Получив луну, желаю звезды.

Глава 1 Трагичная

- Александра!

Я открыла глаза так резко, что все в голове затряслось от этого необдуманного действия.

- Да что надо?! Я сплю!

Дико хотелось продолжать пребывать в плену Морфея и пить одновременно. Во рту все пересохло. Язык просил пощады, высыхая в пустыне, окружённой белыми камнями высохших зубов. Губы казались треснут по пухлому шву их середины. Я уже ожидала этот разрыв, когда зов извне повторился уже настойчиво и подозрительно знакомо.

- Александра?!

То ли это голос моего отца? Глаза открылись, и в них замельтешили маленькие мошки вчерашних событий. Они мне на что-то намекали, но не давали прямого ответа.

Остался только один выход. Разбираться самой!

Моя правая рука нащупала нечто мягкое. Ага...
то, что вчера было чем-то твердым. Левая нащупала довольно внушительный торс.
Картина начала проясняться.

Вот передо мной отец. Справа и слева голые мужики. Казалось бы, все просто. Какой это жанр живописи? Ню? Но и это не все! Проснулись ступни, и я поняла, что есть кто-то третий в моих ногах. Я упиралась ему прямо в бок.

Ну вот и приехали. Папина скрипачка и отличница международного попалась с поличным. В одном корсете, расшнурованном наполовину, никоим образом не прикрывавшим пышную грудь, и в таком же одиноком чулке на левой ноге.

Мальчики спали крепко.

Ещё есть вариант, что никого из присутствующих не звали Александра. Вот они и не откликались!

Лицо отца было непроницаемым.

Бог мой! На том, что лежал в ногах, красовались мои изрядно растянутые кружевные стринги. Лучше бы он был раздет! Отец переводил задумчивый взгляд то на меня, то на зад этого вчерашнего проказника.

Я, признаться, даже не покраснела. Ну вот, кто ж знал, что так получится. Я и сама не знала, как так вышло.

- Пап, я не знаю, от куда они тут взялись, - согласитесь, звучало крайне не убедительно, но это был мой единственный аргумент.

После этих слов отец как будто обрёл спокойствие мирового океана. И спокойно приказал.

- Собирайся в деканат. Берёшь академический отпуск в университете на год. Будешь помогать мне с бизнесом.

Я кое-как выбравшись, с этой засады на моей кровати, подняла с пола простынь, сооружая греческий хитон. По дороге наступила на что-то, запрыгав на одной ноге, вместе с тем ещё имея наглость возмущаться.

- Отец, мне осталось пол года!

Океан непоколебимо ответил:
- Ничего страшного, практика тебе явно не повредит. А то я смотрю, ты имеешь слишком много свободного времени. Закончишь с этим, - он показал на кровать, - как вернёшься!

- Как вернусь? От куда я должна вернуться?

Самолёт, полный граждан Поднебесной, уже готовился идти на снижение, когда я допила не первый бокал шампанского. Закрыла глаза. Признаться, очень не любила аттракцион под названием - посадка.
Сколько бы не летала. Это действо никогда не проходило гладко.

Который раз взглянув на мирно спящего молодого мужчину в соседнем через проход кресле я вскипела. За весь полет он ни разу не вставал, не ел не пил, не ходил курить ежеминутно, как пожилой китаец сидящий передо мной. Он просто мирно спал в черной шелковой маске с вышитыми на ней золотистой нитью глазками смеющегося дракона.

Какая безвкусица нацепить взрослому мужику такое.

Почему-то то меня сердила эта маска до кончиков пальцев. Они дрожали и хотели сорвать ее немедленно.

Нажала на кнопку вызова персонала, что бы занять руки.

- Принесите мне ещё бокал шампанского. И когда мы наконец уже приземлимся?

- До посадки в Шанхае осталось тридцать минут.

И мало жить и много ждать. Прокручивала я крушение самолёта в голове как можно более реалистично. Психолог много трындел про преодоления страхов, но в данном случае мне помогал только градус.

- Это вы ему ту маску выдали? - Тут же спросила я, получив ещё бокал Просекко.

Возможно, это было неприлично. Но он же спал!

Девушка, боясь что-либо комментировать, показала головой отрицательно, своим молчанием призывая меня не шуметь.

Какой он всё-таки ужасный в этой масочке, как малыш переросток. Заключала я, отхлебывая спасительный напиток.

Тут в моей голове возник СТРАШНЫЙ ПЛАН.
Я встала и, пьяно проверив, что никто не, смотрит, вылила содержимое бокала прямо ему на лицо.

Но Всевышний все видел и тут же осудил мой проступок. Самолёт попал в воздушную яму. Меня пошатнуло, от выпитого я не удержалась на ногах и я упала на колени прямо перед своей жертвой, схватившись за его колени. Бокал выпал, глухо ударился о мягкий пол и укатился под кресло. Когда я вернула взгляд на его лицо, меня ожидало нечто бесподобное. Запоминающееся на всю жизнь.

Он успел снять маску, и с его мокрых ресниц и лба стекали капли шампанского прямо по идеальным нефритовым щекам, соединяясь в один капающий поток под подбородком. Будто бы он плакал навзрыд. Обо мне и моей утраченной свободе. О моем урезанном отцом бюджете и поставленных условия. Он плакал за меня! Янтарные глаза его искрились от слепящего солнца, проникающего в иллюминатор. И смотрели с теплом.

Миг этот длился не долго, но остался в моем сердце яркой искрой которая никогда не погаснет.

Он вдруг произнес на общепринятом в Китае Путунхуа. Что сожалеет. И попытался убрать мои непослушные руки с его колен.

Он сожалеет?! Я вылила на него бокал шампанского, а он ещё и сожалеет!

Сбежался персонал, пытаясь оказать мне в принципе не нужную помощь. Его увели бережно умывать. Шепча тысячи извинений. На которые не способен был мой собственный язык.

Мимолётно взглянула в окно. Судно приближалось к земле!

Все, можно падать. Он оплакал мою жизнь.