Последний день старого леса

Последний день старого леса

Я помню наш лес совсем другим. То, что раньше было дремучей чашей, сейчас стало выжженной опушкой. Им всегда мало места, сколько бы они ни забирали. Если так пойдет и дальше, скоро все мы будем ютиться на одной поляне, борясь за крошечный кусочек места возле корней Великой Маа.

Я с тоской посмотрел на обгорелые стволы сосен и все еще коптящую землю. Здесь больше не было зелени, только все оттенки коричневого и черный. Цвет смерти. Цвет, которому не место в нашем лесу. Также здесь появился частокол с установленными поверху кристаллами, который обозначил новую границу наших владений.

— Все грустишь, Шиповень? — Ивэшка неспешно подошла ко мне и положила руку на плечо.

— Грущу, Ивэшка… — я улыбнулся самыми краешками губ и повернулся к девушке. Мы с ней дружили с самого момента созревания, благо случилось это в один сезон.

— Сейчас не время для уныния! — она подхватила меня под локоть, и потащила в глубь чащи. — Идем, нас зовет Маа.

— Зачем? — это было странно: Великая и так могла поговорить с каждым из своих детей в любой точке леса. И если она вызывала нас к себе, то причины для этого должны быть необычными.

— Не знаешь, зачем мы Ей понадобились?

— Нет, но наверняка это связано с теми тремя человеками, которые не так давно пришли к корням Маа.

Я в гневе сжал кулаки, шипы, поддавшись моему настроению, стали удлиняться и еще сильнее выступили над кожей. По всей поверхности правой руки стали прорастать зеленые побеги, опускавшиеся до самой земли. И чем длиннее они становились, тем больше покрывались корой и листьями…

— Успокойся, Шип, — Ивэшка погладила меня по щеке.

Я не удержался и бережно обнял ее. Иногда легче становится просто от того, что рядом есть друг. Человеки никогда не приходили в наш лес просто так. Им всегда было что-то нужно. Чаще всего — мы сами. Дреане были сильными воинами, но мы не могли надолго отлучаться от своих полян. Это было для нас равносильно медленной смерти от истощения.

Человеки знали о нашей зависимости, и в случае неповиновения без раздумий выжигали участок леса, в назидание. Но даже если мы им помогали, как это было луну назад, всегда были другие человеки, и тогда кусочек нашего мира уничтожали они, чтобы наказать за помощь своим противникам.

Это был тупик, из которого нет выхода. Человеки безостановочно воевали между собой, используя нас как оружие. А проигравшие в отместку жгли наш лес. Его уже и так осталось слишком мало, и я не знаю, что будет дальше…

Ивэшка кончиками пальцев погладила меня по волосам, пытаясь успокоить. Опыт и память мы получаем от Маа, но кору на сердце должны нарастить самостоятельно. Я на мгновение прислонился щекой к плечу Ивэшки, вдыхая свежий, терпковатый запах, такой же, как был у настоящей ивы, дерева, давшего свое имя и силу моей подруге, и — кто знает? — возможно, будущей спутнице.

— Идем, — поторопила она, — Маа не любит ждать.

Это было истиной — Великая терпением не отличалась. Я отстранился от Ивэшки, и мы поспешили к поляне, окружающей корни Маа.

Наш путь занял совсем немного времени, это раньше, чтобы пройти лес от края до края требовалось несколько дней, сейчас же для этого хватало времени от рассвета до полудня.

Первыми, на кого я обратил внимание, были человеки. Еще бы, все остальное я видел уже множество раз, и взгляд зацепился за то, что было незнакомо. В этот раз их было трое: двое мужчин и одна женщина. Каждый сжимал в руке посох с кристаллом. Проклятым камнем, не позволяющем никому из дреан даже помыслить нанести вред обладателю артефакта. Последняя милость богов. Жаль, что для своих старших детей они не нашли подарков.

Один из человеков, самый младший по виду, нетерпеливо потопывал ногой. Маа не спешила показываться чужакам, пока на поляне не соберутся все члены нашей семьи. Но и скучать гостям она не дала: чуть в стороне весело помахивали руками молоденькие порослинки. Оба мужчины: и юнец, и тот, что постарше, — явный лидер в их маленькой группе, — явственно разглядывали наших малышек.

Из всех дреан именно незрелые порослинки более всего походили на человеков: стройные, с гибким телами и нежной зеленоватой кожей. Длинные волосы и несколько цветочных гирлянд — вот и вся их одежда. Человеки не привыкли к такому, они, казалось, целиком заматывались в ткань, оставляя лишь лицо и кисти рук свободными. Потому мужчины и пялились сейчас на порослинок, даже не пытаясь это скрыть. Я улыбнулся: пришельцам невдомек, что малышки еще совсем незрелые, думать самостоятельно и то не умеют, пока что за них это делает Великая.

Человечка поджала губы и ощутимо ткнула старшего по ребрам, но тот лишь отмахнулся от нее: слишком уж захватило его невиданное зрелище. Порослинки, ведомые силой Маа, перешептывались и хихикали, бросая откровенные взгляды на мужчин.

Я c любопытством подошел немного поближе — уж очень хотелось рассмотреть человечку! Она и сама была ничуть не хуже порослинок, разве что рост был великоват: ее макушка доходила мне до середины груди. Почти как у человеков-мужчин. В целом она была довольно ладная: фигуристая, золотоволосая и со светлой кожей. Верхние пуговицы на куртке были у нее расстегнуты, и я невольно скользнул взглядом туда, куда не следовало. Все-таки интересно, как там у человечек все устроено, что это они так прячут?

— Малыш, — окликнула она меня. — Тебе сколько лет?

— Три полных цикла… — я настолько растерялся от ее вопроса, что даже не осмыслил, что говорю. По их меркам это было очень мало…

— Тогда кормить тебя грудью уже поздно, но и показывать ее тебе слишком рано. Так что будь добр, переведи взгляд в другое место!