Под чёрным бархатом небес

Лунолика, черноока

...Егор тонул в чёрном омуте глаз. Какая-то часть сознания ощутила иронию того, что это вовсе не метафора, а самая настоящая гибель. Другая же возразила, что это любовь. Но для Егора эти понятия отныне были тождественны. Он камнем летел в бездну. Это вовсе не пугало. У бездны был иной подарок для бывшего человека — колоссальные крылья распахнулись навстречу жару преисподней. В голову хлынули новые знания, способности, чувства. Егор замер. На мгновение вернувшаяся способность мыслить по-человечески тут же, словно в насмешку, предложила скользнуть по волнам памяти вдоль куцых берегов прожитого...

***

Впервые Егор встретил её в богом забытом приграничном военном городке. Распределённый после учебки новобранец ощутил себя в чрезвычайно неуютной обстановке. Сирота, привыкший видеть врагов только в людях и собаках, тут столкнулся с враждебностью самой матушки-природы. Солнце палило так, что на ум сама собой приходила аналогия с ядерным оружием. Чахлые колючки, рвущие то тут, то там грязный ковёр серой пустыни, норовили ужалить в самые неподходящие места. Горячий ветер метал песок и пыль с таким остервенением, будто всеми силами старался изгнать чужаков из своих исконных владений. Даже непроглядная темень ночи не несла желанной прохлады, а лишь меняла стиль истязания, пытая людей холодом и духотой.

В одну из таких ночей и произошло нападение. Это позднее Егор узнал, что городок подвергся настоящему нашествию боевиков, что врагов было в десятки раз больше, что у защитников практически не было шансов на спасение… А тогда, повинуясь вою сирены, он просто судорожно нёсся куда-то с автоматом, исполнял истошно выкрикнутые приказы, прятался от разрывов, стрелял, бросал гранаты…

Внезапно находящийся рядом боец дёрнулся и кулём повалился навзничь. Лишь мельком кинув взгляд, Егор увидел, что грудь соседа пробило сразу в нескольких местах. Выкатив глаза в чёрное безлунное небо, умирающий булькал кровавыми пузырями. И тут, слово ангел с небес, к нему склонилось что-то нереально светлое. Егор враз забыл обо всём и уставился на склонившуюся над умирающим медсестру. Белоснежный халат, тонкие музыкальные пальцы, мраморный овал лица, обрамлённый иссиня-вороными волосами казались в творившемся аду совершенно неуместными. Солдат готов был скорее поверить в собственную контузию и бред. Но тут девушка начала оттаскивать умирающего, и вид отвратительных фонтанчиков крови мигом отрезвил Егора. Шестым чувством он уловил движение, резко обернулся и вскинул оружие. Короткая очередь безжалостно срезала двоих боевиков, уже державших на мушке медсестру. А та, словно ничего не замечая, продолжала своё дело. Егор невольно залюбовался её бесстрашием, но внутренний голос опять поднял тревогу. Осторожно высунув из укрытия ствол и повинуясь неясному приказу, выстрелил. Стрелял он практически наугад, но звук упавшего тела подтвердил правильность решения.

Егор обернулся к медичке и вздрогнул. На него в упор смотрели огромные печальные глаза. Этот взгляд выбивал почву из-под ног сильнее противопехотной мины. При всей кошмарности обстановки Егор, тем не менее, ясно чувствовал, что небезразличен девушке. Но внезапно нахлынувшее смущение не позволило проронить ни слова. А она, помолчав пару секунд, ни с того ни с сего произнесла:
— Хочешь, будем работать вместе?
Ухнувший рядом снаряд не дал солдату возможности ответить.

