Полёт бумеранга

Главы 1, 2

ПРОЛОГ

Константин пожал плечами.
– Будет так, как ты решишь.
Он подошёл к Кире и обнял.
– Я люблю тебя всю жизнь.
– Костя…
Он обхватил ладонями лицо Киры.
– Пожалуйста… Я столько лет мечтал об этом. Всего один поцелуй.
Их губы соединились.
Константина пронзила блаженная истома, а Кира… Ей казалось, что они целуются, стоя в подъезде какого-нибудь дома… Как обычно. И стало так неуютно!
– Костя, – она отстранилась, – не надо. Ты пойми, мне… тяжело. Всё это…
– Да, да… Всё хорошо будет, тебе просто нужно время, – он отступил. Выдохнул. Улыбнулся. – Хочешь кофе?
Кира поспешно кивнула.
…Он усадил её за стол.
– Эклеры. Ты любишь!
– Да, – кивнула Кира.
– И кофе я сварил по суперрецепту, получается не хуже, чем приготовленный на раскалённом песке. – И турка медная, самая настоящая!
Кира улыбнулась.
– Ты прямо кудесник! Может, ещё и на кофейной гуще гадать умеешь? – в сознании Киры замерцала звезда: будто то же уже происходило с ней когда-то!
– А это идея! Можно попробовать, – подмигнул ей Костя. – Погадаем…
Кира сделала осторожный глоток.
– У меня тоже есть медная турка, – улыбнувшись, произнесла Кира, даже не обратив внимания на сказанное.
Зато Костя обратил. Он внимательно посмотрел на неё.
Кира же, заметив внимание Константина, повторила:
– Медная турка… – она непроизвольно схватилась за свою цепочку. – Кольцо! У меня на цепочке висело кольцо!
– Ничего не было.
Кира продолжала перебирать пальцами по витому плетению.
– Знаешь, пальцы помнят обычное кольцо, гладкое. Оно висело на цепочке! На этой цепочке…
Костя пожал плечами.
Кира взглянула на свои руки, потом вновь пробежала пальчиками по золотому плетению:
– Большое кольцо… Обручальное кольцо висело на моей цепочке, – уже уверенно проговорила Кира: – Чьё?

Глава 1

Красного было в избытке. Флагами яркого красного цвета были украшены все столбы и все здания. Но, к сожалению, даже этот тёплый цвет не смог сделать погоду не столь холодной.
Стоял ноябрь. Праздничный месяц. Но даже семидесятая годовщина Великой революции была не в силах остановить подступившие к земле заморозки. Как ничто не могло прогнать свинцовые тучи, нависшие над городом и грозящиеся вот-вот запорошить всё снегом.
В такую погоду не очень-то хотелось выходить из дома, где было тепло и где лампочки хоть и отдалённо, но напоминали солнышко.
Но он всё же покинул дом, чтобы совершить свою обязательную ежеутреннюю пробежку.
Мужчина вышел из подъезда, вдохнул студёного воздуха и даже не поёжился. Он был привычен к любой погоде и умел без труда переносить как жару, так и холод.
Выйдя из арки на улицу, побежал. Побежал по привычному пути: когда он бывал дома, то трасса его проходила по периметру квартала, в котором он жил. И этот путь был ему очень симпатичен: родные улицы позволяли расслабиться и на некоторое время почувствовать себя беспечным мальчишкой – ведь почти с каждым домом он был связан воспоминаниями.
И сегодня, после длительного отсутствия дома, Андрей Сандомирский с особым удовольствием начал свою пробежку.
...Вот продовольственный магазин в угловом доме из серого кирпича. В семье его так и называли – «магазин в сером доме». И когда-то в детстве такое название казалось зловещим и почему-то напоминало Андрею виртуозные детективы Агаты Кристи. И он ждал, что в магазине произойдёт что-нибудь необычное. Но ждал напрасно: мама, если возвращалась из «магазина в сером доме», неизменно сообщала, что там всего лишь полно народу и что прямо перед ней забрали кусок мяса, на который она смотрела. Ничего интересного.
...Путь Андрея повернул направо, и он улыбнулся – слева привычно грохотали электрички. Именно перестукивание колёс всегда напоминало ему о доме.
