Порочный препод

Пролог. Какое-то время "после"

Темный отель в стиле нуар, в самом центре города, глубокая ночь.

Он играет со мной, издевается…

Зайдя в роскошный холл, нервно оглядываюсь. Страх захватывает целиком, дыхание спирает. Каждый раз ощущаю себя злостной нарушительницей закона, которую вот-вот поймают на грязном и постыдном занятии.

— Здравствуйте, — стараюсь не встречаться взглядом с женщиной на ресепшене. Зарываюсь в сумочке, протягиваю ей паспорт и шепчу себе под нос: — Мое имя Надежда, меня ждут…

— В номере двести семь, верно? — перебивает меня та мягким обволакивающим голосом. Поднимаю взгляд по инерции и тут же жалею. Она смотрит на меня, будто все знает… О моем падении. Той грязи, в которую я влипла. Девушка улыбается краешками губ. Как будто насмехается свысока. — Паспорта не нужно. Проходите.

Ничего не уточняю. Разворачиваюсь резко и облегченно вздыхаю. Бегу к лифту и на ходу натягиваю капюшон от куртки, закрывая половину лица. Никто не должен увидеть нас вместе.

У номера останавливаюсь, ноги прирастают к полу. Внутри мелькает: «А можно развернуться и сбежать? И плевать на последствия?» На секунду даже позволяю себе допустить такой исход… Ощущение, что я могу быть свободной от мерзких обязательств — пьянит, одухотворяет, придает сил! Но тут же реальность заставляет спуститься с небес на землю: нет, не могу. Он сильнее меня. Он может разрушить мою жизнь так же просто, как растоптать надоевшего комара.

— Ты долго. С какой стати я обязан ждать? — стоит только переступить порог, как слышу его голос. Властный и стальной, как холодный острый нож, что каждый раз вонзается в твою плоть издевательски медленно. Будто пытаясь причинить так много боли, как только возможно.

Открываю рот одухотворенно, внутри так много накопилось! Но тут же задыхаюсь и обреченно опускаю голову… Не могу… Слишком много последствий от длинного языка!

— Прости, — шепчу податливо, самой от себя мерзко. С прищуром скольжу взглядом по номеру отеля. Он привычно играет со мной: выключил свет и затаился, как дикое животное, готовое напасть и растерзать в любой момент. Ждет моего страха… Словно у мышки, загнанной в угол. Но я заставляю себя вздернуть подбородок и напускным спокойствием прошептать: — Что мне делать… сегодня?

Он усмехается, так грязно и надменно, что у меня челюсти сводит от злости. Ненавижу его! Так глубоко и сильно, что сердце начинает биться чаще. Ненавижу так, что будь моя воля — придушила бы собственными руками!

— А ты сделаешь все, что я скажу? — спрашивает, смакуя каждое слово. В тоне явно прослеживается кошачий интерес.

Выдыхаю клуб пара, как бык перед красной тряпкой. Урод любит меня дразнить, пытается вывести из себя. Нащупывает грани… Ниточки, за которые потом можно будет управлять моей, и без того раненной, душой.

— Сам знаешь, — мой голос равнодушный, даже надменный. Хочу казаться для него непрошибаемой ледышкой. — Я здесь на твоих условиях. Ради брата.

Он молчит. Мое зрение адаптируется ко тьме, наконец вижу мужской силуэт в кресле у задернутых наглухо занавесок. Боится, что нас кто-то застанет? На десятом-то этаже? Ночью? Ну, уж нет… Бред! Просто хотел напугать меня до смерти.

— А если бы не брат — не пришла бы? — спрашивает вдруг мужчина ровно, даже с интересом.

— Нет, — отвечаю мгновенно, не думая ни секунды. — Не пришла.

Поднимаясь с кресла резко, он опрокидывает торшер. Ударяясь об пол, тот включается, и наконец я вижу очертания комнаты, начинаю уверенней ориентироваться в пространстве.

— Мерзко тебе со мной быть, да? — чувствую, как воздух вокруг меня накаляется с каждым шагом мужчины. Чем он ближе — тем меньше кислорода вокруг. Это чудовище сжигает все на своем пути.

— Мерзко, — усмехаюсь, потому что приятно делать ему больно. Немного сбить корону с головы того, кто считает себя лучшим и непревзойденным.

— Не хочешь со мной спать? — замирая передо мной, он проскальзывает взглядом, по-моему, наряду и скалится. Видит, что я не стараюсь ради него. Напялила старые поношенные джинсы, грязную мастерку и даже волосы после занятия бегом мыть не стала. Все надеялась, что оттолкну его… Заставлю смотреть на себя с омерзением. Но, нет. Все то же пламя в глубинах зеленых глаз, обжигающее кожу желанием.

Приходится запрокинуть голову назад, чтобы отчеканить ему прямо в лицо:

— Ты. Мне. Противен.

Глаза его сужаются, хитро и злорадно. Указывая на дверь, тот повелевающе шепчет:

— Правда? Так уходи, никто тебя тут не держит. Я ведь предупреждал, мне твоя жертвенность ни к чему.

В горле комом стоит досада. Душит так сильно, что всхлипываю! Мы оба знаем, что уйти я не могу.

— Прости, я погорячилась… — опускаю голову и сжимаюсь. Как забитая в угол бесправная собака. Противно от себя самой. — Я остаюсь. И сама этого хочу.

— Не уходишь? — насмешливо уточняет тот. Я молчу, нет сил выдавить даже букву. Приказной бас обрушивается на мои плечи с грохотом: — Тогда на колени.

Не такой жизни я для себя хотела, не о том мечтала. Жмурюсь, чтобы сдержать слезы, уже вошло в привычку сдерживать истинные чувства.

Вдруг он рывком шагает вперед. Стальная ладонь обхватывает мое горло, сжимая пальцы так, что на утро точно останутся следы. По крайней мере, душевные… Больно признавать, но мне нравится. Нравятся те грязные, жесткие игры, что он выбирает для встреч. Это как танец на острие ножа. Смертельный вальс на обрыве!