Полыхающее небо

Пролог

Предупреждение!

18+ не из-за эро сцен, так что для любителей погорячее не в эту книгу, а в другие мои, тут будут битвы, кровища, для особо эмоциональных просьба отойти от экрана, если что, я вас предупредила!

Это викинги, а не романтизация викингов!

Ну и кончено же будет любовь!

Пролог

971 год н.э. Норвегия

Воздух пропитался запахом тлена, крови и металла. В усыпанное звёздами небо поднимались огненные искры, отлетающие от зажженных факелов. Кругом слышались крики, плач и в созвучии огня и металла звучало лишь два ужасающих слово «Кровавая волчица». Ещё одна деревня, ещё один клан, ещё одна территория захвачена.

Уничтожай, захватывай, повелевай, иначе захвачен и уничтожен будешь ты. Таков закон безжалостной и незнающей поражений великой завоевательницы северного Фьорда.

Гьяллархорн прозвучал слишком поздно. Бесшумная глубокая ночь, никто не ожидал врага, желающего захватить их земли. Приближалась холодная зима и все воины сложили клинки, да топоры, позволяя прожить пару месяцев в объятиях любимых жён и звука детского смеха, ожидая, когда сойдут снега, и тропы станут не столь заснеженными, ожидая нового зова сражений и завоеваний. Наступила пора недолговечного мира, но только не для нее. Илва – молодая, с кровью, будто кипящая лава, владеющая умело топором и клинком, не знающая поражения, не защищающаяся щитом. Будто сам божий перст в лице одной из своих воительниц наслал гнев на жителей, ведя её в бой, даруя защиту, не то владычицы Хельхейма[1], желающая пролить реки крови, наслаждаясь собственной победой, вкушая её чужими руками.

Волчица, кровавая волчица, так прозвали её. Не знающая жалости и пощады. Уже пять лет мир содрогался и пылал при упоминании этого имени. Женщины, дети, мужчины... Ничто и никто не могло остановить её, ничто не заставляло дрогнуть сердце, низвергнуть слёзы, застилая глаза. Ничто и никто. Лишь клинок гнева управлял ею, ведя вперёд, не сгибаясь, следуя намеченной цели. Была ли она уцелевшей дочерью, когда-то жестоко убитых родных, чья месть сейчас не знала ни милости, ни пощады, иль какие иные причины побуждали столь юное создание стать кровожадной убийцей? А может и впрямь душу захватила Хель[2], в отмщение Одину[3].

Эта ночь грозилась всполыхнуть очередным пепелищем.

Огромный топор сверкнул в тени ночного неба, вырывая меч из рук воина. Перемахнув одной ногой через седло, Илва вскочила на обе ступни, приближаясь к мужчине, чей меч покоился в ярде от него. По его лбу и седовласой бороде стекали струйки крови. Воин был измождён неожиданным ночным нападением, казалось было готов сдаться, но в душе теплился неугасающий огонёк дать бой. Но силы были не равны.

– Хочешь наши земли – забирай. Но не трогай оставшихся в живых, – взмолился высокий мужчина.

Его одеяние больше напоминало лохмотья скитальца. Лоскуты пропитались кровью от не столь значительных порезов, но всё же ран. На вид ему было лет пятьдесят, может чуть больше. Втрое старше кровавой волчицы.

– Эти земли лишь свободный путь на север, – ответила Илва, занося топор, но прежде, чем он обрушился рубящим ударом, клинок преградил ему путь, встречаясь в чудовищном лязге с другим оружием.

Молодой, ровня Илве по возрасту парнишка, стоял, сжимая рукоять меча. Видимо, это было лишь по счету второе-третье сражение на его счету. Что он, мальчишка, мог сделать против неё, той, чьё имя слыло клеймом?

Клеймо, что страшило больше смерти. Оттолкнув седовласого мужчину, она с силой размахнулась топором, рассекая его горло. Молодой парнишка схватился за шею и повалился на колени, падая навзничь между Илвой и мужчиной.

– Ещё один враг повержен, – разнёсся голос по кромешной темноте и звук восторженной победы.

– Ты добилась того, чего желала. Отпусти женщин и детей, – хриплым голосом произнёс мужчина.

Девушка в голос рассмеялась:

– Перед тобой не просто твой враг, я враг всех твоих врагов. Я не оставляю никого в живых, лишь кому благоволит твой жалкий Один, уводя от битвы, позволяя скрыться подобно трусу в дебрях заснеженного леса.

– Твои воины и так перебили большую часть моих. Разве этого мало? Женщины и дети, что они сделали тебе? – Мужчина отступал назад.

Илва перешагнула через труп мальчишки и последовала за врагом, вторя его шагам, пресекая любую возможность бежать или схватить меч.

Хотя что он мог против неё? Клинок против здоровенного топора? Не насмешка ли судьбы?

– Неужели в твоём сердце нет ни капли сожаления или сострадания? Женщины и дети! Позволь им уйти забирай всех мужчин, но детей и женщин отпусти.

– Как благочестиво с твоей стороны, только все твои речи пусты, – усмехнулась девушка.

Когда воин схватил свой меч, Илва отшатнулась – острое лезвие сверкнула в луне кровавого рассвета. Раскатистый женский смех окрасил эту ночь ещё большей зловещей краской. Несмотря на усталость, на поражение своих воинов, мужчина продолжал торговаться и намеревался сразиться с ней, и видимо и с её войском тоже. Не смешно ли?!

Бросив топор на землю, девушка встала напротив мужчины.

– Ты достойный воин, несмотря на неминуемую гибель, продолжаешь сражаться, защищая то, что тебе дорого. Поэтому я позволю тебе сразиться со мной на равных, – улыбнулась она, обнажая ровную линию зубов. – Позволю то, что когда-то не позволил сделать ты.

Ей не нужно оружие: меч, клинок, секира, топор. Было достаточно боёв и ненависти, живущей в ее сердце и душе, которые закалили в ней неистового воина. Лишь меч противника. Больше ничего.

Когда новая вспышка окрасила небесный свод взмахом клинка, девушка увернулась, перехватывая руку и выбивая меч, хватаясь за рукоять. Ударив по ногам врага, мужчина повалился на колени перед воительницей и не успел сделать вдох, как собственное острие клинка пронзила его грудь насквозь.