Плохая идея

Глава 1. Майя

Первый день в новом учебном году — это всегда волнительно, но только не для меня. Если бы я сказала своим сокурсникам, что переживаю, они приняли бы меня за сумасшедшую. Может быть именно поэтому мне не удается завести друзей: никто не понимает и не разделяет моего помешательства на учебе. Интереснее обсуждать в чьей постели прошли летние каникулы и с какой регулярностью заправлялась кровать, чем слушать основы журналистики.

Толкаю плечом дверь и захожу в главное лекционное здание. Ощущение, что это мой первый день в незнакомом месте. «Твоя жизнь была бы легче, заведи ты хоть одного друга. Кого угодно». Я закатываю глаза, игнорируя нравоучения своего язвительного подсознания, которое сидит в углу и ждет удобного случая, чтобы заткнуть меня. Но как бы мне ни хотелось поспорить, оно право.

По дороге в университет я приняла решение изменить свою жизнь в стенах Беркли, сделав ее более похожей на то яркое представление о студенческой жизни, что любят показывать в молодежных фильмах. «Ты просто боишься участи Елизаветы Тюдор»[1].

— Править сорок пять лет? — я частенько вступаю в беседу со своим подсознанием. Особенно когда нервничаю или не знаю, как поступить.

«Нет, умереть девственницей!»[2]. Маленькое, заносчивое существо в моём обличии в моей голове, но бесстрашное и полное жизни, гогочет от смеха.

Я поправляю лямку рюкзака и по коридору направляюсь на кафедру журналистики. Свои глобальные перемены в жизни решаю начать с выбора факультатива. Предсказуемо, знаю. Но учеба меня успокаивает, когда я нервничаю.

— Мисс Кёртис, — предварительно стучу в дверь и захожу в кабинет. Аманда Кёртис — заведующая кафедрой журналистики, располагающая женщина средних лет с добрым и понимающим взглядом, что большая редкость для столь престижного высшего учебного заведения. Она любит носить исключительно деловые костюмы и обязательно туфли на высоком каблуке. Её каштановые волосы всегда уложены и лишь за редким исключением мисс Кёртис собирает их в объемный пучок на макушке. Серые глаза, обрамленные длинными ресницами, наполнены мудростью и пониманием, порой такими необходимыми в стенах университета. Аманда всегда отдавала предпочтение естественной красоте, именно поэтому только блеск на губах и тушь на ресницах дополняли её красоту, дарованную природой.

До моего поступления в Беркли мне казалось, что университетский состав преподавателей — неприступная стена, которую никогда не покорить, но мои старания и заслуги снискали их уважение.

— Здравствуй, Майя, — мисс Кёртис приветливо улыбается и предлагает мне присесть на кресло. — Готова к покорению новых вершин? — Один из недостатков прилежного обучения в том, что с каждым годом от тебя ждут все больше.

— Мисс Кёртис, я хотела записаться на факультатив, но не связанный с моей специальностью, — она понимающе покачивает головой и переключает внимание на голубой экран ноутбука, параллельно подыскивая новое занятие, что по достоинству раскроет меня. В очередной раз.

— Что ты скажешь о живописи? — Аманда загадочно улыбается, а мои брови взмывают вверх от удивления. — Способ самовыражения и возможность взглянуть на мир под другим углом.

Я задумчиво смотрю в окно, наблюдая за движением тонких штор от дуновения легкого ветерка. Замечаю яркую, аляпистую картину неизвестного художника, выбивающуюся из общей палитры строгого и утонченного стиля кабинета, над столиком с графином воды и двумя бокалами.

Кабинет мисс Кёртис больше похож на маленькую, уютную комнатку, в которую хочется заглянуть после лекций и вздремнуть в перерывах под шум, доносившийся с улицы. Окно в кабинете всегда открыто. У Аманды была странная привычка, не свойственная людям, занимающих такие должности, окрикивать других преподавателей и вести с ними долгие беседы: она из своего кабинета, а они с улицы, разделяемые одним окном.

Перед распахнутыми настежь оконными рамами стоит дубовый стол, покрытый лаком светло-орехового цвета и кожаное кресло с высокой спинкой. Стол мисс Кёртис всегда усыпан документами, расписаниями лекций и выполненными практическими занятиями студентов. В исключительном порядке и отдельной стопке она хранит наши эссе и сочинения, тематика которых взрывает нам мозг своей противоречивостью и неоднозначностью. Два кресла, обтянутых серой обивкой и на небольших ножках, всегда стоят напротив в ожидании.

Вдоль окна на левой стене Аманда установила кожаный диван и время от времени, когда задерживается на работе, она перебирается с неудобного кресла от которого затекают шея и спина, на мягкий и комфортный диван, а свежесть вечернего воздуха задувает в помещение.

— Что-то типо этого...— скептически указываю на картину, не внушающего доверия и не прививающую дикую страсть к искусству, и поглядываю на довольную мисс Кёртис.

— Попробуй, Майя. Я обещаю, ты не пожалеешь, — не дожидаясь моего ответа она вбивает моё имя в списки и новый факультатив появляется в моей жизни сам по себе. Ну, я же хотела изменений.

— Майя, возьми расписание на этот семестр, — она протягивает мне листок бумаги и сейчас где-то мои сокурсники бьются в припадочном смехе от комичности ситуации. Не успела начаться учеба, как Майя Льюис в курсе всех событий и знает расписание на весь семестр.

Я любезно улыбаюсь и выхожу из кабинета. По пути достаю из рюкзака блокнот с ручкой и держа во рту расписание, делаю заметку в ежедневнике о новом факультативе. На автомате иду по коридору и не смотрю под ноги, исписывая один чистый лист бумаги. Кто-то вне поле моего зрения грубо задевает меня плечом, вышибая блокнот из рук. С тупым звуком он падает на пол, а виновник моей испорченный записи даже не останавливается, щеголяя по коридорам как модель по подиуму.