Под всем этим я - человек

Под всем этим я - человек

Под всем этим я – человек.

Рассказ.

Она не знала это место. Просто не помнила. Как она здесь оказалась? Почему? Ее мозг лихорадочно пытался найти ответы, но их не было, только непонимание и нарастающая паника. Она огляделась, внимательно всматриваясь в окружающую обстановку, пытаясь найти хоть что-то знакомое или зацепиться за что-то, что дало бы хоть приблизительный намек, кто она и что здесь делает.

Обычная комната, не слишком большая, на стенах – ковры, под ногами – тоже. Обычная обстановка обычной квартиры, и это была спальня, прямо посередине комнаты стояла большая кровать. Это ее испугало, совсем чуть-чуть, но все же. Может, ее ударили по голове, или накачали какой-нибудь дрянью и привезли сюда, в комнату с кроватью? От таких мыслей настроение не улучшалось. И почему она лежит на полу? Неужели те, кто привез ее сюда, даже не удосужились положить ее на эту кровать? Ощущая, как страх все больше завладевает ее сердцем, она попыталась встать, но не смогла, ноги были как ватные, а в руках такая слабость, что даже опираться на них было изнуряющим подвигом.

Точно, меня отравили чем-то, решила она, и, видимо, я давно здесь лежу, раз ноги так затекли. Я попала в беду, подумала она, чувствуя, как страх огромным комом сжимает горло, душит ее в самом прямом смысле, и что же мне делать?

Первым делом надо встать, решила она, но новая попытка также не увенчалась успехом, ноги по-прежнему не желали ее слушаться, а руки не выдержали нагрузки, и она снова оказалась на ковре. От страха и бессилия к глазам подступили слезы, но она была слишком испугана, чтобы плакать, сейчас у нее были гораздо более важные занятия.

Итак, она не помнит кто она, где она и почему, а в добавок ко всему, ее чем-то накачали, и теперь она не может встать. Может, крикнуть, подумала она, но поняла, что не сможет. Нет, с голосом у нее все было в порядке, а вот страх плотно закрыл ей рот. Если я начну кричать, думала она, еще неизвестно, кто меня услышит. Уж если ее похитили и привезли сюда, наверное, они позаботились о том, чтобы ее никто не услышал, а если ее услышат они… нет, лучше помолчать и подумать.

Она замерла и прислушалась, вокруг было тихо, совсем тихо, похоже, в этом месте она была одна. Это немного успокоило ее, но страх никуда не исчез. Понимая, что встать сейчас она все равно не сможет, она решила изучить обстановку еще раз, осмотреть все более спокойным взглядом. Комната, ковер с непонятным узором, эта чертова кровать, над ней – замысловатая люстра с плафонами в виде орхидей, на стенах пестрые ковры. Дальше ее взгляд наткнулся на окно и тут ее ударил первый приступ надежды – оно было без решеток, но за ним была ночь. Это даже лучше, решила она, если мне удастся встать и удрать через это окно, темнота мне только поможет.

И тут ее осенило еще одно открытие, разжигающее надежду – она не связана. Из-за странного пробуждения в незнакомом месте и потери памяти она даже не заметила, что на ней нет ни веревок, ни наручников, она свободна, просто обездвижена. Ну, это временно, подумала она, ощущая душевный подъем, я выберусь, мне бы только немного времени и удачи. И тут в голове снова как будто ударила молния: может, она и выберется, но куда пойдет? Она ведь даже себя не помнит. Это снова испортило настроение. А может, эта потеря памяти тоже временная, подумала она, может скоро действие этого яда пройдет? Она цеплялась за соломинку и прекрасно понимала это, но в такой ситуации лучше обмануть себя, но сохранить присутствие духа. Потому что это спасает жизнь. В конце концов, сказал она себе, главное выбраться отсюда, найду первое же отделение полиции, и пусть мной занимаются доктора.

Ее мозг все больше приходил в себя, теперь она поняла, что видит комнату благодаря тому, что свет включен, люстра с орхидеями горит. Страх опять захлестнул ее ледяной волной. Люди не оставляют свет, если их нет дома, значит, несмотря на эту обманчивую тишину, она не одна.

Беги! беги прямо сейчас, пока они не пришли и не сделали с тобой что-то ужасное. Это был голос паники, высокий и слишком громкий, сводящий с ума. Она начла биться на полу, как рыба, выброшенная на берег, и то ли паника придала ей сил, то ли действие этого загадочного яда действительно ослабевало, но она смогла сесть. А потом, поняв, что так передвигаться не сможет, снова легла и попыталась ползти, беззвучно плача от страха. Она глотала слезы, изо всех сил стараясь не всхлипнуть, не проронить ни звука и ползла к кровати, у нее был маленький и самый простейший план – подтянуться и сесть на кровать, а дальше… нет, так далеко она пока не заглядывала. Но иметь хоть какой-то план было приятно, паника не имеет планов, а значит, она справилась и смогла включить рассудок. Сейчас только он и мог помочь ей выжить, она это знала, чувствовала.

Путь до кровати показался ей очень долгим, как будто она ползла в Китай, но все же цель приближалась. Ослабевшие от неизвестного вещества руки вибрировали от напряжения и усталости, но она упорно не обращала на них внимания, в конце концов, что такое боль в руках по сравнению с выживанием всего организма? Когда пальцы уперлись в прохладную древесину, она поняла, что ощущают те, кто много дней голодал, и вдруг нашел удочку. Теперь оставалось наловить рыбки. Слезы высохли, сейчас в эту секунду она одержала первую маленькую победу и была очень довольна собой. Счастье - это возможность осуществлять задуманное. Странно, она не помнила себя, но вдруг вспомнила это изречение, каких только фокусов ни выкидывает человеческий мозг. Мы используем только 10% наших возможностей, опять всплыло в голове, но такие мысли были сейчас очень кстати, потому что ее Великое Ползучее Путешествие совершенно опустошило скромные запасы сил. Она снова лежала на ковре как рыба, выброшенная на берег, только теперь руки болели и дрожали, а вернувшие чувствительность ноги настойчиво давали ей знать, что по пути к кровати, жесткий ворс ковра оставил на них ссадины. И все же она не собиралась сдаваться. За маленькой победой придет большая, опять неизвестный призрак в ее голове, но мысль очень дельная. В квартире по-прежнему было тихо, но эта тишина больше не успокаивала, наоборот, она подгоняла.