Под кроватью

Под кроватью

Эта история началась довольно трагично. Семейная пара, занимающая отдельный отсек, разругалась; ничего такого, простая бытовая ссора. Соседи подумали так же, вот только на утро из отсека вышла одна жена. «Он заболел, простудился, скоро выздоровеет», — со странными, какими-то потухшими и остекленевшими глазами уверяла всех женщина, отчего-то рассеянная и растрёпанная. И действительно, в бункере было довольно сыро, поэтому абсолютно все его обитатели вечно страдали от кашля и насморка. Но вот на вторые сутки соседи начали что-то подозревать: ни еды, ни воды женщина в свой отсек не носила. На четвёртый день несколько человек выломали дверь и ворвались в жилище молодых, тут же замерев на пороге: в комнате стоял характерный запах гниения, а женщина с улыбкой спокойно лежала рядом с телом мужа, из головы которого торчал кухонный нож.

Законы в бункере суровы. В этот же день двое сталкеров в ОЗК выпроводили женщину на поверхность, она не сопротивлялась, шла спокойно, уставившись остекленевшими глазами на свои рваные кроссовки. Когда сталкеры, обсуждая сумасшедшую, уже готовились закрывать дверь, в женщине что-то переменилось: резко дёрнувшись, она с ужасом огляделась вокруг, потом её взгляд застыл на входе в бункер. На лице отобразился страх, женщина с криком бросилась назад, но через секунду остановилась, глядя на дула двух автоматов. После того как дверь закрыли, ещё долго, около двух часов, охранники слышали приглушённые крики и удары о дверь. А тем временем отсек уже очищали, чтобы поселить в нём новую семью, ютившуюся до этого в маленькой комнатушке рядом с кухней.

***

— Папа! Папа! — прошептал ребёнок, лёжа на сколоченной из фанеры кроватке.

— Ну что там опять? — недовольно спросил уже собирающийся выходить из комнаты сына отец.

— Под кроватью кто-то есть! — боязливо закутываясь в одеяло, ответил ему мальчик.

У Кислого был тяжёлый день: на работе пришлось отпахать две смены, потом к Степану Игнатьевичу идти и выслушивать уже порядком осточертевшие жалобы на перебои в подаче электричества... Да и как им не быть, этим самым перебоям?! Весь бункер, можно сказать, на добром слове держится, а им тут электроэнергию подавай!.. Но мужчина всё-таки пересилил себя и, задрав матрац, заглянул под кровать.

— Ничего там нет, — устало сказал Кислый, с трудом распрямляя спину. — Спи давай.    

— Но пап!

Кислый сел на кровать сына и спокойным голосом ответил ему:

— Петя, плохую тётю выгнали, а мы теперь живём в большом отсеке, где у тебя есть своя отдельная комната. Всё будет хорошо.

— Но!..

— Всё, Петя, ты уже большой, спи! — скомандовал Кислый, вставая с кровати и направляясь к выходу из комнаты.

***

Наручные часы показывали семь утра, а значит, скоро должен быть завтрак. Но Петя почему-то всё ещё находился в комнате. Отец, приучавший ребёнка к самостоятельности, привык, что весь день его семьи проходит по заранее оговорённому плану. Кислый подождал сына ещё несколько минут и, выразив на лице недовольство, открыл металлическую дверь.

Петли скрипнули, мужчина оглядел комнату, задерживая взгляд на раскладушке... которая оказалась пустой.

— Петя!

Ответа не последовало, более того, даже проверка шкафа не принесла никаких результатов. Где же сын? Нет, он точно никуда не выходил, ведь Кислый встал час назад и должен был заметить Петю, да и не мог мальчик выйти из их отсека без обуви (рваные кроссовки преспокойно лежали у кровати). Ещё раз проверив шкаф и заглянув под одеяло, Кислый встал посреди комнаты в недоумении.

— Петя! — снова повторил мужчина чуть дрогнувшим голосом.

Кислый не знал, что предпринять, конечно, Петя, обидевшись на отца, мог выбежать в коридор бункера и босиком, но почему же его никто не привёл назад? Рядом находился арсенал, где постоянно дежурила охрана, которая не могла не обратить внимание на разгуливающего по коридору босого мальчика.

В отчаянии Кислый поднял матрац: может, Петя залез под низенькую кровать? Пусто... Хотя постойте, в тусклом свете лампы накаливания блеснула металлическая пластина. Кислый, кряхтя, пододвинул кроватку сына и обомлел: прямо под ней находился люк. Так, а почему он не заметил его вчера? Да что там вчера, все эти годы прямо посреди комнаты был люк, под которым находилось неизвестно что, и никто, никто так его и не проверил! Кислый нагнулся и попробовал отодвинуть крышку — у него получилось, с еле слышным скрипом лаз открылся, являя мужчине чёрный провал. Тусклый свет от электрической лампы освещал лишь первые десять метров металлического короба, спуститься по которому можно было по приваренным сбоку скобам.

 — Пееетяяя! — крикнул Кислый в открытый лаз.

Ответа не последовало. «Сейчас спущусь немного вниз, найду там Петю... Даже ругать сына не буду, главное, чтобы цел был», — такую фразу прокручивал у себя в голове Кислый, бегая по своему отсеку и отыскивая фонарь и «Грач», который полагался ему как прорабу инженеров, непосредственно имеющих дело с важными объектами бункера. Зачем был нужен «Грач»? Нет, Кислый вовсе не боялся каких-то там монстров под кроватью! Пистолет он взял так... на всякий случай.

Через семь минут Кислый, перекрестившись, полез вниз, крепко хватаясь за хлипкие проржавевшие перекладины. Ещё через тридцать секунд он преодолел освещённое пространство, остановился, облокотившись спиной на противоположную стенку лаза, и направил фонарик вниз — конца лестницы видно не было. Кислый выключил фонарь, чтобы сэкономить заряд бесценных батареек, и продолжил спуск. Через полминуты он снова посветил вниз, обнаруживая пол, а на нём — скорченную детскую фигурку... Футболка мальчика промокла от крови, струящийся из разбитой головы, правая рука оказалась выгнутой в обратную сторону, левая тянулась вверх, к отцу.