Справа по курсу пробежало здание из бежевого кирпича. Это был НИИ Сантехники, в котором работала мама. И раньше Андрей неизменно шутил, интересуясь, что мама сейчас разрабатывает: супертрубу для вывода канализации с атомной электростанции, новейший надувной поплавок для унитаза или автоматическую затычку для раковин. И мама, едва сдерживая улыбу, старалась отвечать очень серьёзно, что её профессиональная деятельность – не повод для шуток и что Андрей должен гордиться своей умной мамулей.
Андрей улыбнулся воспоминаниям и продолжил сой путь...
...Очередной поворот направо вывел его на оживлённое Дмитровское шоссе – главную магистраль их района.
Вот парикмахерская, где он стригся, вот универмаг, в котором он обычно покупал подарки близким, а вот овощной магазин, в котором они с отцом неизменно закупали провизию по выходным.
Библиотека заставила его вздохнуть – в детстве Андрей всегда мечтал записаться в неё и читать старые книги с пожелтевшими, потёртыми страницами. Но дома имелось настолько богатое собрание книг, что обращаться в библиотеку не было нужды. А желание перелистывать старые страницы забывалось, как только его увлекало чтение – шуршащие листы не делали повествование менее захватывающим.
Ну а вот и любимец Андрея – магазин «Молоко». Здесь он обычно завершал свои пробежки после того, как не менее пяти раз преодолевал путь по периметру. Закончив пробежку, Андрей всегда заходил в молочный магазин и покупал что-нибудь в дополнение к маминому «фирменному» завтраку. Сын разнообразил её правильное питание вкусными молочными продуктами, которые обожал.
Сегодня Андрей купил ряженку в баночках с ярко-розовыми крышечками из фольги и довольный пробежкой направился к дому. К своему «дому-поплавку»: здание это получило такое прозвище отчасти потому, что возвышалось над близлежащими домами, а ещё и потому, что в этом доме находился магазин «Рыболов-спортсмен».
Но как только мужчина вошёл в подъезд, настроение его слегка омрачилось: Андрей вспомнил, что сегодня его ждёт семейный поход на день рождения к дочери соседей. И это его не слишком радовало. Ведь Андрей хотел отдохнуть: поваляться на диване с книжкой и забыть обо всём.
Да, выходной был потерян. И вместо отдыха ему предстояла не только покупка цветов и облачение в костюм, но и общение с малознакомыми людьми. Общение это ему было совершенно неинтересно, ведь придётся произносить поздравительные тосты и одаривать соседей комплиментами.
И вдобавок к его мрачным мыслям, не успел он переступить порог, как мать принялась расточать настойчивые рекомендации обратить внимание на именинницу. По её словам, соседка Надя была единственной подходящей для него партией.
– Мам, она не выдержит моих командировок, – попытался отшутиться Андрей.
– А я бы на её месте ездила в эти командировки с тобой! – весело отозвалась сестра Андрея, Юля. И с завистью посмотрела на него: – Вон, какой ты загорелый вернулся! Везёт тебе Андрей, мне бы такую работу!
– Надя будет гордиться тобой, – продолжила свою линию мать. – Она девушка скромная и сможет стать для тебя очень хорошей женой!
– Да, Надька подойдёт тебе, – заулыбалась Юля. – И она очень добрая!
– Слушайте, прекратите меня сватать, – Андрей вручил сестре баночки с ряженкой. И раздосадовано посмотрел на мать: – Правда, хватит уже!
Андрей направился в ванную.
– Знали бы вы, в какие командировки я езжу, не стали бы приставать со своими глупостями, – Андрей открыл вентиль с синим кружочком. – Мне не до женитьбы...
Из всей семьи лишь отец знал о том, чем действительно занимается Андрей. Для матери с сестрой существовала правдоподобная версия, и этого было достаточно.
...Андрей выключил воду и стоял, с удовольствием ощущая движение капелек воды по спине. Он не любил вытираться, предпочитал, чтобы влага покидала тело постепенно. Но сейчас ему придётся вытереться досуха: мать была дома и появиться к завтраку нужно непременно в рубашке – Алевтина Александровна была сторонницей строгих правил.
