Победить меня... можешь только ты: Реванш

Сон или реальность?

Неизвестно откуда взявшийся сквозняк сорвал с моих приоткрывшихся губ поцелуй. А чуть позже этот поцелуй стал настолько реальным, что я не на шутку испугалась за свое, как я думала, разыгравшееся больное воображение. Я не могла это остановить и в то же время боялась открыть глаза. Я боялась увидеть пустоту и понять, что я медленно схожу с ума. Я ведь прекрасно знала эту форму губ, эту манеру целоваться, покусывая мою нижнюю губу, я все отчетливее чувствовала до боли знакомый запах мужского шампуня, который так любила…

Я резко отпрянула, вжавшись головой в подушку и распахнув глаза.

- Дайки… Как ты?.. – я не могла до конца поверить в то, что действительно видела его перед собой, и разобраться в собственных эмоциях, накрывших меня, будто цунами. Однако, все же, превалирующим чувством среди всех все отчетливее стала проявляться паника. И, кажется, это не укрылось от моего нежданного ночного гостя.

- Тише, тише, не бойся, я ничего тебе не сделаю, - Аомине мигом отстранился и сел на кровати в некотором отдалении от меня, изучая выражение моего лица.

Когда я смогла выдохнуть и вспомнить, как правильно дышать, первое, что я смогла для себя отметить, это его невыносимый взгляд. Трудно передать словами, что было в его темно-синих глазах, - это и боль, и тоска, и… раскаяние? И еще труднее было мне в них смотреть, а посему я села, поджав колени и уставившись на них, чувствуя, как меня неслабо потряхивает.

Тягостная тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием. «Итак, он здесь, но… что я чувствую по этому поводу?» Услышав шорох, я перевела взгляд на Дайки, упершегося локтями в колени и скрестившего пальцы на мускулистой шее. Кажется, ему так же нелегко, как и мне, находиться здесь и сейчас. «Что, если он поддался внезапному порыву, а теперь жалеет и… Что вообще между нами осталось?» Я прислушалась к своему безумно скачущему в груди сердцу, то бившего набатом так, что в ушах отдавалось, то будто смолкавшему, пропуская несколько ударов. «Глупо отрицать, что мне все еще страшно после того, что он сделал со мной… Однако… Также глупо отрицать и то, что я хотела снова увидеть его, даже несмотря на это. Сотни и тысячу раз я проматывала в голове события нашей последней с ним встречи, размышляя, кто и что сделал неправильно, и задаваясь вопросом, а не была ли я сама в чем-то неправа? Конечно же, Аомине повел себя непростительно, однако я проговорилась в довольно интимной подробности, которую не имела права выносить из нашего с ним личного пространства. Возможно, именно это подорвало его хрупкое доверие, и нетрудно представить, что он себе нафантазировал, услышав, что «победить его могу только я» от Кисё». Я смотрела на Аомине Дайки, сидевшего на моей кровати в темно-синем джемпере, который когда-то подарила ему я, на его позу, выражавшую отчаяние, и в моей памяти стали невольно возникать картинки из нашей с ним жизни. В конце концов, он был со мной и нежен, и ласков и у нас хватало счастливых моментов. «Выходит, где-то в глубине души я рада, что он нашел меня… Стоп, кстати об этом»:

- Как… - я прочистила охрипший голос, - как ты нашел меня?

- Сацуки помогла, - не меняя позы, ответил Аомине, глядя в пол.

«Точно, Момои же ас в сборе информации, могла бы и догадаться».

- И… как же именно? – я все еще не знала, о чем нам говорить, а каждое слово давалось с таким трудом, будто мне приходилось заново находить язык с незнакомым мне человеком.

- Через твою сестру. Недавно ты с ней по телефону разговаривала, по номеру и вычислила, где ты живешь, ей такое под силу, ты же… знаешь.

- Понятно. – И снова эта невыносимая тишина. – И… зачем? – не выдержала я. Я бы никогда не подумала, что он станет искать меня, еще и через сестру и прибегнув к помощи Момои. «Но для чего все эти жертвы, если теперь он просто сидит и смотрит на носки собственных ботинок? Понял, что больше ничего ко мне не чувствует? Жалеет о принятом решении?»

- Айка, я… я жалею о том, что сделал. Это было отвратительно, я… должен был выслушать тебя. Твое лицо тогда… оно все время стоит у меня перед глазами.

