Под парусами цвета крови

Под парусами цвета крови

Словно вырезанный из единого куска чёрного дерева, огромный, пузатый парусник скользит на запад. Там уставшее за день солнце цепляется брюхом за горизонт. Обрызганные багрянцем перистые облака причудливой пятернёй тянутся за кораблём. Но ветер не предаёт своего друга.

Паруса цвета крови раздуваются и шумно хлопают, напоминая Натану о крыланах, проводивших корабль два дня назад. А сколько зевак сбежалось тогда поглазеть на волшебный парусник заклятых врагов, островитян. Благо всё ограничилось рухнувшим с пирса ротозеем в твидовом пиджаке и улетевшей, вышедшей из моды фетровой шляпой - туда ей и дорога.

Казалось, это было в прошлой жизни. На смену лёгкому бризу пришёл настоящий ветер. Океан - вот где он живёт, живёт и правит. Вздымает валы, тешится бурунами, приглаживает волны, пускает рябь...

Закутанный в бурый плащ, сутулый оружейник вздохнул тяжко. И он, и его одежда пропитались солью. Всего-то за сутки! Губы потрескались. Стоило ли втридорога платить за миндальный бальзам?

Узловатые пальцы прикоснулись к блестящим перилам у борта. Внизу накатившая волна осыпалась жемчужной пеной и под ней проступили извилистые силуэты диковинных рыб.

Ещё один вздох - и глубоко посаженные, печальные глаза Натана смотрят из-под кустистых бровей. Далеко на западе тонет солнце. До Островов двадцать дней пути. Впрочем, пережить их будет труднее, чем последние двадцать лет.

В груди немолодого мужчины защемило, холодок пробежал по спине, на скулах заходили желваки. Оружейник волновался как юнец перед первым свиданием.

Двадцать лет... Двадцать долгих лет...

Натан поднёс ладонь поближе к лицу и вгляделся.

Какую Судьбу предрекают ему эти линии? Три длинные и множество мелких, сетью опутавших обожжённую кожу. Здоровье уже не то. И пенсне скоро оседлает переносицу. А вот что делать с одышкой? И будто тупым ножом по лёгким каждое утро.

Оружейник прочистил горло и вернул руку на перила.

А ведь если подумать, то не всё так плохо. Война позади. Двадцать лет... Изнурительных лет... В прошлом месяце Республика подписала перемирие с Островами. И теперь Натан плывёт на корабле бывших врагов. Именитого оружейника ждут Острова. Давным-давно они дали молодому и талантливому мужчине любимую женщину. Но... Грянули артиллерийские залпы и чужаку пришлось бежать. Бежать, оставив любимую с полуторамесячной дочуркой на руках. Вспоминая рыжую красотку со свёртком у груди, Натан всхлипнул. Засопел. Пальцы до белизны козонок впились в перила, твёрдые и холодные как могильная плита. В который раз защемило сердце.

Проклятые политики. Они во всём виноваты! Двадцать лет назад алчный Парламент получил отказ от твердолобых магов. И Республика объявила Островам войну.

Натан делал - нет, не «делал», творил - ваял лучшие Царь-Пушки. Сшивал стволы из тончайших волокон. Это ли не магия?

За спиной мужчины скрипнула дверь. Он вздрогнул. Застучавшие каблуки неволили Натана обернуться.

Капитан. Высокая островитянка с длинными волосами цвета меди. Осиная талия обтянута корсетом, а на голове шляпа из кожи акулы с франтовато подвёрнутыми полями.

Когда девушка оказалась в двух шагах от пассажира, он зыркнул на корму. Что-то уж очень волнуется корабельный Дух. Неужели островитяне не могли прислать лучшего?

- Нравится? - студёно осведомилась капитан и опёрлась локтями о перила.

Взор оружейника прикипел к клетке с инистыми прутьями. За ними бесновалась тощая сизая фигура. Пальцы её изломанных рук когтили воздух. С косм осыпался пепел, прямиком в дрожащее марево. Холод и Огонь сплелись воедино, чтобы обуздать Ветер.

- Магия... - щурясь, запоздало прошептал Натан. - Настоящая ма-ги-я.

Девушка покачала головой и направила взгляд на рябь океана. В обагрённой закатом воде выплясывали пучеглазые рыбёшки. Живут и не ведают о войне, два десятилетия терзавшей Восток и Запад.

Помолчав, мужчина спросил:

- Молодой Дух?

- Нет. Семнадцать лет в заточении. Тогда-то Царь-Пушки и разрушили Тавалон.

Натан заметил, как в глазах собеседницы блеснули слёзы. Его сердце вновь защемило. Мужчина посмотрел на свои руки. Они сотворили чудовищное оружие. Это он уничтожил прекрасный Тавалон, город Восьми Башен. Город, подаривший ему любимую и дочь.

Натану нет прощения. Творец грозного оружия неоднократно видел на что способны его детища. Человеческая плоть стекала как воск. И это в восьмистах шагах от взрыва!

Натан знал силу своей артиллерии, но всё же надеялся, что любимой и дочери удалось спастись. Ведь случаются же чудеса!

В действительность оружейника вернул шелест. Медноволосая капитан ткнула мужчине в лицо раскрытый судовой журнал. Холодная красота островитянки исказилась гримасой. На борт шумно накатила волна. Два удара сердца - и солёный морской воздух загустел, предвещая недоброе.

- «Натан Арччче-ер», - как змея прошипела. - «Первый Оружейник Республики».

Мужчина оторвал взгляд от исписанной чернилами страницы и сглотнул вставший в горле ком. Боль незамедлительно прошила позвоночник. И выстрелила в небо правым глазом.

В унисон Натану где-то у горизонта взревели трубы, уныло и обречённо. Спустя мгновения мачта накренилась и - рассыпалась. Оказавшиеся на свободе красные паруса вместо радости заплакали кровавыми слезами. Выцветшие небеса выгнулись, отражая рыбьи плавники, жабры и игольчатые хвосты каких-то глубоководных гадов.

Палуба встретила оружейника звучной затрещиной. И мир померк.

Вспыхнуло. Лживая надежда снова видеть.