Попаданка-огородница, сорняк не пройдет!

Глава 2.

В нашем полку прибыло.

Ночь прошла беспокойно. Я всегда спала на новом месте очень чутко, вот и сегодня я слышала все. И завывание ветра в трубе, и скрип старого дома, и писк мыши, которая носилась по кухне в поисках еды.

Утром меня окончательно разбудил крик петуха. Сперва я растерянно посмотрела по сторонам. Потом отметила, что петух кричит противно, а потом только дошло, что еще вчера у меня не было никакого петуха. Это чье там хозяйство ко мне прибилось? Я, конечно, не против петуха и кур, особенно несушек. Но как бы не пришли хозяева этой живности и не устроили скандал. Скандалов мне пока хватает, поэтому я, прогнав сон, накинула плед на плечи и выглянула во двор. И действительно, среди травы гордо вышагивал петух, рядом с которым топтались две курочки. Они усиленно что-то гребли ногами, выискивая то ли зернышко, то ли червячка, и квохтали.

— Вот только вас мне еще и не хватало, — пробурчала довольно громко.

— А что тебе не нравится? — раздалось откуда-то со стороны, и я чуть не подпрыгиваю.

— Только не говорите, что вы тоже куры-попаданки? — у меня мороз по коже пробежал.

— Ты че? — из бурьяна вышла коза и посмотрела на меня как на умалишенную. — Не проснулась еще, что ли?

— Фух, это ты, — я облегченно выдохнула.

— А ты что, с курами разговаривать собралась? Они ж безмозглые совсем, — оскорбилась Марта. Я не стала уточнять, что до знакомства с одной конкретной парнокопытной и о козах была примерно такого же мнения.

— Это чей птичий двор? — я кивнула на трех вновь прибывших.

— Да я ж откуда знаю, — удивилась коза. — Ты думаешь, я тут всех бесхозных птиц знаю?

— Ну, мало ли, вдруг в курсе, — я пожала плечами. — А ты что в такую рань?

— Я это, к тебе снова по делу, — замялась Марта. — Бруно спит после вчерашнего и до обеда не очухается, а то, может, и до вечера. Может, ты меня снова подоила бы? — и на мордочке и во взгляде козы появилась надежда.

— Хорошо, — я вздохнула. — Только сперва дай умыться.

Я привела себя в порядок, дала воды козе и птицам и подоила Марту. Коза молчала, пока я не опустошила ее вымя, а затем, довольная, улеглась в сторонке.

— Какие планы на день? — вальяжно развалившись, интересуется рогатая подружка.

— Пойду в мэрию и узнаю, что да как с наследством, — напомнила я козе озвученные мною еще вчера планы.

— Удачи тогда тебе, — коза прищурилась и, как мне кажется, решила поспать. — Я присмотрю тут за всеми.

Я усмехнулась и вернулась в дом. Спрятала понадежнее свои вещи и, окинув себя придирчивым взглядом, вышла из дома. Запирать входную дверь не было смысла, она и так держалась на честном слове, поэтому я ее просто прикрыла. И, ориентируясь на воспоминания хозяйки тела, я направилась в сторону городка. Он замаячил вдалеке сразу же, как я вышла на большую дорогу. Так что возможность заблудиться у меня, слава богу, отсутствовала.

Наследство с обременением.

За полчаса я дотопала до заветной цели. Мэрия представляла собой здание в центре населенного пункта, который кто-то назвал городом. Как по мне, место даже на ПГТ не тянуло. Планировка города классическая: в центре площадь с рынком, мэрией и церковью, от которой лучами отходят улочки.

Я остановилась перед дверью в помпезное, но довольно провинциальное строение. Ну что, Майя, пора покорять этот мир? Выдохнула и толкнула дверь. Она удивительно легко поддалась, и я попала в пахнущее нафталином помещение. Передо мной была конторка высотой где-то по грудь, а за конторкой сидела старушка. Из-за конторки только торчал пучок седых волос.

— Дверь закройте, сквозняк! — проскрипела дама. Я отпустила дверь, и она стукнулась о дверной косяк. Действительно, сквозняк. Старушечка была такая щуплая, что ее от этого сквозняка и в самом деле могло сдуть ненароком. Кто она такая, я не знала, сколько бы ни рылась в памяти хозяйки тела. Видимо, она с ней не была знакома. — Что замерла? Говори, зачем пришла, — раздается из-за конторки, при этом у меня стойкое ощущение, что я разговариваю с пучком волос на затылке, потому как никто на меня так и не взглянул.

— Меня зовут Майя, дочь покойного Оскальда, — только я произнесла эти слова, как пучок дернулся, и над стойкой возникло любопытное лицо старушки. Первое, что мне бросилось в глаза, — это то, как по-молодому блестели ее глаза. Словно в теле старухи находилась молодая женщина. Исходя из того, что я сама как бы подселилась в чужую жилплощадь, а именно в юное тельце. От этой мысли у меня по спине пополз морозец.

— Слушаю тебя, — подбодрила меня старуха-клерк.

— Тут возникла такая ситуация, — я даже не знала, как объяснить свой вопрос, но потом решила не вилять вокруг да около и просто вывалить все как есть. — Громхильда выгнала меня и сказала, что в доме отца моего ничего нет, потому что когда они поженились, то поменялись домами. И фактически, если мне и есть что наследовать, то только ее развалившийся дом и заросший участок, — я произнесла эту скороговорку и выдохнула.

— Так, так, так, — старушка-пучок закивала.

— Ну вот я и пришла узнать, правда ли это? И если правда, то, наверно, надо вступить в право наследования.

— А вот с этим я бы не рекомендовала тебе торопиться, — старушка энергично встала и пошла к стеллажу во всю стену, что был справа от нее. — Я сейчас найду этот договор. Громхильда хитрая и для составления этого договора возила твоего батюшку в столицу, — уточнила щупленькая сухонькая женщина. — А вот он, — и она извлекла из деревянного ящичка папочку, которую поднесла ко мне и положила передо мной на конторку.