По пути

— Ш-ш-ш, можно поаккуратнее как-то? — возмутился ярко-красный Найк.

Ему всю дорогу пришлось топать по пыльной дороге, да ещё и рядом с рыночным убожеством. Но чтобы теперь эта «педаль» на него наступила, это совсем ни в какие ворота.

— Пардонь, братиш, ничего личного. Упс.

Туфель всё-таки слез, наконец. Затем спрыгнул со своей ноги и был отброшен в сторону, как и его пара.

Не успел Найк усмехнуться, как его так же сбросили, и он снова оказался рядом с чёрной быдлотуфлей. К такому обращению он не был готов, конечно.

Хозяйские ноги тем временем потоптались рядом с второй парой ног и вдруг исчезли. Сверху послышалось:

— Ах, неси меня теперь, мон шери, и я весь твой.

— Ты сколько весишь, лось?

— Семьдесят два.

— Свистишь. Не больше шестидесяти восьми.

Влажные чмокающие звуки и пыхтение. Люди могут быть довольно неприятными.

Найк подтянул шнурки и поджался, насколько позволяла ситуация.

И не мог его человек найти себе пару хоть с каким-никаким вкусом? Теперь приходится тусить рядом с длинноносым лаковым «братишем». Тиснёным под крокодила, господи Иисусе, откуда такое чудо?

Ноги потоптались. Свет погас. Нелепая возня, Найк стукнуло в бок и ещё раз, и крепко придавило к раздражающему соседу, после чего ноги тяжело, но аккуратно ступая, удалились.

— Оу-оу, бэйба, кто ещё возмущался?

— Я не собирался… прижиматься, — Найк оскорблённо скривил усиленный резиновый нос.

— Ничего, мне нравится, — задумчиво пробормотал туфель, — ты вкусно пахнешь. Новый?

— Пф, — Найк наконец расправил подошву: можно отдохнуть. — Вообще-то, вчера меня водили в Диснейленд. С другой парой.

— А, знаю, с кем. Мы с бегунами часто меняемся. Я больше по ресторанам. Как тебе сегодня паркет? Я чирканул пару разков.

Найк попытался отодвинуться хоть немного.

— А, так у этих «бегунов» твой человек? Где он хоть вас нарыл?

— На рынке, где все остальные. Ну ладно, бегунов он всегда в спортивном затаривает. И Мартинсов ещё в магазе брал.

— Почему «бегуны»?

— Бегает с ними по утрам. Ну и так, погулять иногда. А нас на выход. Меня Хуго Босс зовут, если чё.

Найк фыркнул.

— Я Найк. Настоящий вообще-то, — ещё раз попытался отодвинуться. — Ну скоро они там?

Хуго блеснул лаком.

— Даже не надейся. До утра.

— Что? Это не наш номер! Мой человек должен протереть меня замшевой тканью и убрать в коробку! Я ЖЕ ВЕСЬ В ПЫЛИ!

— Братишка, тебе идёт немного запылиться. Притушить фраерский лоск. Поверь — твой человек занят до утра моим человеком.

— Это ни в какие ворота! Я из лимитированой коллекции! Меня нельзя валять по полу! Такие, как я, не стоят на витринах! Нас присылают человеку прямо с завода! Я не собираюсь валяться всю ночь с рыночным ширпотребом! Тебя, наверное, не одна пара ног перемерила!

— Расслабь стельки, выбора особо нет. Я не первый раз в этой ситуёвине.

— Как вообще мой человек, с таким безупречным вкусом, может общаться с человеком, который меряет меряные туфли на рынке?!

— Общаться, — фыркнул Хуго, — ты спасибо скажи, что нас сняли.

Найк тихо хрустнул колодкой в попытке сжаться и стать меньше хоть на один размер.

— Ну-ну, ты чего, Ника? — участливо спросил Хуго и будто даже поприжался в утешающем жесте.

Найк сдался и привалился к тиснёной дешёвой коже. Наверняка прессованная.

Новая натёртая подошва ныла от долгой ходьбы. С непривычки тянуло ткань, и особенно саднил залом в основании носа.

— Завтра гулять зато пойдёшь, — подбодрил Хуго, — когда наши встречаются, то ходят в интересные места. Я и снег, и песок ел, и газон, и штукатурку итальянскую.

— А снег… вкусный?

— Очень, — Хуго мечтательно шоркнул обтёртым каблуком. — Когда один, мой человек редко в интересные места ходит. До катка да обратно, и снова на каток. Но всегда выбирает разные маршруты. Интересно угадывать и с бегунами спорить, какая сегодня дорога будет. Меня, правда, редко таскает.

— А на катке что?

— На катке люди снимают нас и надевают коньки.

— Коньки?

— Ага. Это ботинки с ножами. Ещё увидишь их. Они очень злые, потому что не знают ничего, кроме льда. А лёд скользкий и холодный.

— Скользкий… как паркет?