По ту сторону.

По ту сторону.

Я проснулась от ощущения чего-то неправильного. Мысль, пробравшаяся в мозг, не давала перевернуться на другой бок. Сна как такового не было, и досматривать мне ничего не хотелось. Пустота и темнота. Такое часто со мной бывало, особенно после родов. Какие сны? К концу дня устаёшь так, что ноги еле волочишь.

Жужжание, один монотонный голос, перекрывает другой. Что за? Открыла глаза. Мягкий приглушённый свет. Но оттенок у моего ночника другой. И почему так холодно? Затекла спина и не чувствую правую руку? С хрустом наклонив голову вперед и вниз, разглядела очертания ребёнка. Кирюша? Но это не моя спальня! Оглядываясь по сторонам, и прижав посильнее маленькое тельце, начала кряхтя и превозмогая боль подниматься, уже понимая, что что-то произошло непоправимое.

- Где я?

Гладкие прозрачные стены и пол навевали мысли о стекле. Лихорадочно осматриваясь, попыталась достать последнее воспоминание. Хм-м, не получается. Очертания бродивших, сидевших, лежавших фигур женщин, испугали.

- О, новенькая очнулась! Привет, - ко мне подошла молоденькая девушка с веселым и открытым лицом.

- Драсте, а где я?

- Там же где и мы, - засмеялся кто-то из толпы.

- Тебе ещё рано знать об этом. И если тебе повезёт, то не узнаешь, - ответила мне она.

- Это вы называете везением? Очутится неизвестно где! – зашипела я, боясь разбудить сынулю.

- Ой, да что вы её жалеете. На перевалочной базе ты, подруга, - с пола поднялась ухоженная женщина. Видно, что на себя она ничего не жалеет. Или не жалела, правильнее сказать. И возраст остановился где-то на отметке сорок.

Да - а-а. Я видимо в этой позе пребывала достаточно долго, чтобы отсидеть себе всё, что только можно.

- Кто-нибудь мне может рассказать, что вообще здесь происходит? - оглядев медленно всех, остановила взгляд на первой, проявившей ко мне интерес.

- Рассказать то мы все можем, но попозже, не будем разрушать систему, - ответила ухоженная женщина.

- А имена можно ваши узнать? И почему здесь одни женщины, и в больничных халатах? Я Ульяна, представилась первой, надеясь, что остальные последуют моему примеру. А это мой сын Кирилл, - улыбнулась, глядя на него.

- Лена, - еще ближе подошла миловидная блондинка. - Можно его потрогать? - глядя на моего сына, прошептала она с придыханием.

- Да-а, - немного заторможенно, ответила ей.

Стало страшно, вдруг они уже долго здесь находятся и «двинулись».

- Он тёплый, девочки! Он дышит! - неожиданно закричала она.

Кир проснулся и заплакал.

- Ты в своём уме? - зашипела я ей. - Тише, тише. А-а-а. Так орать над ребенком? А-а-а. Сейчас мамочка тебя покормит, - попыталась я успокоить сына. - А-а-а.

А она отбежала, и начала всем шептать, как сумасшедшая: «Он живой! Он живой!»

- Дура, замолчи! Если он здесь, то не совсем.

- О чем вы говорите? Что мне нужно знать? - сделала я очередную попытку.

Все отворачивались и молча уходили. Не дождавшись отклика, отвернулась к стене и, развязав завязки, приложила ребёнка к груди.

- Зачем она его кормит? Это же бесполезно.

- Что ты цепляешься, пусть делает то, что считает нужным.

- Привычка. Ребёнок заплакал, значит, голодный, - шептались за спиной, а я делала вид, что не слышу. Может лишнего сболтнут? Придётся собирать информацию по крохам.

Между тем очертания проступали всё отчётливее и отчётливее. Я стала замечать, что стены в нашей камере прозрачные. Сначала, увидев силуэты, отшатнулась, подумав о призраках. Но все остальные вели себя, как ни в чем не бывало, и я стала приглядываться. Спустя пару часов, когда совсем расцвело, за стеклом оказались мужчины. В таких же белых больничных туниках на завязках, которые сидели, бродили, ругались в похожем лаконичном помещении. Ошарашено отвернувшись от стены, заметила внимательные взгляды сокамерниц, которые с нетерпением ожидали моих следующих действий. Оглядев другие стены, остановилась в ступоре. Везде люди. А в левой камере вообще дети. Бедные. Разбиты по группам. Не понятной выборки, но суть одна. Все в замкнутых помещениях, без окон и дверей.

- Сколько их здесь? Сотни? - произнесла свою мысль вслух.

- Бери выше, подсказала одна из сокамерниц. Посмотри на пол и потолок.

Последовав её совету, задрала голову. О. Мой. Бог! Ступни ног. Одна, две, три, четыре, пять, ...., двадцать три, двадцать четыре, блин, да что они передвигаются всё время?

- Двадцать пять. Везде. Я так думаю. Количество не меняется. Баланс здесь соблюдается четко, - удовлетворила мое молчаливое любопытство «рыжее каре». Не хотят знакомиться, буду давать клички.

Вдруг прозрачность исчезла и из стен начала просачиваться вода. Как такое возможно? Прислонив свободную руку, ощутила ее как в очень плотной жидкости. Она сочилась сквозь все поверхности, пугая ещё больше, хотя несколько минут назад я была уверена, что уж больше чем сейчас меня испугать невозможно.

- Блин, ещё одна, на сей раз утопленница, - разочарованный голос из толпы выбил землю из-под ног.

Женская масса пришла в движение, и я заметила проявляющиеся очертания хрупкой девушки. Она не подавала никаких признаков жизни, но неуклонно обретала реальное тело.