Подари мне крылья

Над болотом сгущались тучи. Давно Малефисента не видела таких тяжелых облаков, с черными и рваными краями, будто желающими проглотить их всех. Поглотить в себя всю Планету, которая вращалась с такой ощутимой в эти минуты силой, что она, самая могущественная фея, не могла справиться с лёгкой тошнотой и жгучим, тянущимся откуда-то изнутри страхом.

Диаваль, пристроившийся на ветке подремать, увидев такие тучи, взмыл в небеса и несколько раз облетел болото по периметру. Он делал так частенько — желал убедиться, что всё в их царстве спокойно. После победы над жестокостью и полным пренебрежением нуждами людей, короля Стефана, на болоте воцарилась мирная жизнь. Самая прекрасная ещё и оттого, что Малефисента, наконец, обрела покой. Она спасла Аврору и теперь отдавала всю себя восстановлению леса.

Могло ли что-то случиться и снова заставить её нервничать?

Малефисента замерла, смотря в одну точку, когда Диаваль с громким «Кар!» приземлился совсем рядом с её ногами и бросил из клюва на землю какой-то предмет.

— Что это ещё?

Ворон принялся активно взмахивать крыльями и долбить клювом по стеклянной крышке странной находки. Малефисента протянула руку, чтобы коснуться, но её обожгло. Металл. Амулет, на длинной серебряной цепочке с изображением переплетенных змей на стеклянной крышке, был похожим на старинную реликвию.

— Откуда он?

Ворон снова каркнул и мотнул головой в сторону холма.

— Кто-то подбросил сюда этот предмет. Диаваль, немедленно лети в разведку и унеси с собой это, — Малефисента скривилась и отпихнула медальон от себя. — Да возвращайся поскорее.

Малефисента отпустила слугу и поднялась с трона. Эльфы резвились в траве, швыряясь друг в друга грязью. И когда они угомонятся? В воздухе стояла напряженность, от которой становилось трудно дышать. Давно в королевстве фей не было такого — Малефисенте так показалось.

Или она уже слишком отвыкла от ощущения опасности?

Приближалась сильная гроза. Над болотом совсем потемнело, и Малефисента инстинктивно схватилась за свой посох, резко накидывая на себя защитную мантию — ту самую, в которой чувствовала себя лучше. Из кожи, переплетенной с ветвями деревьев, которые образовывали некий панцирь, помогающий Малефисенте держать удары неприятелей.

Первый раскат грома заставил всю лесную братию дружно спрятаться. Стало почти тихо, если забыть о барабанящих где-то вдалеке дятлах. Птицы обычно не долетали до убежища феи, потому что стена (которую она возвела для защиты так и осталась стоять, охраняя болото от посторонних глаз) — всё же дала трещину. И теперь деревья испытывали сильный натиск с внешней стороны. Звери рвались за стену, понимая, что скоро в лесу не останется еды. Малефисента закрыла уши руками — она сильно нервничала, когда слышала столько звуков, напоминающих ей о том, что она не может уединиться. После пребывания на болоте Авроры здесь стало очень шумно, и для феи такой ритм жизни оказался весьма напряженным.

Яркая вспышка. Ещё один раскат — и хлынул дождь. Сильный ливень, смывающий старые пни и поваленные умершие деревья. Малефисента почувствовала, как где-то совсем рядом колыхнулся воздух, такой же мокрый, как и она — насквозь. Она уловила за своей спиной движение, и на небе на миг прояснилось, но затем тучи снова набежали.

Вспышка, озарившая Малефисенту, повторилась. И на этот раз клубами черной пыли разлетелась по болоту. Нечисть не решалась показать носа, а маленьких фей-помощниц сбило первой ударной волной. Малефисента резко обернулась. Перед ней лежал кто-то, завернутый с ног до головы в тончайшую мантию. Тоже черную и сделанную на совесть — материя, похоже, обладала грязеотталкивающими свойствами.

— Кто ты такой? — спросила Малефисента, видя, как чужак медленно поднимает голову, издавая странные шипящие звуки. Серая и скользкая кожа с едва заметными венами-прожилками, оплетающими лысый череп и даже шею. — Покажись!

Существо, напоминавшее человека по форме, но явно не по содержанию, пошевелилось и, наконец, его голова полностью открылась взору феи. Малефисента на мгновение зажмурилась.

Да, глупо и по-детски, но она испугалась.

— Кто ты? — повторила фея с требовательной интонацией и крепче сжала посох.

Молчание послужило ответом.

— Отвечай мне, чужак!

— Авада Кедавра! — молниеносно раздалось из-под мантии, и рука вытащила странную, весьма тонкую палочку из белого дерева, которая напомнила Малефисенте предмет людского быта, названный «карандашом».

— Что? — Малефисента совершенно не поняла его.

Дождь прекратился. Незнакомец перекатился на спину и в недоумении поднял глаза. Узкие и сочащиеся ядом злобы, они, распахнулись шире, когда увидели фею.

Малефисента стояла, не двигаясь, но была наготове.

— Авада Кедавра! — снова выкрикнул незваный гость и на этот раз подскочил с земли, как ужаленный. — Авада…

— Это твоё имя? — фея только наблюдала, как старательно тыкает он в неё своей штуковиной и пальцы с желтыми, отросшими ногтями сильнее сжимаются. — Или что?

— Невозможно!

— Что именно? — переспросила фея.

— Где я оказался, Салазар Великий! — в ужасе отпрянул от неё мужчина. Да, именно таковую половую принадлежность удалось установить Малефисенте за это короткое время. — Где я?!

— Добро пожаловать на моё лесное болото. И я, царица фей — Малефисента, приветствую тебя здесь.

Он посмотрел на неё. С недоумением.

— Как это вышло, Мерлин?

Сколько бы он не произносил имен или слов, значения которых Малефисента всё равно не понимала, ситуация не менялась.

— Ты у меня спрашиваешь?