Последний мерзавец

Глава 1

Милена

Солнце палит нещадно. Кажется, словно через черный кружевной платок на мою голову стекает раскаленная лава. Шея под черной тканью сопрела и жутко чешется.

- Ангел смерти забрал его, - монотонно бубнит батюшка. - Бодрствующего в самых благих помышлениях...

Тяжко вздохнув, бабушка, утирает слезы черным платочком, и я в знак поддержки сжимаю ее худенькое плечо своей ладонью. Специально для нее и ее старенькой сестры у гроба поставили скамейку. Я стою позади них, то и дело подавая нюхательную соль или воду.

- Он был человеком большого сердца и чистой души. - нещадно льстит покойному священник. - Отцом всем нам и любимым сыном и братом... Нес мир и добро в наш мир...

Опускаю взгляд, чтобы не видеть ироничные усмешки на лицах присутствующих. Зря я не надела траурную вуаль как мама. Мои щеки горят от постоянного к себе внимания.

Перекрещиваю себя, как батюшка и все остальные, и устремляю взгляд к покойному отчиму. Горло тут же опоясывает спазм, но я держу себя в руках. Просто не хочу давать повода для новых сплетен. О нашей семье и так очень любят посудачить.

Официальная версия смерти моего отчима Берга Льва - инфаркт. Почти правда, если не брать во внимание то, что он случился после продолжительного запоя. Сердце не выдержало.

- Упокой, Господи, душу раба твоего... - читает нараспев священник. - И даруй ей царствие небесное...

Чувствую, как бабушка тянет за рукав моего платья.

- Он пришел? - спрашивает, подняв ко мне лицо.

В выцветших глазах столько надежды, что мое сердце сжимается от жалости.

Стараясь действовать незаметно, осматриваю присутствующих еще раз и, не найдя того, о ком она спрашивает, отрицательно качаю головой.

- Мерзавец! - всхлипнув, цедит сквозь зубы.

Его ждем не только мы. На это представление съехалось больше двух сотен человек, а гвоздь программы все никак не появляется. Какое, должно быть, они испытывают разочарование!

- Ничего святого. - доносится сзади чей-то голос. - В голове не укладывается, как такое возможно.

- А я не удивлена. - вторят ему. - Он сын своего отца. Тому тоже было плевать на нормы морали.

Громко прочистив горло, даю понять, что я все слышу. Похороны - не самое удачное время сплетничать.

Разговоры тот час прекращаются, но в чем-то с кумушками я согласна. Как можно проигнорировать похороны собственного отца?! Как?!

- ...и прости им все прегрешения вольная и невольная и даруй им царствие небесное... - читает отец Иннокентий на одной ноте.

- У меня голова кружится. - жалуется мама, опираясь на мое плечо.

- Присядь. - предлагаю шепотом.

- Я не сяду рядом с этом мигерой.

- Ма-ам... - выстанываю беззвучно. - Пожалуйста...

Ловлю как минимум три пары любопытных глаз на нас с ней и тут же потупляю взгляд.

Вчера вечером все местные паблики перстрели заголовками: «Признает ли миллиардер своего незаконнорожденного сына после смерти или оставит состояние приемной дочери?!»

Желающие узнать сплетни первыми сегодня все пришли сюда. Поглядывая на нас, шепчутся в ожидании сенсации.

- Пришел? - снова спрашивает бабушка.

Я качаю отрицательно головой и вдруг чувствую, как обстановка вокруг начинает меняться. По толпе словно рябь проходит, она приходит в движение, а шепотки постепенно превращаются в гул, заглушающий негромкий голос священнослужителя.

- Пришел!.. - выдыхает тихо мама, но обернуться не осмеливается.

Я поворачиваю голову с сторону дороги и вижу у обочины алого цвета кабриолет с откинутой крышей. Ловко выпрыгнув из машины, Илья, сын моего покойного отчима, забирает с заднего сидения черный венок и уверенной походкой направляется в нашу сторону.

От жары и духоты или от стыда, что я испытываю за него, меня с ног до головы обдает жаром.

Провокатор. Даже в такой момент проявляет неуважение к покойному и ситуации в целом.

Все присутствующие, забыв о усопшем и отпевающем его священнослужителе, смотрят только на Илью. На нем совершенно неподобающая случаю одежда - кеды, голубые потертые джинсы и безрукавка на голое тело. Глаза спрятаны за черными авиаторами, а на голове бардак, словно он только что проснулся.

- Доброго светлого денечка! Как настроеньице?.. - приветствует жизнерадостным тоном.

Позади раздается чей-то жалобный стон.

- Богохульник...

- Безбожник...

- Негодяй.

- Мерзавец!.. - удовлетворенно подхватывает бабушка.

Прошествовав мимо близких и родных покойного Берга, устанавливает рядом с гробом черный венок с траурной лентой. Мама, ахнув, несдержанно выругивается. Шокированные вздохи быстро разносятся по всей толпе.

- Что?.. - дергает за рукав бабушка. - Что там написано? Прочти мне. Я ничего не вижу.