***

Вторая их встреча состоялась несколько дней спустя, когда раненый Егор валялся на госпитальной койке и от скуки считал потолочных мух. Мысли бойца упорно блуждали вокруг виденной мельком медсестры. Он бесконечно придумывал ситуации, но тут же сам признавался в несостоятельности попыток построить мало мальски достойный разговор. Злясь на себя, Егор всё равно возвращался к мыслям о ней. Мраморно-бледное лицо в обрамлении траурно-черных локонов казалось въелось в сетчатку глаз. Егору страшно хотелось узнать, как она улыбается. Но сколько ни силился, воображение ему отказывало.

Палата тонула в горьком киселе тоски и безысходности. Кто-то постанывал и матерился сквозь зубы, кто-то листал замусоленные страницы старых журналов, кто-то счастливо храпел… 

Вдруг дверь, покрытая несколькими слоями масляной краски, скрипнула, и словно прямиком из его мыслей в палату вошло чудо. Ожившая фарфоровая статуэтка простучала каблучками по отдающему хлоркой полу. Егор удивлённо вытаращился на вошедшую. Как и в первую их встречу, девушка была необычайно спокойной. Подойдя к кровати Егора, она молча разглядывала больного. От этого взгляда Егора ежесекундно бросало то в жар, то в холод. Нужно было непременно что-то сказать, но как назло все мысли разом куда-то запропали.

Неожиданно девушка заявила:
— Я не к тебе пришла. Я за твоим соседом.
Обрадованный тем, что не нужно придумывать завязку разговора, Егор облегчённо выдохнул. А незнакомка почему-то спросила:
— Ничего не хочешь сказать?
Перепуганный боец выпалил первое, что вертелось на языке:
— Я бы хотел, что бы ты всегда была рядом!
Медсестра удивлённо вскинула брови, кивнула и вышла.

Следующего визита сказочной принцессы Егор не дождался. Более того, на его расспросы никто не мог дать вразумительного ответа. Ни врачи, ни санитары, ни пациенты никогда не видели луноликой медсестры.

***

До отхода поезда оставалось несколько минут, когда в толчее перрона Егор заметил знакомые вороные локоны. Не помня себя от восторга, он продрался сквозь ощетинившуюся рюкзаками толпу и сходу крикнул:
— Привет! Ты меня помнишь?
— Я никого не забываю, — размеренность произнесённой фразы могла соперничать с метрономом.
— Здорово! Я тебя искал! Ты тоже едешь этим поездом?
— Еду. 
— В каком вагоне? Я найду тебя!
Внезапно лицо девушки исказила печаль. Слова же совершенно сбили с толку:
— В последнем вагоне. Но не надо меня искать.
Она отступила и моментально пропала в толпе. Егор, сбитый с толку, пытался протиснуться за нею, но невероятно уплотнившаяся толпа не позволила сделать и пяти шагов.

А через минуту по ушам безжалостно резанул паровозный гудок.

Кое-как устроившись в грязном плацкарте и предъявив пахнущему луком проводнику билет, Егор собрался сходить в последний вагон и выяснить причину услышанного. 

Но как только он решил двинуться к черноокой прелестнице, поезд сотряс взрыв невероятной силы. Егор в какую-то долю секунды пролетел весь проход, ломая чьи-то торчащие ноги и сметая неосторожных попутчиков. Удар о водонагреватель по кличке “Титан” погрузил сознание комиссованного бойца во тьму...

Вновь очнувшись в том же госпитале, Егор узнал подробности произошедшего. На хвост едва отошедшего поезда с моста рухнул бензовоз. Взрывом унесло жизни всех пассажиров последнего вагона.

***

Жизнь для Егора потянулась серой однообразной пеленой. Найти достойную работу сироте без образования было нереально. Многообещающий переезд в столицу обернулся сплошной чередой разочарований. Накопленная с огромным трудом мизерная сумма растворилась практически мгновенно. Егор с ужасом почувствовал неотвратимо подступающую опасность стать отбросом общества и скатиться в ряды умирающих в вони бродяг. И когда он уже был готов броситься под колёса поезда, внезапно зазвонил почти разряжённый мобильный. Весёлый голос сослуживца поинтересовался жизнью и пригласил на встречу.

