Подземный Мессия

Подземный Мессия

Запах. Это первое, что пронзало сознание после сна. Запах плесени, машинного масла и чего-то неуловимо мясного, вызывающего тошноту. Он въелся в стены, в одежду, в саму мою кожу. Говорят, к плохому привыкаешь. Ложь. Это запах безысходности, запах гибели мира, запах нашего собственного разложения. Где-то глубоко, на уровне инстинктов, я понимал, что это запах смерти. Смерти, которая пропитала собой каждый закоулок нашей подземной тюрьмы.

Тишина. Гнетущая, зловещая тишина. Иногда мне казалось, что я слышу, как сквозь толщу земли доносятся стоны погибшего мира. Шорох ветра в пустых глазницах домов. Хриплый скрежет ржавеющих колес автомобилей, ставших металлическими саркофагами. Но чаще всего тишина была абсолютной. И от этого становилось еще страшнее.

Я боялся этой тишины. Она была предвестником безумия. Она проникала в самые потаенные уголки сознания, шептала о том, что все кончено. Что мы остались одни в этом темном, холодном мире. Что надежда мертва.

Кап. Кап. Кап. Сквозь сон доносился звук капающей воды. Где-то в глубине заброшенных туннелей текла жизнь, издевательски напоминая о том, что мир снаружи превратился в выжженную пустошь. Шесть лет. Шесть чертовых лет прошло с тех пор, как небо вспыхнуло огненным адом, а земля содрогнулась от ядерных ударов.

Я открыл глаза, но темнота вокруг не отступила. Лишь слабый свет пробивался сквозь щели в заколаченных досках, превращая бывшую станцию метро "Китай-город" в гротескный театр теней. Когда-то здесь бурлила жизнь, спешили люди, разнося с собой запахи парфюма и свежесваренного кофе. Теперь же здесь царили лишь сырость, полумрак и постоянный, щемящий страх.

Скрипнув ржавыми пружинами, койка проводила меня в новый день. Вернее, не в день, а в очередной виток бесконечной борьбы за выживание. Спина ныла от постоянной сырости, а в висках стучала усталость, которую не могли победить даже долгие часы тяжелого сна.

Моргая в темноте, я ощупью нашел свечу - драгоценный ресурс в нашем подземном убежище. Огонек затрепетал, отбрасывая жуткие тени на стены бывшей станции метро, ставшей нашим домом. Домом? Нет, тюрьмой. Склепом для живых.

Я поднялся с жесткой койки, чувствуя, как хрустят суставы. В свои 35 я чувствовал себя древним старцем. Может, я и был им. В этом новом мире мало кто доживал до седин. Натянув потрепанную куртку, я направился к центральному залу станции. Пора было приступать к обязанностям. Обязанностям, от которых меня мутило каждый чертов день.

– Славься, Избранный! – прохрипел охранник у входа в зал.

Я кивнул, подавляя желание плюнуть ему в лицо. "Избранный". Какая ирония. Избранный на роль палача и шута в этом безумном цирке. Зал встретил меня гулом голосов и тяжелым запахом немытых тел. Сотни глаз уставились на меня, когда я проходил мимо. Одни с надеждой, другие со страхом, третьи с ненавистью. Я давно перестал их различать.

На импровизированном алтаре, сложенном из обломков вагонов, восседал Он. Наш лидер. Наш бог. Наш тюремщик. Седобородый старик с глазами маньяка и улыбкой змея.

– А, вот и наш Избранный! – прогремел его голос. – Готов ли ты служить Культу Возрождения?

Я склонил голову, чувствуя, как к горлу подступает желчь.

– Да, Верховный. Всегда готов.

– Отлично! – он хлопнул в ладоши. – Сегодня у нас особый день. День Очищения!

По толпе пробежал шепот. День Очищения. День, когда мы выбираем – нечистых. Тех, кто пойдет на поверхность искать пищу, медикаменты и новых адептов. Многие не вернутся. Но это не важно. Главное - очистить наши ряды от слабых.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Шесть лет назад я сам был таким – нечистым. Выжил чудом. И теперь… теперь я сам выбираю жертв.

– Начинай отбор, Избранный! – приказал Верховный.

Я медленно двинулся вдоль рядов. Мужчины, женщины, дети - все смотрели на меня со смесью страха и надежды. Кого выбрать? Кого обречь на почти верную смерть?

Мой взгляд упал на молодую женщину с ребенком на руках. Она была истощена, ее глаза лихорадочно блестели. Туберкулез? Возможно. Она не протянет долго. А ребенок… что ждет его здесь?

– Ты, – я указал на нее.

Женщина вздрогнула, прижимая ребенка к груди.

– Нет, пожалуйста! – взмолилась она. – Мой сын… ему всего три…

Я отвернулся, чувствуя, как внутри все сжимается.

– Следующий!

Так продолжалось час за часом. Я выбирал – нечистых, а Верховный одобрительно кивал. Десять. Двадцать. Тридцать человек. Достаточно ли?

– Прекрасная работа, Избранный! – Верховный улыбался, обнажая гнилые зубы. – Но ты забыл кое о ком.

Я непонимающе посмотрел на него. О ком я мог забыть?

Верховный указал на угол зала. Там, сжавшись в комок, сидела девушка. Моя сестра. Единственный родной человек, оставшийся у меня в этом аду.

– Она слаба, – прошипел Верховный. – Она не приносит пользы Культу. Ты знаешь, что делать.

Я застыл, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Нет. Только не это. Только не она.

– Я… я не могу, – прохрипел я.

Глаза Верховного сузились.

– Не можешь? Или не хочешь? Ты знаешь правила, Избранный. Никаких исключений. Никаких слабостей.

Толпа зашумела. Я чувствовал на себе сотни взглядов. Выбор был прост: моя сестра или я сам.

Медленно, словно во сне, я подошел к сестре. Она подняла на меня глаза, полные слез и понимания.

– Все хорошо, брат, – прошептала она. – Я знала, что этот день настанет.

Я протянул руку, помогая ей встать. Мой голос дрожал, когда я произнес:

– Ты выбрана для миссии на поверхности.

Сестра кивнула, слабо улыбнувшись. А затем произошло то, чего я никак не ожидал. Она обняла меня и прошептала на ухо:

– Беги. Сегодня ночью. Я все подготовила.

Я отстранился, глядя на нее с изумлением. Что она задумала?

Верховный хлопнул в ладоши.

– Отлично! Избранные определены. Завтра на рассвете они отправятся на поверхность. А сейчас - время молитвы!