Пленник леса

Пленник леса

Агафья Ясенева шла с вечерней дойки и размышляла о своей судьбе. Пшеничная коса била по бокам, натруженные руки теребили края платка, голубые глаза заволокла дымка печали. Сегодня опять Ванька Игнатов предложил встретиться, но она отказала. Не до него.

Большое хозяйство и два маленьких брата требовали постоянного внимания. А тут еще горе в семье.

Отец.

Вроде бы еще крепкий мужчина за год исхудал, почернел и сошел в могилу. Как будто что-то темное жрало его нутро и не давала сил жить. Каждый вечер Агафья перебирала фотокарточки отца и плакала в подушку. Братья, хоть и маленькие, но все понимали и тоже нет, нет, да и зарыдают, застонут, зовут батьку. И только мать была крепка как осина в лесу. Ни одной слезинки не упало из ее ледяных глаз с момента смерти мужа. Она и раньше особо ласковой не была, но теперь совсем стала молчаливой и отстраненной.

Нынче вечером Агафья торопилась домой как никогда. Что-то в груди сжималось и трепетало. Она уж почти перешла на бег. Вот и родные белые ставни показались и дым из этих самых ставень валил черный. Агафья рванула к дому. Вбежала с криком «Пожар»! и остановилась в середине избы, как будто ударилась о стену. Мать стояла в одной рубахе с горящей свечой в руке и жгла фотографии отца. Молча жгла, с ненавистью бросая горящие картонки в ведро с опилками. Те горели и чадили. В углу обнявшись тихо плакали братья.

- Матушка, что ты делаешь?! – закричала Агафья, бросилась к матери, выхватили у нее из руки горящую фотографию и стала ее тушить. Мать же улыбнулась, косо глянула на дочь и вышла из избы, как была в рубахе и босая.

Агафья посмотрела на ведро с пеплом и поняла, что у нее осталась единственная фотокарточка отца, да и та с опаленным углом. Девушка вздохнула, сняла сбившийся платок, убрала ведро в сени. Потом приголубила и накормила братьев, а фотокарточку отца спрятала у себя в кровати под перину. Там точно никто не найдет.

Что же произошло с матушкой? За что она так с отцом? – мысли не давали покоя. Мать не возвращалась. Вот уже солнце стало клониться к закату.

Девушка встала с постели и подошла к окну. Последние закатные лучики осветили двор и померкли в мрачной хмари вечерней прохлады. Агафья зажгла керосиновую лампу, поставила в печку чайник. На сердце было неспокойно.

- Ждите здесь, никуда не ходите, - сказала Агафья братьям, а сама накинула на плечи платок и вышла на крыльцо. Она надеялась, что свежий воздух поможет ей прояснить мысли. Но как только она ступила на порог, её охватило странное чувство. Ветер шептал что-то, словно предостерегая её.

Дом семьи Ясеневых был крайним домом в деревне. Прямо за околицей начинался лес. Он кормил Ясеневых летом и берег зимой. Лес был свой, родной, спокойный.

Агафья сошла с крыльца, огляделась и заметила у леса фигуру в белом. Это была ее мать. Она стояла на краю леса и с кем-то разговаривала.

— Матушка! — закричала Агафья, мать повернулась, посмотрела на дочь и на лице у нее вдруг заиграла зловещая улыбка.

— Ты не должна была видеть этого, доченька, — произнесла она тихо, будто в этот момент всё вокруг замерло.

— Что ты сделала с фотографиями? «Почему ты их сожгла?» —спросила Агафья, чувствуя, как страх охватывает её.

— Я освобождаю нас от прошлого, — ответила мать, и в её голосе послышались странные нотки. — Он больше не должен влиять на нас. Он был слабым и недостойным…

Агафья почувствовала, как холод пробирается по её спине. Она вспомнила о том, как отец менялся, как его глаза теряли блеск. Теперь она понимала: это была не просто болезнь — это было что-то большее.

— Ты не можешь так поступать! — закричала она. — Мы должны помнить его!

Мать сделала шаг вперёд, и в этот момент Агафья заметила, как тени из леса начали тянуться к ней. Они шептали ей что-то на ухо, и в этих шёпотах Агафья услышала имя отца.

— Он был частью нас, частью нашей семьи! — выкрикнула Агафья, но мать лишь покачала головой.

— Память может быть опасной, — произнесла она с улыбкой, которая теперь казалась ещё более зловещей. — Я вернула долг. Теперь он принадлежит лесу. Нам нужно забыть его, иначе лес нас не отпустит.

- Мама, пошли домой! Там Павлик и Илья тебя ждут. Там чайник в печке горячий. Мама, пошли, - слова Агафьи звучали твердо и настойчиво, хотя все нутро девушки колотилось как в морозную ночь пташка на ветру.

Вдруг в глазах матери вспыхнул тусклый огонек и улыбка сошла с лица, из уголка левого глаза покатилась слеза. Женщина охнула и села прямо на траву. Агафья подбежала к матери, схватила ее за руку и потащила в избу.

В тепле домашнего очага, напоив мать брусничным чаем и уложив братьев спать, Агафья наконец-то смогла успокоиться и дать волю вопросам, которые мучали ее с самой смерти отца. Казалось мать пришла в себя и была готова все рассказать.

- Матушка, что случилось? Почему мы должны отдать память о батюшке лесу? —ласково спросила девушка.

- Агаша, ты уже взрослая и, наверное, сможешь понять и простить меня. Когда твой отец взял меня в жены, все судачили, что его ждет несчастье и беда. А все потому, что на моем роду по женской линии лежало проклятье. Все женщины нашего рода умирали, рожая первенцев. Но отца твоего это не смутило. Он меня сильно любил. И вот, когда я была на сносях и пришел срок родов, твой отец вдруг пропал на два дня. А, когда вернулся сказал, что он все решил, чтобы я не боялась. Я и не боялась, родила тебя, а потом еще и братьев тебе. И все удивлялись, что родовое проклятье не сработало. Но я знала, что оно сработало, только не так, как должно было. И это меня постоянно тревожило. Однажды твой отец приехал из леса мрачнее тучи и сказал, что ему пора вернуть долг и чем быстрее мы о нем забудем, тем быстрее этот долг будет уплачен. С того дня он стал чахнуть, а дальше ты и сама все знаешь. – мать вздохнула и зарыдала.

- Не плачь, матушка. Я сейчас тебе кое-что покажу, - Агафья встала, подошла к своей кровати и достала из-под перины обожжённую фотокарточку отца.