Полёт к Юпитеру

Полёт к Юпитеру

                    Полёт к Юпитеру

Мне опять снилась цветущая вишня. Я даже во сне чувствовала её тонкий аромат. И ещё – там было много жужжащих шмелей. Это жужжание меня и разбудило. Я попыталась встать и привычно стукнулась лбом о приборную панель. Вот уже семь месяцев в невесомости, а никак не могу привыкнуть. Просыпаюсь с чувством, что я на Земле, сажусь на кровати – и бац головой, и болтаюсь, как рыба на крючке, только зацепившаяся в области пояса.

Проклятая невесомость! Первые несколько недель я не могла выспаться, тело плавало по кабине корабля, прикреплённое ремнём на безопасном расстоянии от приборов, за показаниями которых я следила. Не хватало привычного чувства одеяла и подушки. Это уже позже я, нарушив инструкцию, удлинила ремень и перед сном стала засовывать голову в нишу под приборной панелью. Голова входила с трудом, зато было чувство, что на неё что-то давит, совсем как на Земле.

Привычно окинула взглядом мерцающую множеством светодиодов панель – моё рабочее место. Так, в третьей барокамере нужно повысить давление, именно тревожный сигнал этой кнопки меня разбудил. Отцепила  ремень и поплыла в соседний отсек, где в прозрачных барокамерах спали остальные члены экипажа. Шесть человек было отправлено с Земли на орбиту Юпитера для изучения его спутников. Пятеро из них спокойно уснули через несколько дней после старта, развернув солнечный парус и направив корабль по нужной траектории. Шестая – это я. В моих руках судьба остальных. От меня зависит, проснутся они или нет, и в каком будут состоянии.

Международный состав экипажа готовился несколько лет. Я попала в него случайно. По специальности я врач, но космосом грезила с пелёнок. Мой отец и брат были астронавтами. Много лет назад они летали к Марсу. Но попытка оказалась неудачной. Корабль не смог опуститься на поверхность планеты – вышел из строя один из двигателей. Сделали несколько витков вокруг Марса, дождались инструкций с Земли, отсняли всё, что возможно и повернули в обратный путь. Мать от переживаний поседела. Я боялась заикнуться, что тоже хочу пойти в астронавты. После того случая мои близкие уже больше никогда не летали дальше земной орбиты. Появилась фобия – страх перед открытым космосом. Многомесячный полёт вдали от родной планеты, авария и вероятность никогда не вернуться - всё отрицательно сказалось на их психике. Они долго реабилитировались и сейчас работают в центре космической подготовки, обучают будущих  астронавтов.

Именно после того неудачного пилотируемого полёта к Марсу было решено, что экипаж не должен бодрствовать весь продолжительный рейс. Создали барокамеры, разработали программу жизнеобеспечения. Так решалось сразу несколько проблем. Во-первых, значительно сокращался продуктовый паёк, во-вторых – не надо было думать, чем заниматься нескольким здоровым людям в закрытом пространстве длительное время. Но кто-то должен следить за приборами. На связь с Землёй нельзя рассчитывать. Чем дальше, тем дольше доходит сигнал, а когда на кону человеческие жизни, каждая минута может быть роковой. Так в экипаже потребовался доброволец – врач, который должен был бодрствовать весь путь, следя за приборами. Я, втайне от своих родных, отправила в Центр Подготовки Космических Полётов (ЦПКП) свою анкету.

Экипаж был уже набран, вовсю шла подготовка к полёту. В прессе обсуждались её результаты. Полгода будущие астронавты жили в Антарктиде с минимумом пищи и отсутствием связи с Центром. Выжили. Теперь их готовили к высадке в пустыне. Я была уверена, что моя кандидатура не подошла, когда неожиданно пришёл положительный ответ. Меня вызвали в ЦПКП для собеседования. Один из врачей не выдержал испытания. Но оказалось, что его остановила не холодная Антарктида, а одиночество в закрытом пространстве. Для врачей была другая программа подготовки – несколько закрытых камер глубоко под землёй, связь с большими задержками, создание внештатных ситуаций. Один из пяти испытуемых не выдержал и попросил выпустить его на волю. Так я попала в число претендентов в астронавты. А русская женщина, всем известно, самая терпеливая и выносливая. Через полтора года в камерах нас осталось двое – я и китаец Мин. Так как в основном экипаже преобладали мужчины – из пяти их было четверо, решили, что правильнее будет послать меня. Впервые в жизни мне помогло то, что я – женщина!

Ещё раз проверяю барокамеры. Всё в порядке – давление, температура. Капельницы с биологическим раствором заполнены. Приборы показывают, что члены экипажа полностью здоровы. После земных испытаний этот полёт для них как курорт – сыт, в тепле, да ещё и ничего не делаешь! Два раза в неделю включаю вибромассаж, чтобы поддерживать в тонусе их мышцы. Ещё три месяца мне ухаживать за ними, как за детьми. Две трети пути преодолено. Осталось совсем немного – уговариваю я себя и отправляюсь на своё излюбленное место – к иллюминатору в хвосте корабля. Отсюда иногда можно было увидеть диск родной Земли.

Огромный солнечный парус занимает большую площадь обзора. Сегодня можно увидеть Землю на самой границе паруса. Мысленно посылаю привет родным и знакомым и открываю электронную записную книжку. Чтобы не терять время зря я пишу космический роман о своём путешествии к Юпитеру. Правда, больше половины произведения занимают воспоминания о жизни до полёта. Я чувствую, что меня и Землю связывает нить, как пуповина связывает мать и новорождённого младенца. Человечество ищет во Вселенной планеты, на которых возможно устроить свои колонии. На родной планете ему стало тесно, точнее, Земля устала от человечества. Но с каждым днём, удаляясь от голубого диска, я чувствую, что ни за что на свете не соглашусь жить в такой колонии, лучше буду терпеть засуху, землетрясения, цунами и наводнения, которые участились на Земле.