Поход в ужас

поход в ужас

Ходить по заброшенной психбольнице мне казалось безвкусицей. Все топовые любители адреналина уже давно переключились на более опасные места, которых, к сожалению, в нашем городе не было. 
Я мечтал стать знаменитым искателем сверхъестественного, но моя компания, которая набиралась на "Поход в ужас", ныла, что заброшенный город — это, несомненно, круто, но ехать в Чернобыль ради третьей ноги не прельщает. Хотя, Стасик тогда мерзко хихикал, бросая намёки, что его бы только порадовали некоторые мутации. 

Как не прискорбно, но именно с такими, как Стасик, мне и приходилось проводить время в здании, где самая большая опасность была провалиться в гниющем полу. Стас крутился возле Риты, что-то "вливая" ей в уши, Стёпа всё время оглядывался и трясся как осиный лист в ветреную погоду, хватаясь за Оксану, а мне приходилось контролировать этих идиотов, чтобы они не разнесли всё нахрен. Выбирать не приходилось, из нормальных моих знакомых не было искателей приключений, они больше предпочитали бары и гулянки, называя меня ненормальным.
И вот я здесь.

— Сколько лет зданию? — Рита достала смартфон, стараясь поймать связь. — Если что-то случится, в «скорую» позвонить сможем только с улицы. 
— Значит, ничего не должно случиться, — Стёпа втиснулся между мной и Ритой. — Мы сюда пришли, чтобы потом в редакторе страшных рож добавить, а не убиться.
— Лечебнице лет двадцать, но фундамент стоял на плохой почве, подвал начал опускаться под землю, а когда увеличился риск, что здание рухнет, пациентов и персонал перевезли в другое место, — я с довольством цитировал слова из источника. — Здесь не было странных смертей или опытов над психами, но поговаривают, что в подвале собираются сектанты.
— И что, они там проповеди читают? — Оксана оторвалась от фотографирования. — Или в жертву кого приносят?
— Это всё выдумка, — я решил ответить честно. — Здесь не собирается никто, поэтому мы пришли ради фото.

Ребята тяжко вздохнули.

— Тогда давайте быстро сделаем несколько кадров и уйдём, я нашёл классное место, от него мурашки по коже даже без привидений, — Стасик материализовался перед нами.

Я вздрогнул, врезался в Стёпу, который замер на полушаге, кто-то из девушек негромко вскрикнул.

— Не пугай так, — Оксана перевела дух. — Иначе здесь появятся смерти.

Стасик улыбнулся, пожал плечами и махнул рукой, показывая, чтобы мы шли за ним. Он уводил куда-то вглубь коридоров, минуя палаты, что-то напевал себе под нос, едва не подпрыгивая. От его песенок Оксана расслабилась и снимала видео, чтобы потом сделать монтаж. Мы вышли ко входу в подвал. Стас собирался спуститься вниз, но Стёпа остановил его.

— Ты что, не слышал, о чём мы говорили? В подвале опасно, может на голову что-нибудь свалиться.
— Нет, — Стасик оглядел нас всех, выглядел при этом растерянно. — Я ушёл же, хотел поискать криповых мест. Да ладно вам, я спускался уже, ничего там страшного нет, — заметив, что никто желанием не горит, спускаться с ним, он махнул рукой. — Ну и ладно, я пойду один.
— А если что-то случится? — Рита действительно испугалась, даже сделала несколько шагов вперёд. — Тебе же никто помочь не сможет. Давай я пойду с тобой, а ребята на пятый этаж, — она повернулась ко мне, — встретимся у выхода через двадцать минут.

Именно из-за этой гениальной идеи мы разделились. И теперь я крадусь по лестнице в подвал, освещая себе путь фонариком, прикрытым тканью, вниз, где раздавались песнопения. 

Мы увидели их совершенно случайно.

Сделав кучу снимков на верхнем этаже, Оксана попросила сфотографировать её в проёме окна. Именно оттуда она увидела толпу в балахонах, целенаправленно идущую в лечебницу. Мы знали, что не сможем опередить их и спуститься в подвал. Оставалось только дождаться, когда они все спустятся туда и надеяться, что Рита и Стас успеют спрятаться.
Оксану и Стёпу я оставил наверху, давая им наказ звонить отцу Стаса, если я не поднимусь с ребятами через пятнадцать минут. Скажу честно, не хотел я геройствовать, мы не были уверены, безобидные эти сектанты или нет. Насколько нужно быть идиотом, чтобы спуститься в этот чёртов подвал, который с каждой весной норовит провалиться под первый этаж грудой камней? Даже ради вечной жизни, даруемой Сатаной, ни один нормальный человек туда бы не пошёл. Я вспомнил Стаса и матюкнулся себе под нос.

Да, идиотов у нас в городе было достаточно.

Выключив фонарик, я спрятался за огромным шкафом с карточками. Видимо, раньше здесь был архив. Помещения делились на несколько секций, и я не был уверен в том, насколько этот подвал огромен.
Продвигаясь за спинами людей, которые расставляли свечи, я благословлял любовь  молодёжи к чёрной одежде. Мы практически сливались. Я был чужим, но в толстовке-мантии они бы ни за что не догадались, что к их стаду подкрался волк в овечьей шкуре.
Да, я чувствовал себя ниндзя.
До того момента, пока мне не зажали рот, утаскивая куда-то в тёмный угол. Я оцепенел от ужаса, не в силах даже мяукнуть. 

— Ты чё, баран, решил стать закуской для Сатаны? — шёпот Стасика влился в ухо сонетом Шекспира, я был так рад его слышать, что чуть не обмочился от облегчения.
— Стасик, — я обнял его за шею, стоило разжать хватку. — Вы успели спрятаться.
— Услышали их топот, — зашипела Рита. 

На заднем плане что-то происходило. Балахоны расставляли свечи, что-то рисовали на полу. Я был готов поспорить, что они пришли сюда не для того, чтобы поиграть в классики. Наконец, они встали в круг, то ли пели, то ли читали, но резкая тишина испугала больше, чем их песнопения. 
Они чего-то ждали. 
Я не мог послать сигнал ребятам, они должны были вызвать полицию, но пока те доедут, нас уже вполне могли обнаружить. Кто знает, что они бы с нами сделали. Принесли в жертву Сатане или заставили говорить о Дьяволе.
Я зажмурился. Тишина звенела в воздухе, напряжение нарастало. Казалось, сейчас они все обернутся и мы в ловушке, бежать некуда.
Сверху загрохотало, стены тряслись, посыпались кусочки потолка. Круг сатанистов ахнул, звезда на полу загорелась пламенем, и внутри него появился мужчина средних лет в одних трусах. 
Он зевнул, потянулся. Обвёл взглядом круг, из перекошенных ужасом, лиц сатанистов. Тяжко вздохнув, он щёлкнул пальцами, сектанты закричали, загораясь. От людей в балахонах остался только пепел. Мы втроём жались друг к другу, молясь, чтобы гнев Сатаны не обрушился на нас. Мужчина огляделся, заметив нас, его лицо исказила гримаса гнева. Громко топая, он подошёл ближе.