– Денёк сегодня выдался дурной, – вздохнул Андрей и потянулся за полотенцем. – Да и ещё день рождения этот!
Пять часов спустя Андрей Сандомирский поздравлял свою соседку с восемнадцатилетием, поздравлял родителей девушки с такой прекрасной дочерью и отвечал на дежурные вопросы счастливых хозяев.
Продолжая улыбаться, он поздоровался с уже пришедшими гостями и, заметив свободное кресло в углу комнаты, поспешил занять его и сделаться незаметным. Откинувшись на спинку, Андрей облегчённо вздохнул и нехотя обвёл комнату скучающим взглядом. Комната была богато обставлена и выглядела пресно-реальной. Взгляд Андрея лениво проскользнул по огромному ковру, по оконному отражению вычурной хрустальной люстры, по длинному столу, уставленному яствами. Идеально отполированная мебельная стенка подмигивала мириадами огней от сервизов и светящимся экраном цветного телевизора.
Обозревая всё это скучающее великолепие, Андрей уже собрался вздохнуть во второй раз, как вдруг... Вдруг его взгляд приковался к созданию совершенно нереальному. И это волшебное, изящное создание с точёной фигуркой и изумительными светло-русыми волосами настолько потрясло Андрея, что больше он уже ничего не видел. Мир смазался, оставив чётким, реальным только девушку, стоящую у книжного шкафа и с неподдельным интересом рассматривающую корешки изданий.
А когда кто-то позвал девушку и она, улыбнувшись, оглянулась, то для Андрея Сандомирского всё окончательно потеряло очертания, настолько очаровательной оказалась её улыбка, и до того восхитительными были её светло-серые глаза, излучающие доброе тепло.
Прошло всего несколько секунд, но Андрей успел познать две грандиозные вещи. Во-первых, эту сказочную девушку зовут неожиданно и редкостно – Кира. И имя её лишь подтверждало неординарность её облика. А во-вторых, Андрей понял, что красота не имеет возраста, хотя всего лишь час назад он пресёк очередную атаку матери, сказав, что соседка Надя слишком молода для него. Кира была ровесницей именинницы, но сейчас это не имело значения.
Андрей неотрывно смотрел на Киру, и на его лице отражалось счастье, неведомое ранее...
Всего лишь мгновение и жизнь Андрея обрела особый смысл, о котором он мог лишь мечтать, мог лишь ждать, что, возможно, это с ним случится.
Особый смысл вмиг заставил Андрея преобразиться: он уже забыл, что совсем недавно с отвращением думал о дне рождения соседки, теперь этот день стал для него благословенным.
«А если бы я не пришёл...» – подумал Андрей, но тут же отмахнулся от этой ужасной мысли.
Он пришёл, а значит, так было угодно судьбе.
Преобразившийся Андрей шутил, рассказывал анекдоты, охотно поддерживал беседу, поздравлял Надю с днём рождения, хвалил приготовленные блюда.
Но.
Но видел Андрей только Киру, по счастливой случайности сидевшую напротив него. Он ликовал, когда она улыбалась его шуткам и смеялась над его анекдотами. Он предлагал Кире попробовать какое-нибудь блюдо, стоящее вдалеке от неё, и она не отказывалась. Чем вызывала в Андрее неудержимое желание защищать и оберегать её, хрупкую и трогательную.
Андрей пригласил её танцевать, и их коротенькое сближение лишь подтвердило – Кира была нежна, легка и красива. Ещё как красива! А глаза её лучились невероятно живым светом.
Кира оказалась единственной. Оказалась непохожей ни на одну из девушек, встречаемых Андреем ранее.
Кира оказалась девушкой, посланной ему Кем-то свыше.
Кира оказалась судьбой Андрея.


* * *

Он знал о ней всё.
Он знал о ней то, что не знала даже её мама. Потому что рассказывать маме обо всех своих переживаниях, значит, тревожить и волновать родного человека. А зачем?
Он был ей самым близким другом, а порой и советчиком. С ним она могла вспомнить прошлое, а значит оценить настоящее.
Кира открыла свой дневник.
Она начала записывать о пережитом чуть больше года назад, именно тогда и появился этот друг – дневник. Именно тогда Кира откликнулась на чувства своего одноклассника Кости Базанова.
