Поезд во мглу

5 часть

Немного погодя народу дали то, что он так целеустремленно желал. Бронированные двери стали медленно открываться, я с замиранием сердца за этим наблюдала.

Что-то закололо грудь, настолько сильна боль, что липкое помутнение, царившее в моем сознании, развеялось, я потянулась к предположительному источнику, мои пальцы нащупали обжигающе горячий металл, я ойкнула и отдернула руку, уставилась на грудь. Оказалось это буйствует мой кулон, в нос ударил запах жженой ткани, доселе холодное, как и всегда украшение, разгорелось до состояния плавленого золота, и обрело соответствующий оттенок. Но почему-то жутких ожогов оно не оставляло, я лишь ощущала мягкое показывающее тепло, которое миллионами иголочек проникало под тонкую кожу, проходило грудину и впивалось жадно в сердце, которое стало заливать болью. Я не смогла сделать выдоха, чтобы мои легкие не наполнились жаром. Тем не менее, это не убивало меня, а привело окончательно в чувства. Мой ум стал ясен, как стеклышко. Я посмотрела на мир прояснившимся взглядом и ужаснулась.

Везде царил хаос и разруха, люди превратились в стадо беснующихся зверей, несчастные военные, те немногие которых не растоптала толпа, с глазами полными ужаса отползали подальше от тамбура, на них жалко смотреть.

А дверь неумолимо открывается, пропуская клубы змеящегося молочно-серого тумана, бесшумно вползающего внутрь, огибающего ноги людей.

В нос ударил до омерзения сладковато приторный запах, несопоставимый по своей отвратительности ни с чем.

Я нервно протолкнула ком, застрявший в горле. Оцепенела от ужаса, понимала, что случилось нечто непоправимо ужасное, но до моего сознания пока не может дойти что именно. Уши словно заложило ватой.

Я хотела закричать, чтобы закрыли сочно дверь, уже это сделала, более того кинулась к двери, нажала нужный рычаг, ее тяжелые створки захлопнулись, оставляя нас в безопасности…Но это, как оказалось, только планировала сделать, моя решимость опоздала на доли секунды, которые решили все.

Показалась из зыбких щупалец тумана ОНА, влеченная теплом тел, ведомая животным голодом. В ней больше не было и доли покорной, робкой непосредственности, только жажда крови и страданий.

Девочка набросилась на ближайшего здорового мужика, он не выдержал напора на вид хрупкого тельца и рухнул на пол, захлебываясь в собственной крови. Он даже не успел оказать сопротивления, наверное, остался в неведении что его убило.

Самое ужасное, что остальные люди и бровью не повели, дабы отбить товарища от прожорливой малявки. Где то рвение спасти ближнего, что было мгновение назад? Неужто так быстро испарилось? Или это было что-то другое, а не благородный порыв?

Я почувствовала удушливую дурноту, меня бросило то в жар то в холод, а желудок ужасно скрутило, конечности похолодели, каким-то невообразимым усилием я не дала вылезти содержимое разбушевавшегося брюха наружу, кисловато-металлический привкус и обильное слюноотделение досаждало. Мои волосы налипли на мокрое, холодное лицо, а рука прикрыла рот, ребра ходили ходуном, тело било мелкой дрожью. Мозг отказывался давать хоть какую-либо оценку ситуации, он хотел замереть и подождать пока все закончится. А все ведь только началось!

Зачем я согласилась ехать этим чёртовым поездом? Не хочу умирать! Ну вот, а думала что ни на какие мысли в данный момент не способна.

Эта мерзкая пиявка с чавкающим звуком оторвала кусок гортани, которая вытянулась в красную линию, и с характерным звуком вырвалась из своего гнездовья. Кровь залила лицо мужчине, на котором застыла маска глубокого непонимания и детской обиды «За что? Ведь я помог». Да только в этом изощренном мире нельзя быть добрым, нельзя помогать, либо закончишь плохо.

А потом все происходящее стало напоминать иллюстрацию к книге ужасов: из клубов тумана вырывались неописуемо жуткие монстры, и выхватывали людей из поезда, затаскивали под непроглядную завесу тумана.

Самое ужасное, что люди превратились в безвольных марионеток, стояли и не пытались даже пошевелиться, дабы спасти жизни. Меня это возмутило, но тот час я поняла, что это все проклятая Богом девчонка! Она затуманила разум людей, отключила их чувство самосохранения.

Нужно как-то лишить тварь влияния над сознанием людей. Но как? Моя рука отчаянно сжимала кулон, будто он может дать подсказку как помочь себе и людям.

Ведь если это чудовище поймет что я не под пеленой ее влияния, она может, не церемонясь убить меня, а так куда ей торопиться, коли жертва безропотно готова, принять ужасную смерть?

Тут я заметила, как монстр стал неумолимо приближаться ко мне, она будто мысли мои прочла! Неужели поняла, что я не ее марионетка?

Я слишком поздно осознала, скорее всего, меня выдают эмоции, не могу загнать животный ужас, бушующий в моей душе, глядя на окровавленную, жуткую морду этой твари. И как мы могли решить, что это человеческий ребенок?

Мое сердце ухнуло в желудок, а душа похолодела, в нос ударил запах крови и мерзкий сладковато приторный, ноги предательски затряслись, хорошо под длинной юбкой этого не видно.

Я ведь один на один с кровожадным монстром, без оружия. Если попытаться бежать? Нее, вон как эта тварь молниеносно разделалась с тем верзилой, а со мной она еще быстрее совладает. Я видела в глазах этого чудища как она разрывает мое горло, подобно голодной гиене, и насыщается горячей кровью, а то, что останется от тушки, будут доедать ее собратья. Время превратилось в желе, настолько стало вяло текущее.

– Чую…– прошипела, как змеюка эта тварь. – Чую, пахнет страхом…не знаю, как тебе удалось развеять мое влияние, но для тебя же хуже. Я делаю подарок, люди не чувствуют боли, когда встречаются с моим детьми. – И она мерзко хихикнула, в ее глазах мерцал алчный блеск, а с подбородка капали алые капли.

Я нервно проглотила ком, который горло отказывалось принимать, ужас скорой гибели застилал ясный взор.

– Ты же будешь ощущать, как я отрываю одну руку, потом вторую, потом ногу, потом вторую, я разломаю тебе грудную клетку, вырву еще трепещущее сердце, а все остальное отдам моим истосковавшимся по людской плоти детям! – ее голос стальными нотками играл по струнам моей измученной души.