Похоронная телеграмма

Похоронная телеграмма

047. Похоронная телеграмма

30.07.1990 Комментариев нет Запись

Итак, утром того понедельника мы с Аришевым приехали, как обычно, на Экибастузскую ГРЭС-1. Я рассчитывал пробыть там до обеда, а вечером должен был сесть себе спокойно в поезд и возвращаться в Алма-Ату. Но! Едва я появился на станции, как меня нашли мужики из ЦТАИ ГРЭС и нашего филиала, и сказали, что меня по служебным телефонам Минэнерго усиленно разыскивает моя матушка. Побежал звонить и тут же узнал, что в Кировограде умер дед (отцовский отец), моему отцу стало совсем плохо, и на эти похороны нужно лететь мне – дома в Алма-Ате уже лежит та самая похоронная телеграмма и билет на самолёт, улетающий из Алма-Аты в Киев завтра в 10 утра. Вот что хочешь, то и делай – лето ведь, билетов нет…

Я взял на всякий случай взаймы у мужиков 25 рублей, и на какой-то попутке помчался в город. Прибежал в нашу общагу, собрал сумку и бегом на автовокзал. Ближайший автобус в Караганду уходил в 12.30 – билетик на него мне достался просто чудом. До отправления оставался почти час, и я побежал на расположенный рядом железнодорожный вокзал, чтобы сдать билет на вечерний поезд.

Билет был ещё не компьютерный, а «бланковый комбинированный», оформлявшийся вручную с фигурным вырезанием денежной сетки. Номер поезда в таком билете кассир проставляла на обратной его стороне вручную. И та кассирша, которая выписывала мне билет, ошиблась: написала сначала «73», потом зачеркнула эту цифру и написала рядом «625».

При возврате билета нужно было получить подпись дежурной по вокзалу, а та, едва посмотрев бланк, вдруг начала вопить, что это я сам (?!!) перечёркал номер поезда и теперь пытаюсь его сдать!!! И наотрез отказалась делать мне возврат. Этой стерве повезло, что у меня не было времени с ней воевать – я только сказал ей: «Какая же ты, нахрен, дежурная по станции, если не знаешь, с какими поездами у тебя прицепные вагоны ходят?!!»

Кстати: этот билет номер КГ-325939 стоимостью 21 рубль 50 копеек СССР, действительный для проезда 30 июля 1990 года в купейном вагоне от станции Экибастуз-1 до станции Алма-Ата-2, ещё долго валялся у меня дома, служа немым укором всей Целинной железной дороге.

До отправления автобуса оставалось меньше пятнадцати минут, и мне пришлось бежать обратно на автовокзал. Красный «Икарус» на Темиртау пришёл вовремя, где-то в самом хвосте нашлось свободное кресло, и я, наконец, поехал. Водилы тянули свою обычную резину, плетясь кое-как по трассе, и останавливаясь где надо и где не надо, лишь бы не приехать раньше, чем написано в каком-то дурацком расписании.

Автобус почему-то не остановился у старого аэропорта Караганды и пришлось ехать до железнодорожного вокзала, там кое-как влезть в жутко переполненный сороковой автобус на Майкудук, и возвращаться обратно. У окошка кассы старого аэропорта толпилось, надеясь на «подсад», почти полсотни человек. Надвигалась ночь, до того рейса, на который я должен был успеть в Алма-Ате, оставалось всего ничего, и я всеми правдами и неправдами прогрызался всё ближе и ближе к заветному окошку.

Вильнюсский рейс никого не взял. На местный карагандинский «Ан-24» пара человек пролезла. Потом три человека попали в ещё какой-то проходящий «Як-40». И вот осталась моя последняя надежда – львовский 4226, потому что следующий за ним рейс в Алма-Ату шёл уже где-то в восемь утра, и я на киевский самолёт уже не успел бы. На такой транзитный большой самолёт «подсадных» мест дали, как обычно, много – десятка два почти. Очередь у окошка заметно продвинулась, и тут передо мной остался всего один мужик, который как-то странно мялся у кассы. Я не выдержал:
              – Что, билеты уже кончились?!!
              – Да нет, там остался только один билет, а мне надо три…

Отпихнув мужика от окошка, я выхватил этот последний билет и побежал к автобусу.

Все свободные места оказались в самом хвосте самолёта. Я проскользнул к окошку и, когда взлетели, ещё долго видел со своей стороны огонёчки самой Караганды и всех её пригородов.

В пятом часу утра я умудрился сравнительно недорого, всего за трояк, подсесть четвёртым по счёту в какое-то такси и примчаться домой. До начала регистрации на киевский рейс оставалось часа три и поспать мне не удалось. Помылся, переоделся и пошёл в аэровокзал. Отцу со вчерашнего дня стало плохо, он попал на больничный, но нашёл в себе силы проводить меня до самолёта. Через 5 часов 40 минут после прилёта в Алма-Ату я уже вылетал из неё на другом самолёте – этот рекорд мною не побит…

Вскоре после взлёта киевского рейса замкнулись первые сутки моего путешествия. Сидя в кресле «Ил-86», которое намного комфортабельнее, чем в других самолётах, я попытался хоть немного поспать. Вроде бы уснул, но где-то через полчаса проснулся от дикой боли в шее, и до самых Минеральных Вод крутил башкой во все стороны, пока мне не стало хоть чуть-чуть полегче…

В «Борисполе» меня встретил дядя Лёня Быховский – отец успел дозвониться своему бывшему институтскому одногруппнику, пока я летел. Тот отправил свою жену достать мне билетик на кировоградский поезд, а сам примчался за мной. Отстояв огромную очередь, мы кое-как влезли в автобус «Полёт» и доехали до уже знакомой мне Площади Победы. Время до поезда ещё было, и мы немного прошлись по центру Киева – в любом магазине свободно, без очередей и талонов, продавалась «Русская» водка и варёная колбаса…

Жили же люди!!!

Я зашёл в местное агентство Аэрофлота и попросил себе по этой же телеграмме обратный билет в Алма-Ату, но мне его не дали, сказав: «Приходи к рейсу в аэропорт, там тебя, может быть, и отправят…»