Попаданцам Вход Воспрещён

Пролог

По центральной улице портового города Вудскок шла грандиозная процессия. Непривычно улыбающиеся солдаты в начищенных до блеска доспехах и открытых шлемах маршировали, отбивая ритм грубыми сапогами по брусчатке. За солдатами первым аллюром цокали несколько плотных рядов всадников. Бравые рыцари красовались гладкими раздутыми латами и красными с позолотой плащами. В центре каждого рядя ехал офицер с высоким командирским плюмажем на шлеме. За конными нелепо подражая солдатам маршировали трубачи и барабанщики.

Плотная толпа горожан, словно море захлестнула пространство между дорогой и крайними домами улицы. В воздух взлетали цветы, крупа и головные уборы. Толпа ликовала: кто-то свистел, другие смеялись, некоторые даже плакали от счастья. Но всё это было лишь началом. Когда в конце улице появился почётный караул, состоящий из четвёрки великолепных всадников на белых лошадях, с гербами на щитах и флагами на копьях, гомон усилился стократно:

– Барон Роберт!

– Роберт Баратион!

– Ваше Благородие!

– Я вас люблю, Барон!

– Да здравствует Новая Инглия!

– Слава! Слава! Слава!

Крики и свист смешивались в радостную какофонию. Цветы сыпались из распахнутых окон домов, а резная карета, расписанная лучшими мастерами столицы и щедро украшенная драгоценными камнями, медленно ехала по брусчатке, тихо скрипя задним левым колесом.

– Ты это слышишь?! – прошипел молодой парень, что ехал в той самой карете и слушал противный скрип последний час.

– Да, ваше Благородие, – кивнул сидящий напротив него советник, прикрыв глаза. В отличие от молодого и нетерпеливого Барона, старый дворянин получал от происходящего искреннее удовольствие, а потому говорил тихо и миролюбиво. – Виновник будет наказан.

– Наказан?

Роберт изогнул левую бровь и вскинул подбородок. На узком лице показались первые признаки гнева: чуть дрогнуло веко, заиграли желваки на челюсти.

– Убить! Слышишь?! Скормить ублюдка псам! Сегодня же! – прошипев приговор, он успокоился и откинулся на мягкую спинку сиденья. Дунув на выбившуюся прядь волос, что упала на глаз, Барон оправил складки голубого камзола на груди и посмотрел в окно.

– Сколько от них шума… – его губы сложились в едкую ухмылку, которой позавидовали бы и Короли.

– Праздник в вашу честь, Барон. – как бы невзначай напомнил советник, расслабленно рассматривая господина. Тот заметил это, хмыкнул на слова и спросил:

– Как я выгляжу? Тэсс сказала, что великолепно, но вся эта мишура, – Роберт провёл рукой по манжету, выглядывающему из рукава, и смял изысканную ткань. – Бесит.

– Вам не о чем переживать, ваше Благородие. Вы выглядите великолепно, как и подобает истинному Барону Вудстокскому.

– Хм-м…

Ухмылка медленно уступила место приятной улыбке, и Роберт разжал пальцы. Несчастный кружевной манжет тут же выправился, словно запомнил свою былую форму.

– Как звучит, а? Роберт Баратион Барон Вудстокский. – Парень позволил себе лёгкий смешок и вновь отвернулся к окну, погрузившись в мысли.

Всё происходящее знатно раздражало Сигитори Уюки – бывшего бухгалтера и успешного попаданца в тело умершего наследника баронского титула. Три года подковёрных интриг, сговоров и предательств, ничем не отличающихся от крысиной возни в кабинете с табличкой – бухгалтерия, закончились для него отлично. Старый Барон был мёртв, его брат захлебнулся сталью кинжала, а старший сын умер от естественных причин – утоп пока принимал горячие ванны. Несколько капель яда мандрагоры за завтраком вполне вписывались в понятие «естественные причины» этого варварского средневекового мирка.

Будущее Сигитори Уюки, а ныне цельного Барона Роберта Баратиона сулило ему спокойную, богатую жизнь в окружении «благородных дам», непременно желающих хорошенько ему отсосать, коленопреклонных рыцарей, готовых драться на смерть за один благосклонный кивок головой, и моря золотых монет.

Сигитори Уюки стал Бароном в мире, где рабство считалось нормой жизни. Да, он вытянул счастливый билет, что скрывать? Бывший начальник, наверное, выбросился бы из окна офиса, если бы узнал о новой счастливой жизни Уюки.

Золотая карета въехала в резные ворота поместья. Два стражника решительно шагнули к кованым створкам и взявшись за толстые прутья начали закрывать за ней ворота. Часть солдат из процессии тем временем выстроилась перед стенами, перекрыв проход для идущей следом толпы. Повышенные меры безопасности не омрачили радостных лиц, горожане тоже потянулись вдоль стен. Люди выкрикивали лозунги и восхваляли нового Барона.

– Да здравствует Роберт Баратион!

– Вас послали нам Боги!

– Роберт, Роберт, Роберт!

– Возьмите мою дочь в служанки!

Не прошло и пять минут, как взгляды тысяч глаз пересеклись на балконе третьего этажа. Их благодетель, господин и любимый Барон должен был вскоре показаться там. Он выйдет, чтобы поприветствовать своих подданных. Непременно скажет веское слово, как умеет лишь он, и в очередной раз осчастливит горожан! Да, так и будет.

Немного в стороне от главного действа и толпы стоял неприметный двухэтажный дом. Он практически прилегал к территории поместья, отделённый лишь узкой переулочной дорогой. На крыше этого дома одиноко стоял человек. Он недоуменно качал головой, глядя на ликующую толпу. Низкий тёмный капюшон, скрывающий его лицо, тихо шуршал складками, пока он наблюдал за глупыми людьми и Бароном, поднимающимся по лестнице поместья. Когда тот скрылся за огромными дверями, человек развернулся и сделал шаг в пустоту над переулком. Он должен был камнем упасть вниз и сломать себе ноги, но вместо этого был подхвачен серым вихрем поблёскивающих частиц и пропал из виду. Зоркая стража поместья так его и не увидела.