Побочные эффекты

Глава 9

Глава 9

Кусты, конечно же, стоило поблагодарить за мягкую посадку или хотя бы извиниться за сломанные моим падением ветки. Матушка в свое время при сборе трав чуть ли не кланялась каждому деревцу, а вот я оказалась той еще хамкой. Тоже мне, новости.

Я вылезла из барбарисовых зарослей и осторожно поползла в сторону от обрыва — вот еще не хватало облегчать Оске с Алханом мои поиски. Уйду куда-нибудь в лес, отсижусь, а там уж как-нибудь… Как-нибудь. Очередное “как-нибудь”, которых в моей жизни становилось как-то уж слишком много.

В том, что меня будут искать, я почти не сомневалась. В том, что я буду искать их, я не сомневалась совсем. Осталось только вычислить, где расположен отряд лорда, действующий без Снадобника. Не убьют же они Винку, в конце концов? Насчет себя я не была уверена, оставалось надеяться, что я смогу выкрасть Винку и быстро куда-нибудь свалить, причем подальше от уже не такого гостеприимного Ястрада и в скором времени вымирающего Иста.

Что я сказала? “Быстро”? Это я, конечно, хорошо придумала. Я и “быстро” — понятия малосовместимые. Для полутораногой голодной девки я, может, и молодец, но было бы неплохо прибавить ходу в глубь леска хотя бы на тот случай, если лорд пустил Оску по моему следу. Достаточно глупая идея, но и Винка не настолько сообразительна, чтобы воспользоваться случаем сделать ноги, а если даже и сообразит, поймать ее будет куда легче — эти золотистые косы и рост с доброго мужика среди любой зелени разглядишь.

Я продолжала аккуратно перекатываться и переползать по ельнику, надеясь отыскать среди поваленных стволов что-нибудь похожее на столь необходимую мне трость, без которой скорость моего передвижения оказалась совсем крошечной. Я даже пару раз пыталась отломить толстые ветки, но тщетно. В лучшем случае мне удавалось разве что немного покачаться на руках и натереть мозоли и посверкать на всю поляну голыми щиколотками (вот бы видел меня сейчас какой-нибудь Наставник). Впрочем, щиколотки были самым малым из сверкающего сквозь прорехи моей одежды — падение и поход через лесок не прошли даром. Мне оставалось лишь радоваться, что денек выдался не слишком холодным, иначе к моим проблемам прибавился бы и немалый риск замерзнуть.

Вскоре я совсем отчаялась. Прыгать и ползать по лесу дальше было больно, подходящую палку я так и не нашла, а еды, которой в лесу, по моим представлениям, должно быть просто прорва, совершенно не наблюдалось, как и воды. Облизывание мокрых листьев все чаще попадающихся липок оказалось бесполезным, а жевание хвои лишь усилило жажду. Рано я обрадовалась обретенной свободе, в плену хотя бы кормили… Да и сидеть в телеге было явно уютнее, чем между корней мокрой сосны. По моей правой ноге полз жучок, под задницей чвякал сырой мох, в животе пел голод, а сквозь разорванный верх платья грудь щекотал то ли ветерок, то ли пара заблудших муравьев.

Может, сдаться?

Сдаться было бы неплохо, наверное, если бы не перспектива казни. Не особенно много радости мне приносит существование, но от смерти я удовольствия не ожидала тем более. Боги не слишком привечают таких грешниц, как я — ни наши, ни истские. А сдаваться все равно было некому. Не побегу же я за телегой, в самом деле.

Я вздохнула и уткнулась длинным носом в колени. Ссадины на лице горели, сидеть было холодно, двигаться дальше — тяжело. Непривычное к таким приключениям тело, ушибленное и исцарапанное, нещадно болело, все-таки я погорячилась, назвав свое падение удачным. Развести бы костер, чтобы согреться, да кремня я с собой не захватила. Да я даже нож Ветты умудрилась где-то посеять, хотя толку от него…

Оставалось только свернуться калачиком и заплакать. Первоначальный запал поизносился, тушка осознала свою непригодность, вот так и помру в цвете лет, не от голода, так от уныния.

Мокрый сосновый ствол и влажный мох окончательно мне опротивели, и даже снятый фартук, который я обмотала вокруг груди, совершенно не спасал от холода. Я кое-как поднялась и прошла еще немного, и, к своему удивлению, вышла на небольшую полянку с поломанными деревцами и кустиками малины. Правда, при ближайшем рассмотрении кустики оказались объеденными, но горстка кислых ягод несколько подняла мне настроение, и я почувствовала в себе силы доломать одну из осинок, а значит, у меня будет хотя бы посох. Как я успела заметить, с посохом живется намного легче.

Надломленную осинку мне удалось добить многократным выкручиванием и усаживанием сверху. Удачно я сюда вышла, прямо вовремя… Посох получился очень так себе, не сравнить с удобной тросточкой, которую я когда-то получила от Вальвеса, но свои функции отлично выполнял, и я даже смогла немного покружить по полянке, размочаливая нижний конец ствола о землю для большей устойчивости. Вот уж слава Рааххо, удружил своей дочери!

— Эй, Йевела, мать-земля, а ты, может, покушать мне отсыплешь? — в шутку воскликнула я, тыкая посохом в сторону объеденного малинника.

Как я ни взывала к богам, земля не разверзлась и у ног моих не вылезли кусты с растущими на них котелками с кашей, и даже с неба не упала жареная утка. Однако найденные у корней мелкие коричневатые грибочки меня порадовали не меньше — они были очень похожи на растущие в Ястраде осеннички, которые, как я знала, можно есть и сырыми. И ничего мне за это не будет.

Я присела у очередной поваленной осинки и сорвала целую гроздь симпатичных осенничков, всем видом предлагающих утолить мой голод. На изломе грибочки дружелюбно потемнели, подтверждая мою догадку. Я одним махом отправила в рот пяток наиболее приглянувшихся мне экземпляров и вознесла хвалу Йевеле, которая, казалось, услышала мои молитвы — вот тебе, дочерь моя, пожрать, вот тебе палочка...