Похить меня, если сможешь

Глава 1. Вынужденная миграция

Хук правой, и два зуба вылетают из «гнезд», красиво приземляясь на рабочий стол Валенсия, который от увиденной картины дар речи потерял. Еще бы, образцовая работница, отличающаяся спокойствием и высокой производительностью, выбивает у всех на глазах зубы начальнику.

Да - он урод! Шлепнул меня по заднице! Но вместо стандартных женских реакция: отшутиться, дать пощечину или изобразить дурочку-недотрогу, во мне проснулась душа рукопашника и зарыла душу инженера поглубже вместе с самоконтролем.

Натар Безолов падает издевательски медленно и при приземлении создает массу шума своим необъятным телом. Привлекает внимание всего этажа и каждого малознакомого лица. Вышли из углов, отвлеклись от компьютеров и смотрят пораженно.

Кулак горит огнем, в глазах слезы, запал медленно потухает, как луч света в теоретически бессмертном луксированном фонаре, оставляя стоять над телом начальника, задаваясь вопросом: «что я наделала?»

Кажется, Натар пытается что-то сказать. Наклоняюсь и слышу:

— Фы уфофифы.

Возможно, я – экстрасенс, раз понимаю - меня уволили. Будь удар сильнее, вылетело бы больше зубов, лишив возможности этого гадкого человека разом перечеркнуть всю жизнь юной девушке. Жаль, не убила. Ну, раз я уже уволена, то хуже не будет. Размахиваюсь и даю пинка похотливой скотине, не имеющей право называть себя мужиком.

— Ангидрид твою перекись марганца! — и пусть понимает, как хочет. Хотя понимать он никак не хочет, ибо не слышит, свернувшись калачиком и баюкая самое дорогое - отбитое достоинство.

Собираю в кучку гордость и ухожу. Вытираю на ходу выступившие предательницы-слезы. Ой, вещи забыла. Разворачиваюсь обратно, прохожусь по «отбитому достоинству», забираю со стола сумочку, вновь прохожусь по бывшему начальнику и все-равно не чувствую себя отомщенной.

Валенсий отошел от увиденного и, обходя директора (ему еще здесь работать), побежал за мной. Поймал почти у самого лифта за локоть.

— Яна! Что на тебя нашло?

— Жизнь!

Останавливаюсь. Слезы все подступают. Столько учиться, столько мучиться, столько биться за право работать в этой огромной организации, и все это потерять одним ударом! Такое возможно только с моей удачей. Веселые подъемы и стремительные спуски! Будьте вы неладны, паленые диоды! Все планы, все проекты по новому преобразованию энергии - все биозарду под хвост.

Впрочем, это не дело срывать плохое настроение на единственном друге в этой компании. Он хоть и человек, но хороший. Потом с ним созвонюсь, когда успокоюсь, а то второй раз за день совершу поступок, недостойный моей гордой расы.

Вырываюсь из дружеских рук и спешу к лифту, как раз гостеприимно открывшему двери. Захожу, не глядя, внутрь, продолжая размазывать слезы и жалея себя со всех сторон. Поэтому не сразу понимаю – лифт не двигается с места. Ах я тормоз поршневой, забыла нажать сенсер.

Впрочем, совершать необходимое действие не спешу. Обидно до красноты ушей от стыда и больно руке от удара. Даже шевелить пальцами не хочу. Нажму сенсер и все – не вернусь больше сюда. Надо успокоиться.

Может, если постою еще немного, то перестану изображать из себя героиню плохого романа? 

— Прошу, не расстраивайтесь так.

О, химические реактивы, я в лифте не одна! Голос мужской. Может на сегодня с меня хватит пошловатых людишек...? Хотя, я в соплях и слезах вряд ли смогу вызывать желание. Смотри же на меня, человечишко…!

Мое стремление встретиться лицом к лицу с неожиданным утешителем не нашло исполнения сразу. Пришлось задрать голову выше, чтобы разглядеть, кому же принадлежит это, как оказалось, высокое тело. И что же я вижу: острые уши, лиловые глаза, резкие черты лица с прямой линией носа, смуглая кожа. Сердце екает в пятки и там поет песню из старой мелодрамы о любви с первого взгляда.

Отворачиваюсь резко, с успехом пряча зареванное лицо за ширмой волос. Я проклята, я в этом уверена. Впервые лицезрею такого красивого мужчину, а он впервые видит такую уродину. Иллюзий не строю, с размазанными по лицу соплями хорошо выглядеть просто нереально. 

— Вот, возьмите, — протягивает он мне платок.

Хватаю не глядя, как вымерший вместе с лесами зверек, и прячу лицо в белой ткани. Мне ужасно стыдно, и дело, скорее всего, в шалящих гормонах. Врач давно советовал записаться в брачное агентство и не мучить себя. Он оказался прав, вон, до чего дошло. Начальника избила, с работы уволили, единственный мужчина, вызвавший то самое таинственное чувство, видит меня в худшем виде.

Вытираю лицо и только после замечаю, какой красивый платок был мной изгажен. Таких в продаже не наблюдала. Из настоящего хлопка, и в музеях-то такое уже не встретить. К тому же платок был вышитый в ручную под старину! Кажется, изображены птички или барашки, или рыбки. Не уверена, не видела животных ни разу в жизни.

Что же с ним делать? Отдать? Гадостью перепачканный? Я не могу, это же отвратительно! А может себе забрать? А это не кража? Я не знаю, как поступить!

— Оставьте себе, — подводит черту терзаниям мужчина.

Чувствую, как мои уши благодарственно кланяются, выдавая с головой. Понимаю, что минутой раньше они дергались как элементы клапанов магнитного шара, перегоняющего воздух. Прячу платок в сумке и хватаю этих предателей, но оставшиеся торчать кончики заметно краснеют, подражая лицу.

— Что с Вами случилось, юная альва?

Обмотка индуктора, какой голос! Надеюсь, я выгляжу уже не так ужасно. Набираюсь смелости и поднимаю взгляд.

Понимаю, кого вижу. Передо мной стоит темный альв во всем своем великолепии. Видела таких по дальновидцу, в живую - в первый раз. Говорят, они ужасный народ – варвары, наркоманы и сектанты. Не верю, ибо тону в этих глазах цвета драгоценного камня, наполненных участием и желанием помочь.