Плохой. Сердце вдребезги

ПРОЛОГ.

— Повторяю вопрос: зачем ты сюда устроилась? — спросил бывший.

Я смотрела на этого жесткого человека и не могла узнать того, кого любила со школы…

И надеялась, что забыла.

Хотя сложно забыть того, от кого растишь дочь. С такими же карими глазами, как у папочки…

— Мне нужна была работа и деньги, — ответила я очевидное. — Я устроилась в клуб, ближайший по местоположению к моему дому.

— А не за тем ли ты устроилась в мой клуб, чтобы снова попробовать подобраться ко мне? — поднял брови Назар.

Он сидел в кожаном кресле директора ночного клуба, самого дорогого и презентабельного в нашем городе.

— Не за тем. — Я же продолжала стоять. Он даже не предложил мне сесть. Джентльмен в нём совсем кончился. Или он кончился конкретно для меня… — Мне просто нужна была работа, и всё.

Назар молча смотрел на меня в упор, словно изучая.

Он опустила глаза на мою грудь, затем ниже…

Остановился на бёдрах, прикрытых джинсами и фирменным фартуком, потом снова вернулся к лицу.

Я с вызовом вскинула подбородок.

Мне не нравилось, что он меня разглядывал, словно я — товар на рынке, и уже себя ему предложила.

Что он пялится так нагло?

Какое право на это имел?

Он мне теперь никто, так что пусть уберёт эти свои взгляды и припасёт их для тех, кто готов будет ему поверить или хотя бы просто скоротать с ним ночку-другую.

Это буду уже не я.

Никогда больше — я.

Ну и что нового он мог найти?

За год, что мы были вместе, он успел меня изучить вдоль и поперёк.

Назар вдруг встал и подошёл ко мне ближе.

Смотрел мне в глаза.

Я впала в какой-то ступор.

И сбежать как-то глупо, и стоять с ним вот так вовсе не хотелось.

Но что он хочет, не понимаю?

Я просто поговорить хотела, о бармене, пострадавшем из-за меня случайно…

Даже не о себе.

Но Назар явно затеял какую-то игру, правил которой мне никто не объяснил.

Рядом с ним находиться было жарко, но сил уйти я не нашла.

Чувство вины из-за Кости, потерявшего работу, не позволило мне.

— Работа нужна, говоришь? — навис он надо мной. Подхватил пальцами вырез блузки и потянул вниз, едва не оторвав пуговицу. — Вот работа, достойная тебя. Снимай это все.

— Ч-что? — прошептала я, округлив от шока глаза.

Назар не мог быть такой сволочью…

Или всё же мог?

— Я тебе предлагаю другую работу, глупышка, — усмехнулся он. — Куда более приятную. Зачем тебе мыть столы? Приласкаешь меня, как следует, и если мне понравится — у тебя появится работа, достойная тебя.

Как же унизительно…

Я отвела взгляд в сторону, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

По моей щеке сбежала слеза и застыла на пересохших губах.
Он специально сейчас оскорблял меня и наказывал за то, в чем я не виновна.

А меня дома ждёт наша дочь, о которой он не знает…

— Ну, что стоишь? — снова потянул он за пуговицу белой блузки и она просто отвалилась и укатилась куда-то в угол.

Я вынуждена была удержать ткань руками, чтобы рубашка просто не распахнулась.

Назар что — совсем с ума сошёл?

— А, понял. Ты без предоплаты не работаешь, — усмехнулся Назар и вынул из кармана пиджака пачку купюр. Большую, новую, пухлую, пахнущую свежими банкнотами и пороком. Он провёл ее краем по моей щеке и шее. — На. Бери. Тебе же нужны деньги? Но только отрабатывать эти бабки подо мной придётся долго… Будешь стараться? Ты помнишь, как я люблю? Как кончаю быстрее?

Боль корёжила меня, выворачивала наизнанку.

— В чём дело? — нахмурился он. — Мало? Ну, сколько стоит ночь с тобой? Назови свою цену!

По его кабинету разнесся звонкий звук смачной пощёчины.

Я просто уже не сдержалась — сколько можно меня оскорблять?!

Совершенно несправедливо.

Подонок.

Мерзавец бесчестный.

Гад ползучий!

Как я могла его любить?

Куда я смотрела, господи?

Это же Люцифер, не человек.

Воплощение пороков и похоти.