По лезвию ножа

Глава 1.1

Мел, со скрипом царапающий доску, скрежет вилки о тарелку, белый шум — для многих людей эти звуки являлись самыми раздражающими на свете. Ярослав Воронков в их число не входил. Единственный звук, способный вывести его из себя — мужской плач.

Захлебываясь рыданиями, бухгалтер молил о прощении. Его колени упирались в пол, устланный шелковым ковром ручной работы, рот жалобно кривился, по бледному лицу беспрестанно текли слезы. Зрелище вызывало отвращение, поэтому уже добрую минуту Ярослав смотрел на сигарету в своей руке, наблюдая за ее неумолимым концом.

— Пожалуйста, Ярослав Львович…

Борис, стоящий где-то позади справа, как верная тень, наклонился и довольно громко шепнул:

— Избавиться от него?..

Рыдания стали отчаяннее, превратившись в завывания и всхлипы. Ярослав, стиснув зубы, отрицательно мотнул головой.

— Просто проучи. Будет знать, как воровать у Воронковых.

Борис исполнительно пообещал:

— Сделаю.

И незамедлительно приступил к действиям — обойдя внушительную фигуру Ярослава, сидящего в массивном кресле, помощник приблизился к ополоумевшему от страха бухгалтеру, схватил его за ворот пиджака и выволок из кабинета.

Вопли разносились еще несколько секунд, пока окончательно не стихли, но головная боль не спешила уходить. Ярослав помассировал висок, чертыхнулся и, взяв пальто, быстрым шагом вышел в зал.

— Принеси обезбол и стакан воды, — на ходу бросил он смазливой официантке. — И кофе.

Та испуганной птичкой упорхнула на кухню, чтобы через пару минут вернуться с заказом. Взмахом руки отпустив девушку, Ярослав тяжелым взглядом обвел зал.

Все хорошо: персонал исправно трудился, сияя улыбками, посетители вели беседы, расправляясь с блюдами, который готовил шеф-повар, лично выписанный Ярославом из Японии… Расслабляющая музыка лилась из колонок, за углом журчала вода — фонтан в центре ресторана был идеей отца, реализовать которую пришлось, конечно же, Ярославу.

Воронков-младший успел выпить две чашки кофе и попробовать новый десерт — какое-то клейкое пирожное с начинкой внутри, — когда к нему присоединился Борис.

— Все сделано, — поймав вопросительный взгляд шефа, отрапортовал помощник.

— Ноги?

— Руки. Воровал же.

Ярослав кивнул. Ноги, руки… Разницы никакой. Показательное выступление для других.

— Твоя бывшая? — вдруг спросил Боря. — Смотрит пристально.

С ним у Ярослава сложились приятельские отношения, несмотря на разницу в статусе. Борис был ответственным, молчаливым парнем, не задающим лишних вопросов, что Воронков безмерно ценил. И наблюдательным — бросив взгляд в противоположную сторону зала, Ярослав увидел, что какая-то девушка и впрямь не сводила с него глаз.

Черноволосая, с собранными в хвост волосами, серьгами-кольцами в маленьких ушках, красном пиджаке и с хмурым лицом. Так смотреть могла, пожалуй, действительно обиженная бывшая пассия, но вот загвоздка: Воронков предпочитал блондинок.

— Понятия не имею, кто это, — он слегка нахмурился. — Может, одна из отцовских подстилок?

— Узнать? — предложил Борис.

Ярослав вяло качнул головой.

— Нет. Пусть смотрит, не жалко.

Он отодвинул тарелку с модным десертом, который тут же уволокла услужливая официантка, достал телефон…

Звонкий цокот каблуков перебил тихую музыку. Борис рядом заерзал, чуть придвинулся к начальнику, словно собирался грудью защищать его от разъяренной девчонки.

— Добрый вечер. Могу я присесть?

Ярослав поднял глаза. В вопросе не было ни капли кокетства, только деловой напор и нетерпение. А взгляд… Девушка смотрела исподлобья, чуть прищурившись. От неприкрытой схожести Ярослава пробрало до мурашек.

— Мы не нуждаемся в компании, — ответил Борис.

Девушка насмешливо фыркнула.

— Я не хотела нарушать вашу романтическую встречу. Просто поговорить.

Помощник дернулся с намерением встать и вышвырнуть наглую девку прочь, но тут же замер, услышав голос Ярослава:

— Говори.

Девушка села, заправила волосы за уши, сложила руки на столе — явно волновалась. С каждой секундой ситуация нравилась Ярославу все меньше: червячок нехороших сомнений зашевелился внутри, желание сбежать куда-нибудь, оставив Борю разбираться с девкой, стало почти непреодолимым.

— Меня зовут Селина, — наконец сказала она. — Беренская Селина Альбертовна.

Борис поперхнулся соком, закашлялся. Не обращая внимания на помощника, Ярослав хмуро уточнил:

— Ты подошла похвастаться именем? Или оно должно было что-то мне сказать?

— Не знаю. Наверное, нет, — Селина вздохнула, потянулась за сумочкой, вытащила оттуда кошелек…

Воронков настороженно следил за каждым движением, пока она не достала потрепанную фотографию. Аккуратно, словно великую драгоценность, Селина положила снимок на стол и кончиками пальцев подтолкнула вперед.

Взгляд Ярослава упал на фото. Женщина и маленькая девочка возле качелей — позади парк аттракционов, сбоку видна ростовая кукла. Девочка — явно Селина — держала в руках облако сахарной ваты, розовой, как и ее платьице. Женщина утомленно улыбалась, глядя в объектив. Лучи солнца путались в ее пышных каштановых волосах, подсвечивая их наподобие нимба. Вот только святой она и близко не была.

— Это моя мама, — сказала Селина. — И, я так понимаю, твоя тоже.

Борис снова закашлялся, недоуменно взглянул на шефа, пытаясь предугадать его реакцию. Скажет вышвырнуть девку вон? Разозлится? Порвет фото на клочки или рассмеется над дурной шуткой?

Не могут покойные заводить новых детей — Селина моложе Ярослава лет на восемь-десять. Работая без нареканий уже пять лет, Борис прекрасно знал, что мать Ярослава давно погибла. О ней в семье Воронковых не говорили, старательно обходя тему стороной.

Воронков взял снимок, долго рассматривал, затем будничным тоном спросил:

— Возможно. И чего ты хочешь? Денег?

Селина удивленно взглянула на него.