«Любовь – над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь – звезда, которою моряк
Определяет место в океане».
Так начала Кира свой дневник. Начала, уверенная в силе любви, которую испытывала к Косте Базанову. Начала, уверенная в силе любви Кости к ней.
Она по бисеринкам собирала искорки любви и заботливо нанизывала их на нить, веря, что нить превратится в сверкающее ожерелье подлинного чувства.
В начале Кира описывала лишь взгляды, посылаемые ей Костей. И взгляды эти были так красноречивы, что Кира ни минуты не сомневалась – она нравится ему.
За чередой взглядов последовала лавина телефонных звонков. Костя узнавал домашнее задание, и Кира с удовольствием диктовала ему номера упражнений и параграфов, при этом прекрасно зная, что задание у Кости записано.
Потом Костя начал обсуждать с Кирой вопросы по химии, и она с готовностью объясняла кое-что из непонятого им.
И, наконец, настал момент, когда они перестали разговаривать об уроках. Они просто общались, узнавали друг друга, и каждый начинал осознавать, что полюбил.
По окончании первой четверти, на школьном вечере для старшеклассников, Костя пригласил Киру танцевать. А после праздника проводил её до подъезда.
С того дня они стали гулять по вечерам, выбирая окольные дорожки. Костя с Кирой не слишком хотели встретить кого-нибудь из одноклассников, а тем более из учителей. Каждый из них помнил прошлогодний скандал, когда одну парочку влюблённых из выпускного класса прорабатывали за безнравственное поведение, разбирая по косточкам их симпатию друг к другу сначала на комитете комсомола, а потом и на педсовете.
Косте с Кирой не нужны были такие осложнения, не нужны были лишние пересуды одноклассников, а тем более не нужны были разбирательства, а впоследствии и испорченные характеристики.
Молодые влюблённые встречались в нескольких остановках от своего квартала, уезжая в различных направлениях то на автобусах, то на троллейбусах. Костя в условленное место всегда приезжал первым и с удовольствием ждал Киру. А Кира с радостью спешила к нему.
Костя увлекался кулинарией и часто угощал Киру творениями своей фантазии и умелых рук. Он приносил ей выпечку, чем неизменно удивлял: Кира восхищалась кулинарным талантом Кости и поражалась, как он ухитряется выкраивать время для готовки.
– Для любимого дела всегда найдётся время, – улыбался Костя. – Представляешь, как будет здорово, когда мы поженимся! Я буду готовить для тебя самые изысканные блюда!
Услышав эти слова, Кира замерла. А Костя обнял её и поцеловал. Поцелуй был неумелый и робкий. Но поцелуй был первый, а поэтому оба испытали волшебное, пьянящее чувство первооткрывателей.
А потом Кира восторженно описывала свои ощущения и переживания в дневнике и с трепетом перечитывала строки...
И всё было прекрасно. Всё было прекрасно целых четыре месяца. А потом оба испытали потрясение – их секрет был раскрыт.
Костю попросила остаться после уроков классная руководительница и очень дружелюбно посоветовала ему и Кире вести себя осмотрительнее. Нет, она не была против их дружбы, но просто может найтись немало злых языков, способных сделать из мухи слона. И в итоге эти разговоры могут вылиться в крупные неприятности и навредить обоим.
В тот же вечер Костя обо всём рассказал Кире.
– Странно, кто же мог нас видеть? – об их отношениях знали лишь двое – Оксана Скирко и Витя Прохоров. Но на друзей подозрение не легло, они полностью доверяли им. – Может, мы и не заметили кого-нибудь из знакомых?
– Не знаю, – пожал плечами Костя. Он был расстроен. – Шила в мешке не утаишь... Может, заметили что-нибудь...
– Но мы же практически не общаемся в школе! Ты все перемены проводишь с Витей, а я – с Оксаной.
– Кир, – Костя нервно улыбнулся. – Может нам пока не стоит встречаться?.. Осталось-то учиться всего лишь два месяца... Потерпим немного, а там уж – прощай, школа! – Костя старался не смотреть в глаза Киры. – Представляешь, если нам испортят характеристики?