«Ах, вот оно что. Пришел искупить чувство вины. Какая я наивная…»

- Твоя сестра пришла ко мне и все объяснила. А потом этот придурок… Хотел меня разозлить, видите ли, вот что он сказал. Но даже после их слов я думал, что справлюсь. Думал, что проживу без тебя, но я… В моей жизни ничего не осталось, Айка.

- Как же баскетбол?

- Баскетбол? – Ни разу не слышала столько горечи в одном слове. – Видимо, телевизор ты не смотришь, да? – Дайки распрямился и, наконец, посмотрел мне в глаза. – Иначе бы знала, что я ушел из баскетбола.

«ЧТО?!» - сердце упало в пятки, а по коже прошелся мороз от его слов и того, каким голосом он их произнес.

- Кх… что значит – ушел? – я все еще не могла поверить, что ас «Поколения Чудес» отказался от призвания всей своей жизни.

- Если бы не Сацуки, я бы и школу бросил, - он снова отвернулся, будто мое лицо было ему неприятно. – Последнее время я не то, чтобы вел очень правильный образ жизни…

В груди вдруг кольнуло, и я поймала себя на мысли, что мне… жаль его? Жаль себя? Или, может быть, правильнее было бы сказать – нас? Нас как единое целое – в прошлом, и нас как две отдельные единицы – в настоящем.

- Я знаю, что ты не простишь меня, но все же, - Дайки вдруг поднялся, а затем сел совсем рядом со мной, - я пришел попросить прощения.

Мой разум еще только начал колебаться, а тело уже было полностью под его влиянием. Я не могла оторвать взгляд от его темных глаз, казалось, что все мое существо тянется ему навстречу, будто я кожей чувствую электрические импульсы, исходящие от его тела, и мне пришлось сжать ладонь в кулак, чтобы не потянуться к нему рукой.

Аомине, однако, истрактовал мой жест по-другому:

- Я понимаю, что ты испытываешь ко мне отвращение. – «А?» - И я не надеюсь, что когда-нибудь ты снова сможешь полюбить меня. Но я не могу жить, зная, что ты меня ненавидишь.

«Ненавижу? Да, кажется, именно это я прокричала ему, когда убегала, однако… Я никогда не испытывала настоящей ненависти по отношению к нему. Мне было больно, обидно, я была раздавлена, но… я бы никогда не смогла возненавидеть того, кого так сильно любила. И, возможно, до сих пор…»

- Дурак, - поникнув головой, я продолжала сжимать кулак все сильнее и не заметила даже, когда слезы заструились по моим щекам. – Какой же ты идиот! Почему… почему ты не пришел тогда? Я ведь ждала тебя, я!.. Я верила, что ты придешь и… а потом я поняла, что этого не случится, и уехала, чтобы таким образом отмазать тебя перед самой собой.

Аомине ошарашенно промолчал на мою захлебывающуюся тираду.

- Ты сказала, что не хочешь меня видеть никогда, а я был слишком раздавлен осознанием того, что натворил.

- Какая разница, что я сказала?! – сорвалась я на крик. – Ты ведь всегда все делал по-своему, а теперь… теперь слишком поздно. Зачем ты теперь пришел?.. зачем… - против воли я уткнулась мокрым лицом в его плечо. Сколько раз я плакала навзрыд бессонными ночами, совсем одна в этой полупустой квартире? И вот я почувствовала то, чего так долго ждала, - сильная мужская рука прижала меня за затылок к себе, - и я как-то мгновенно обмякла, лишенная сил и воли, убаюканная этим жестом. Все мысли выветрились из моей головы, все эмоции покинули меня. Осталось лишь это давно позабытое, но такое приятное чувство защищенности и слабости перед ним, будто мне больше не надо ничего решать, мне просто нужно довериться ему. И я хотела было воспротивиться этому, но тогда он ответил на мой вопрос:

- Потому что я все еще люблю тебя. Айка, девочка моя, - он зарылся лицом мне в волосы, и чувство реальности покинуло меня. «Нет, я точно сплю, вот сейчас я открою глаза, и…»

И чтобы убедиться в том, что это не сон, я вцепилась руками в его джемпер, выдохнув лишь:

- Дайки.

- Прости меня. Я, наверное, правда, идиот.