Портреты моих подруг

Лина

У меня всегда было много подруг: в школе, в институте, соседки, коллеги по работе, мамочки со школы. Всех подруг я условно делила на три категории: для души; красивые и веселые; для работы и учебы. Конечно категории были условные.

Те, кто для души знают про меня все, букавально все, у меня нет от них никаких секретов, думаю у них от меня тоже, ну или почти. С ними легко, я никого не изображаю, с ними я настоящая, могу говорить с ними о чем угодно, делиться проблемами и счастливыми моментами. Они помогают и поддерживают в трудную минуту всегда прибегут на помощь, и не обязательно нам видеться часто. Но, с ними не интересно тусить и веселиться, в этом они скучные.

Красивые и веселые это про совместный шопинг и тусовки. Общие интересы – это парни, шмотки и уход за собой. Красивые и веселые не любят говорить о проблемах. Грустная ты им не нравишься, грустная ты им не интересна, они хотят веселиться и ловить кайф от жизни. С ними я развлекаюсь и отдыхаю, но если у тебя возникнут проблемы, они не прибегут на помощь, не поддержат, они окажутся где-то на отдыхе или очередной тусовке, там где веселье и радость.

Подруги-коллеги. Это особая категория. На работе вы неразлучны, пьете чай вместе, тусите в курилке, промывая кости коллегам и начальству, ну и конечно корпаративы, как же без них. О твоей личной жизни они знают поверхностно, без подробностей.

Тех, с которыми я общаюсь до сих пор – мало. Со временем, семья, дети, работа занимают почти все твое время… и вот ты пропускаешь одну встречу с подругами, потом вторую, это превращается в созвон раз в неделю, потом пару раз в месяц и дальше – реже, и вряд ли уже это можно назвать полноценной дружбой. Дальше ты еще какое то время шлешь открытки в соцсети с днем рождения или 8 марта а потом и это сходит на нет.

Потом вдруг совершенно случайно встречаешь свою бывшую подругу где-то в семейной поездке, или в супермаркете рядом с домом, в самый неудобный момент, возможно ты выглядишь не очень, с пучком немытых волос на голове, без макияжа, или когда ты ругаешься с мужем или пытаешься успокоить ребенка в продуктовом магазине.

И вот она, твоя подруга, вроде та же, и тебе хочется легко и просто подойти сказать привет, улыбнуться, обнять и чмокнуть в щеку и сейчас же рассказать ей новости во всех подробностях и красках, но прошло столько времени и ты чувствуешь что вы уже другие, и общего между вами словно и нет, и она вся такая красивая и хорошо одетая, смотрит на тебя спокойно, немного сочувственно или удивленно, а у тебя на руках виснет ребенок.

И между вами появился какой-то невидимый барьер, который мешает подойти и обняться, вместо этого вы просто вежливо здороваетесь, интересуетесь как дела, работа, дети и ты замечаешь что стараешься приукрасить свое, и нет, как раньше между вами, той близости и желания откровенничать, потому что уже столько воды утекло, столько всего произошло и непонятно с чего начать рассказывать, поэтому проще промолчать, обсудить что-то повседневное: погоду, дела, общих знакомых. Потом вы прощаетесь, обещаете непременно созвониться и встретиться, но обе знаете что это неправда.

У меня была одна подруга, которая при виде давних знакомых переходила на другую сторону улицы. Она говорила при этом: слишком давно не виделись и лень разговаривать.

Лина

С Линой мы познакомились когда нам было по 2 года. Наши бабушки дружили, вернее ее бабушка с моей прабабушкой. Они были уже стареньке когда наши семьи переехали в новую панельку и быстро подружились так как выходили посидеть на лавочке во дворе, пока мы играли в песочнице.

В школьные годы, мы учились в одном классе. Каждое утро я спускалась со своего четвертого этажа в тяжелой овчиной шубе замотанная в шарф так, что тяжело было дышать и шла к ней в соседний подьезд на ее четвертый этаж. Вся уже вспотевшая, я топталась в их тускло освещенной маленькой прихожей, заваленой обувью, ждала пока мама Лины делает ей хвост на голове. Хвост получался настолько тугой, что глаза ее становились уже.

Потом Лина судорожно искала свою шапку и шарф в ворохе таких же кроличьих шапок и полосатых шарфов, и все время попадались не те шапки и не те шарфы, а я стояла и недоумевала: почему бы ей не надеть первую попавшуюся? мне казалось они все одинаковые. К концу поисков Лина была уже красная и растрепанная, почти в слезах, папа ее начинал ругаться и мы наконец вываливались из квартиры. Так было каждый день.

Полдороги до школы я успокаивала Лину, а остаток пути мы беспрестанно хихикали над всем подряд: на прохожими, над собачками, придумывали дурацкие истории и сами же над ними смеялись.

В школе было все по другому, мы приходили и до вечера по умолчанию расходились каждый к своим подругам. Так сложилось, что в школе мы с ней почти не общались. У нее была своя подружка Нюра, пухлая девочка с большими зелеными глазами и двумя тонкими косичками, ровно как поросячие хвостики. Нюра была умной и острой на язычок чудачкой. Вот так они с Линой везде ходили вдвоем смешные и странные, и никто над ними не подшучивал, потому что боялись Нюриного острого язычка. За партой Лина сидела с Ромкой Сергеевым. Ромка был крупным симпатичным мальчиком, но страшно заикался, и все время подтрунивал над Линой, за что она нещадно лупила его учебником по башке, странно что Ромка не стал дебилом после такого. Потом они дрались, Лина плакала, учительница ругалась и все временно прекращалось до следующего раза. Позже она мне призналась, что была влюблена в Ромку. Видимо так проявлялась ее любовь.

После 9 класса Лина переехала в поселок к своей тетке и мы с ней потеряли связь. Снова увиделись лет через 10 лет, после окончания школы на встрече одноклассников. Лина изменилась до неузнаваемости, я была в шоке, настолько она похорошела. В детстве у нее было совсем невыразительное лицо, рыжевато-коричневые волосы, такие же ресницы, она даже в шутку называла себя тараканом.