… почему-то ничего не помню. Где я?..

***

Ангелина резко распахнула глаза и тяжело, натужно задышала, лежа прямо на дороге, лицом вниз.

«Меня родители убьют!» — это первое, что стало ее более-менее внятной мыслью. Казалось, череп был разбит, как пасхальное яйцо, даже думать больно.

Когда Ангелина повернула голову набок, чувствуя, как давно пошедший трещинами асфальт царапает щеку, то тут же сощурилась и инстинктивно сжалась — белый, нестерпимо яркий свет ударил ей в лицо, резанув по радужкам. Она не поняла, отдаляется, приближается или же стоит на месте этот неизвестный источник света, в котором начали угадываться серебристо-голубые и красные проблески, но в итоге решила, что на нее кто-то направляет фонарик. Очень мощный фонарик.

Кто это делает? Что ему надо? Так ведь и ослепнуть недолго.

А вдруг это кто-нибудь из соседей? Вот позор тогда будет! Точно родителям расскажут! А на следующий день все Правообское узнает о том, что она напилась и уснула прямо на дороге, не в состоянии даже доползти до дома.

«До дома…»

По воспоминаниям, ее проводили до калитки. Вернее, довезли. Да, точно! Одноклассник привез ее на мотоцикле, поэтому было загадкой, как так получилось, что она оказалась здесь, на обочине.

Интересно, который час? Сколько она пролежала тут? И успели ли ее хватиться мама с папой? Оставалось надеяться, что прошло немного времени.

Ангелина прикинула: в мае светает рано, но пока на горизонте на рассвет и намека нет, потому можно судить, что сейчас глубокая ночь, часа два примерно. Это нельзя назвать критичным опозданием. В конце концов, ей случалось и раньше так задерживаться, например, на праздничные дискотеки в их сельском клубе. Восемнадцать лет в августе исполнится как-никак.