Егор всем своим существом ощутил, как сжатая до предела пружина несчастий начала распрямляться и раскручивать маховик успеха. Не страдавший никакими предубеждениями и моральными комплексами Егор без разговоров согласился на предложенную работу. И в одночасье вчерашний солдат стал наёмным убийцей.

Очень быстро позабылось и былое безденежье, и опустошающая ненужность, и гнетущая безысходность. Хладнокровный стрелок, сразу приглянувшийся боссам преступного синдиката, начал делать стремительную карьеру. Егор стал обрастать деньгами, связями, влиянием, женщинами. Постепенно в жизни появилось всё.

Но образ черноокой девушки по прежнему терзал мысли. В списках погибших в аварии на железной дороге не обнаружилось никого похожего. Егор как-то даже и не удивился этому факту. Мраморная бледность в ореоле вороных волос преследовала его тут и там. Она то и дело маячила в переходах метро и в отражении витрин, мелькала в проносившихся авто и в многоцветье толпы… Пообщавшись с врачом и выяснив, что имеет место небольшая безвредная мания, Егор успокоился. Работа выполнялась с привычным хладнокровием и безошибочностью, боссы были довольны, деньги текли в карман неослабевающим потоком.

***

Однажды, получая очередное задание, Егор бросил взгляд на стоящий в кабинете босса телевизор. Раздражающий звук был отключён, и яркая мешанина новостей шла в абсолютной тишине. Внезапно на экране показались покрытые снегом шапки гор. Картинка высокого разрешения великолепно передавала завораживающую панораму, открывающуюся с борта вертолёта. На сверкающую вершину брела вереница разноцветных альпинистов. Появилось лицо миловидной комментаторши. Распахнутые глаза и озабоченно вытянутые губки явно показывали, что новости отнюдь не весёлые. Егору было плевать на светские неурядицы. Он уже готов был отвести глаза, когда на экране вспыхнуло до боли знакомое лицо… 

От неожиданности Егор даже вскрикнул. Босс, ранее сам не раз выполнявший мокрую работу, невероятно быстро обернулся. Несколько долей секунды ему было достаточно, чтобы цепким взглядом ухватить незнакомку.
— Это кто?
— Так. Знакомая. В армии познакомились.
— Хороша чертовка! — босс оценивающе посмотрел на подчинённого, — Тебе как раз в пару.
— Почему? — заявление начальника удивило Егора, тем паче, что старый киллер слов на ветер не бросал.
— Одного поля ягоды. Сразу видно.

Егор не стал переспрашивать, что имелось ввиду. Шеф не терпел непонятливых.

Просмотрев со звуком вечерний выпуск новостей, Егор совершенно не удивился известию о гибели отряда альпинистов, как и отсутствию среди них своей знакомой незнакомки.

***

С того памятного выпуска новостей минуло несколько лет. И за всё прошедшее время образ черноокой луноликой красавицы ни разу не мелькал в толпе. Егор по прежнему мастерски выполнял кровавую работу и нисколько не беспокоился исчезновению загадочной девы. Постепенно обрамлённый в вороные локоны образ начал стираться, и Егор вспоминал о ней всё реже. Лишь изредка во сне он видел белый, словно припорошенный снегом силуэт. Иногда он лишь мелькал, и Егор не был даже уверен, что именно видел. Но порой дева грустно смотрела черными глазами прямо в душу. И молчала. Именно это странное молчание оставляло по утрам смятение в душе киллера. Специфика работы заставила научиться в тонкостях разбираться в человеческих эмоциях и чувствах. И глядя на прохожих, Егор всегда безошибочно определял направление мыслей. Здесь же была глухая стена. Тем не менее Егор постоянно ощущал в её глазах интерес. Но всегда, когда он приходил к такой мысли, тут же ругал себя за пустую попытку анализа приснившегося человека. Перспектива поселиться в сумасшедшем доме была Егору крайне неприятна.