Глаза Киры были полны изумления. А после этого предположения Кости струна, поющая в её душе песню любви, надорвалась...
– Костя, – у Киры перехватило дыхание. Казалось, что это расставание подобно смерти. – Кость, ну даже если и... Кто будет читать эту характеристику?
– Они могут раздуть скандал, – Костя действительно боялся за своё будущее.
– Тут нечего раздувать, мы не целуемся на переменах, как это делали прошлогодние влюблённые, – свет померк в глазах Киры. – Мы же не сделали ничего плохого...
– Если какому-нибудь очень рьяному борцу за нравственность приспичит, то они смогут надавить на комсомольские организации институтов, в которые мы будем поступать, и тогда...
Но тут Костя заметил, что не только глаза Киры потускнели, но и вся она обмякла, словно потеряла жизненный стержень.
– Кира...
Костя обнял её за плечи, ему показалось, что она вот-вот упадёт.
– Нет, нет! – Костя обнял её крепче и прижал к себе. – Пошли они все к чёрту со своими правилами! Мы не станем расставаться!
– Нет?
– Нет, не будем никого бояться!
И потом они долго целовались в подъезде какого-то чужого дома.
...Но не прошло и недели, как оказалось, что Костя струсил.
Был последний день третьей четверти. В классе намечалась генеральная уборка и Кира, прихватив с собой чистящий порошок и щётку, поднималась на четвёртый этаж, когда услышала голоса. Какие-то парни стояли у окна на лестничной площадке и разговор их, услышанный Кирой случайно, заставил её остановиться и схватиться за перила.
– Костян, ты что, гуляешь с Серовой? – послышался голос одного из парней, по которому Кира узнала комсорга их класса.
– Нет, – тут же ответил голос Кости Базанова. Ответил слишком поспешно. – Я ни с кем не гуляю! На фиг мне проблемы!
Кира не услышала продолжения их разговора – струна, поющая в её душе о любви, лопнула. Струна лопнула и глухой, последний звук её наполнил Киру нестерпимой болью. Буря погасила свет маяка. Всё было кончено, и жить не хотелось совершенно...
Именно в этот день Кира записала в своём дневнике:
«Кто предаёт себя же самого –
Не любит в этом мире никого!»
В тот ужасный день небо было затянуто тучами, и холодный обжигающий ветер не казался весенним. И Кира не верила, что сердце её оттает. И не знала, придёт ли к ней весна.
В тот хмурый мартовский день Кира перечитывала свой дневник и плакала. А, выплакавшись, решила забыть всё. Слёзы прогнали первую, острую боль, очистив душу от гноя.
– Значит, он не любил меня, – Кира вытирала последние слёзы. – Раз отказался от меня...
И Кира отказалась от него. И дала себе слово, что забудет Константина Базанова, не позволит себе переживать из-за него.
...Сегодня тоже был хмурый день со свинцовыми тучами и ледяным ветром. И впереди была зима. Но, несмотря на холод, что-то растаяло в душе Киры.
Льдинка боли была растоплена совершено незнакомым мужчиной. Мужчиной с обаянием спокойной уверенности. Андрей Кире очень понравился, пожалуй, даже чересчур понравился.
Кира, вернувшись со дня рождения одноклассницы, не смогла уснуть. Она лежала в темноте и вспоминала Андрея. Она как наяву видела его: его улыбку, его глаза... В нём было какое-то немного дикое очарование… Андрей казался ей неотразимым. А, вспомнив прикосновение его ладоней во время танца, Кира почувствовала приятную дрожь, пробежавшую по телу.
Неужели?
Неужели этот неприветливый ноябрьский день стал днём возрождения?
Да. Потому что Кира обрела покой, как только почувствовала внимание Андрея.
И чтобы проверить, окончательно ли волнения по Косте покинули её, Кира решила перечитать свой дневник. А тем более ей не спалось...
И она прочитала. И поняла, что теперь всё время, проведённое с Костей, не трогает её. Всё прошло. И хорошо, что всё это было у неё. Она не жалела о прошедшем времени. Она благодарила судьбу за то, что теперь может по достоинству оценить настоящее.
Кира улыбнулась.
И уснула спокойная.