Похоронка

Похоронка

Я был еще совсем малым, когда в наш дом пришла беда. Шёл 1943 год я сидел около теплой печи листая старую потрёпанную книгу. В это время мама на кухне готовила щи из квашеной капусты.

Во дворе залаял наш пес по кличке Ким, затем заскрипела калитка и постучали к нам в дверь. Мама отворила дверь и на пороге появилась в мокром черном плаще женщина. Я стоял украдкой наблюдал из-за печи. Женщина откинула капюшон показав лицо выражавшую скорбь, но в глазах была пустота. Потом спустя годы понял, что у нее на душе было безразличие. Она много раз проделывала эту процедуру и просто к этому привыкла. Женщина протянула листок.

- Крепитесь, - чуть слышно проговорила она.

Взяв листок у мамы ослабли ноги и, она сползла по стене на пол.

- Мама, - прокричал я. – Подбежал и прижался к ней.  

- Не верю! – сквозь слезы проговорила мать.

Меня обуял страх. Я не мог понять, что происходит, только потом мне мама объяснила, что это похоронка на отца.

- Сынок! - Это ничего не значит. Мы все равно будем ждать. Он обещал вернуться.

Спустя много лет я шел с учебы с меда и увидел, что около нашего дома на лавочке с авоськой сидел худощавый пожилой мужчина.

- Здравствуйте вы к кому? – поинтересовался я.

- А Земченко Ольга Викторовна здесь живет?

- Жила, в том году схоронили.  

- А вы?

- Я сын.

- Как же ты вырос сынок! – сдерживая эмоции он улыбнулся.

- Отец? - опешив проговорил я. – Мама всегда верила, что ты вернёшься, даже когда ее подкосила болезнь она постоянно говорила о тебе.

- Война никого не щадит. Так может пригласишь в хату?

- Какой вопрос конечно проходи.

Вечером накрыв стол, я сидел напротив отца и смотрел как, он ест. Передо мной сидел почти не знакомый человек конечно у меня были какие-то воспоминания с детства об отце, но очень смутные в основном что мать говорила о нем. Конечно у меня накопились к нему много вопросов и как-то мне было не ловко его расспрашивать.

- Ты, наверное, хочешь знать где я столько пропадал времени, - взял инициативу в свои руки отец.

- Конечно я хочу знать, почему если ты был жив не приехал раньше или хотя бы дал какую ни будь весточку о себе.

Только что-то он хотел сказать, как я его перебил.

- Минуточку, - я вышел в комнату и стал искать старую баночку из-под халвы в ней мать хранила все документы. В серванте я наконец ее нашёл.

- Вот держи, - протянул я ему похоронку на его имя. – Мать сохранила.

 Отец потупился в листок по щеке потекли слезы.

- У нас, то есть у тебя есть что-нибудь…

- Сейчас посмотрю, - перебил его я.

Достав из погреба пол бутылки самогона, оставшегося после похорон матери я поставил бутылку на стол. Он налил пол стакана и не морщась выпил его залпом, после взял кусочек хлеба нюхал его и положил на место.

Закурив папиросу, он начал рассказывать.

- Весной в начале марта сорок третьего наш полк стоял под Сталинградом. Снабжение было отвратительное патронов не хватало, жрать было нечего, до того доходило что приходилось есть собственных вшей. Вот подошло подкрепление и с ними провизия, мы готовились к наступлению. Через два дня на рассвете мы пошли в атаку. Час спустя после начала атаки по нашим позициям начался минометный обстрел и одна из мин подорвалась рядом со мной. Очнулся я только спустя два дня в плену у немцев. При взрыве меня отбросило волной, при падении я ударился головой о камень. Очнулся не чего не помню, ни как меня зовут, ни откуда родом. За это меня немцы и прозвали Иван Непомнящий. Потом постепенно память начала ко мне возвращаться. Правда только маленькие фрагменты моего детства.  

В сорок четвёртом году немцы драпали и пришли наши освобождать нас. Так потом по законам военного времени меня осудили как врага народа на пятнадцать лет лагерей. Так как документов на меня не было, только дело, которое завели на меня немцы я, так и сидел по имени Иван Непомнящий. Может это и к лучшему.

После отсидки десяти лет в лагере ко мне вернулась память. Не стал я об этом не кому трезвонить, времена сам знаешь какие. Желание сильное было написать вам мол жив здоров, но не стал вам лишнее проблемы не к чему. Я-то думал меня записали в пропавшие без вести, а тут видишь, как оно получилось.

Как освободился, я не знал стоит ли ехать домой или нет. Как ни как столько лет прошло. Может у Ольги другая семья думал я. Все же решил приехать, на сына посмотреть.

Он налил еще пол стакана и выпил его.

- А как ты теперь жить будешь? - Ты вроде как погиб если конечно ты не пойдешь доказывать мол вот я живой посмотрите на меня.

- Нет, жить я буду по старым документам. Так проще будет. Я не допущу чтобы ты жил как сын врага народа, тем более тебе доучиваться надо.

- Да, если узнают, то сразу отчислят меня.

- Решил я завтра уехать.

- Куда? – опешил я.

- А куда глаза глядят, все равно с этими бумажками на работу мне не устроится.

- Я тебя не отпущу, - вскочил я со стула.

- Как мы жить то будем?

- Завтра пойдешь отметишься и скажешь, что у меня комнату квартируешь, а работа всегда есть. Были бы руки, а работа всегда найдется. Тем более я как сирота стипендию хорошую получаю с голоду не помрем.

- Всё же Ольга молодец такого сына воспитала, - встал из-за стола подошел обнял сына.