Первый снег валил нестройными залпами сквозь черноту октябрьской ночи. Осенняя, ещё не успевшая замёрзнуть грязь мерзко хлюпала под ногами. Не замечая погодных коллизий, Егор размеренно топал на очередное задание. Всегда необычайно осторожный, сейчас не ожидал никаких проблем. Адрес был хорошо знаком, как и объекты работы. Егор шёл убирать только что засветившегося стукача и его подельников. Жертвы еще и знать не знали о вынесенном приговоре. И киллер должен был войти как свой, а затем быстро положить всю троицу. Войдя в знакомый двор, он снял пистолет с предохранителя… и остолбенел. 

На залитом лунным светом дворе предстал давно перекочевавший во владения Морфея образ. Неподвижно застыв, девушка смотрела на окна верхних этажей. Лицо совершенных пропорций казалось высеченным из бирюзы. Волосы блестели столь ярко, что даже во мраке ночи представлялись потоком серебряных нитей. А кружащиеся снежинки дополняли образ снежной королевы.

Киллер зачарованно остановился. Девушка из прошлого, девушка из снов внезапно стала реальностью. Боясь разрушить сказку, Егор осторожно приблизился. Она обернулась. Прекрасный лик совершенно не изменился с их первой встречи. И тут прозвучал всё тот же наполненный печалью голос:
— В каком подъезде находится квартира сто пятьдесят девять?

Этот банальный вопрос молотом шарахнул по голове. Ведь именно туда направлялся и он. А за первым ударом посыпался настоящий камнепад неподъёмных вопросов: зачем ей туда? что с ней делать? как уберечь и её и себя?.. Страшный вихрь мыслей едва не заставил киллера потерять самообладание. Но взгляд незнакомки вмиг принёс спокойствие, и решение пришло тут же.

— Вы ошиблись. В квартиры с номерами после сто пятидесятого проход с другой стороны дома. Вам надо выйти через арку, потом прямо по улице. Там будет загорожено, повернёте направо, обогнёте два дома и вернётесь. Не быстро, но по-другому никак, — Егор виновато развёл руками.

Девушка кивнула и молча пошла по указанному маршруту. Сердце Егора стучало как отбойный молоток. Он кинулся в подъезд, взлетел на шестой этаж и замер у входной двери. Нужно было всё быстро и аккуратно закончить, пока снежная королева не обнаружила обман. Перехватив поудобнее пистолет, Егор уже собирался позвонить. Но тут заметил, что дверь не заперта. Удивившись странному факту, он осторожно вошёл в прихожую. В квартире было тихо. Интуиция, обычно дававшая дельные советы, либо не обнаружила ничего серьёзного, либо в этот раз легла спать непозволительно рано.

Егор шагнул в комнату и тут же остановился как вкопанный. В тусклом свете настольной лампы хорошо были видны три распростёртых на полу тела. Стремительно расползающиеся кровавые лужи однозначно говорили, что добивать уже некого.

Но самое удивительное было в том, что на диване спокойно сидела луноликая красавица. Не теряя присущего ей спокойствия, она неторопливо вытирала клинок. Егор обалдело уставился на широкий клинок знаменитого Тайпана. Восьмидюймовое лезвие кинжала в изящных дамских руках казалось почти мечом.

Девушка словно читала мысли:
— Да, это не дамское оружие. Но что поделать, вот обожаю я большие клинки. Потому многие с перепугу и видели меня с косой, — она глянула на побледневшего Егора и продолжила, — Боишься меня?
В голове киллера всё перевернулось несколько раз. Но железная дисциплина быстро подавила панику в зародыше. 
— Только дураки смерти не боятся.
— Ой-ли? Как не стыдно повторять чужие глупости! Отсутствует страх смерти только у тяжелобольных, у которых болезнь притупила инстинкт самосохранения. Таких людей не стоит называть бранным словом «дурак». Дурак — это вполне вменяемый человек, который не понимает, чем и зачем живет. Он не заморачивается вопросами поиска смысла жизни, горюет над ничтожными ошибками и не понимает, что вся его жизнь не стоит гроша ломаного. Вот он то и боится смерти. Парадокс: человек не знает зачем живет, ничего не создает, порой ужасно мучается, но смерти боится. Ну, разве это не дурость в чистом виде?
Она пристально посмотрела Егору в глаза.
— Ты ведь мечтал меня увидеть?
— Я не знал, кто ты.
— Ты и сейчас не знаешь. Я это ясно вижу. Как вижу и то, что теперь ты мечтаешь добежать до церкви и просить защиты у Бога.

Поникший Егор вяло опустился на стул. Попытаться сбежать было самой глупой мыслью родившейся в голове в тот момент. А Смерть продолжила:
— Вот вы называете Бога творцом. И это не удивительно. Конечно, ведь он сотворил ваш мир. А кто мог сотворить целый мир? Конечно, только Господь Бог. Но только ли ему это под силу? Вы сразу отметаете иные варианты только потому, что ответ на этот вопрос дан давным давно. Но вы сами разве не можете создать свой мир? Нет, это не аллегория и не фантазия. Разве вы не умеете мечтать? Разве вы не создаете миры в своих грёзах? Создаете. Но почему-то считаете, что эти миры не существуют. Даже презрительно называете их пустыми мечтами. Так почему же вы живёте именно этими мирами? Почему постоянно проживаете в них свои жизни? Да, именно проживаете! Хотя, надо оговориться, что проживаете мысленно. И получается, что вами не решен всего один вопрос — как попасть в эти миры? 
— В мечты? — Егор лишь горько усмехнулся.
— Да, в мечты. Опять же повторю, не нужно говорить — мечты пусты. Это не так. Вы просто привыкли так считать, как привыкли думать, что реальность — единственная форма существования материи, которая не зависит от способов её восприятия. Увы, это не совсем так. Само восприятие меняет реальность. И если подумать, то восприятие, даже в общем смысле, вещь достаточно субъективная. Сотни лет назад люди уже научились входить в иные формы сознания. И восприятие ими реальности, уже иной реальности, было ничуть не менее действительно, чувственно и глубоко, нежели этот простецкий мир. Но зачем вам это? А за тем, что человек не может жить в одном мире. Вам нужно развитие. Обязательно! Но развиваться в одном мире вам сложно. Далеко не у всех на это хватает сил. Остальным приходится помогать. Эта помощь и есть моя суть...

Тяжело вздохнув, Егор едва слышным голосом задал давно вертящийся на языке вопрос:
— А как же я?
Смерть ещё раз окинула Егора критическим взглядом и заявила:
— Я в тебе не ошиблась.
— Что это значит?
— Тебе же говорили, что мы одного поля ягоды. Твой шеф необычайно прозорлив.
— Я это знаю. Но всё-таки?
— Ну, что ж, поясню. Для нас убийство — всего лишь работа. Ни я, ни ты не чувствуем ненависти. А она, поверь, отравляет жизнь куда сильнее, чем страх смерти. И завистью ты не испоганил душу… На тебе вообще нет грехов.
— Но я же…
— Да, ты убивал. Но повторюсь, без ненависти. Если бы не твоя работа, ты бы мог стать ангелом.
От услышанного Егор аж закашлялся. Но Смерть продолжила:
— Ты мне понравился с первого взгляда. И я намерена выполнить твою просьбу.
— Какую? — голос предательски дрогнул.
Смерть выпрямилась. Глаза сверкнули словно древние обсидиановые клинки. Голос загремел, полнясь устрашающей радостью:
— Мой ангел смерти! Я буду рядом с тобой всегда!

И она улыбнулась, затягивая Егора в бесконечный водоворот чёрных глаз...