Последний мост к истине - Начало

Глава 18

Шум в го­лове пос­те­пен­но сти­хал, про­пус­кая с каж­дым мгно­вени­ем всё боль­ше зву­ков из вне. Сна­чала они ка­зались не­яс­ны­ми всплес­ка­ми, да­леким эхом, мо­нотон­ным гу­лом, но пос­те­пен­но эти раз­рознен­ные но­ты ста­ли со­бирать­ся вмес­те, фор­ми­ру­ясь в сло­ва.

— Вста­вай! — ти­хим ко­локо­лом зве­нел да­лекий го­лос Кур­та. — Нель­зя от­клю­чать­ся! Ос­во­боди ме­ня!

С тру­дом от­крыв гла­за, Эн­ни по­пыта­лась под­нять­ся. Всё те­ло слов­но го­рело из­нутри, при­чиняя му­читель­ную боль. Осо­бен­но стра­дали ру­ки и скру­чен­ные паль­цы, ко­торые всё ни­как не хо­тели под­чи­нять­ся во­ли де­вуш­ки.

— Вста­вай! — ши­пел Курт, опас­ли­во пог­ля­дывая на зак­ры­тую дверь. — Её мо­гут хва­тить­ся! На­до быс­тро вы­бирать­ся от­сю­да!

Фи­ал­ка мед­ленно по­вер­ну­ла го­лову, прос­ле­див за обес­по­ко­ен­ным взгля­дом ско­ван­но­го. Тя­желая, об­би­тая же­лез­ны­ми по­лоса­ми дверь поч­ти пол­ностью скры­валась в гус­тых те­нях. Её да­вящий и уд­ру­ча­ющий вид вне­зап­но по­дей­ство­вали на де­вуш­ку, как ушат хо­лод­ной во­ды.

Осоз­на­ние ре­аль­нос­ти уда­рило боль­нее мо­лота. Ти­хонь­ко взвиз­гнув, де­вуш­ка по­пыта­лась под­ско­чить, но тут же упа­ла об­ратно, так и не су­мев раз­жать оне­мев­шие паль­цы.

В нап­ря­жен­ной ти­шине ком­на­ты раз­дался ед­ва слыш­ный стон. Фи­ал­ка вздрог­ну­ла и при­жалась ухом к спи­не над­смотрщи­цы.

— Она еще жи­ва! — ис­пу­ган­но про­шипе­ла она, пы­та­ясь от­це­пить­ся от об­ру­ча.

— Прок­лятье! — чер­тыхнул­ся ско­ван­ный муж­чи­на. — До­бей! До­бей её! По­ка она не поз­ва­ла прок­ля­тых яще­риц!

Его сло­ва, ти­хие и от­ча­ян­ные, сте­гали по­доб­но хлыс­ту. Кое-как рас­це­пив паль­цы, де­вуш­ка спол­зла с не­под­вижной Бе­лой и по­пыта­лась от­пол­зти к сво­ей ле­жан­ке, с тру­дом сдер­жи­вая сле­зы.

— Стой! — ши­пел Курт. — Вер­нись! Её на­до до­бить! Нам нуж­но вы­бирать­ся от­сю­да! Быс­трее!

Что-то тя­желое, об­тя­нутое меш­ко­виной по­палось под ру­ку де­вуш­ке, ос­та­новив её па­ничес­кое от­ступ­ле­ние. Ог­ля­нув­шись, Эн­ни уви­дела сум­ку над­смотрщи­цы.

В не­ров­ном све­те до­гора­ющей све­чи блес­нул ме­талл. Фи­ал­ка вздрог­ну­ла и за­пус­ти­ла ру­ку в этот объ­ем­ный ме­шок, вы­тас­ки­вая боль­шие нож­ни­цы.

Кровь вновь за­шуме­ла, зас­ту­чала в вис­ках, под­го­ня­емая нах­лы­нув­ши­ми пе­режи­вани­ями и со­жале­ни­ями о по­тере.

Сжав хо­лод­ный ме­талл во все ещё го­рящих ла­донях, де­вуш­ка вер­ну­лась об­ратно.

Бе­лая ти­хонь­ко сто­нала, хри­пя сдав­ленным гор­лом и пы­талась пе­ревер­нуть­ся.

Фи­ал­ка по­дош­ла к ней и за­мер­ла, не ре­ша­ясь сде­лать ре­ша­ющий шаг.

— До­бей!

Курт пы­тал­ся выр­вать­ся из це­пей.

Де­вуш­ка стис­ну­ла зу­бы и опус­ти­лась на ко­лени пе­ред вздра­гива­ющей, слов­но от ужас­но­го мо­роза, над­смотрщи­цей. У Эн­ни тряс­лись ру­ки, пры­гали ос­трия лез­вий, нап­равлен­ные в спи­ну бес­цвет­ной жен­щи­ны.

— Бей!

Сло­ва сме­шива­лись с ба­рабан­ным бо­ем сер­дца, по­рож­дая в го­лове рит­мичный ха­ос ужа­са, бо­ли, оби­ды и злос­ти, ко­торая ко­пилась в са­мой глу­бине юной ду­ши уже дав­но.

— Бей!

Эн­ни за­нес­ла нож­ни­цы над го­ловой и вновь за­мер­ла, чувс­твуя, как всё ес­тес­тво про­тивит­ся уда­ру.

Бе­лая по­вер­ну­лась на бок и впе­рила ро­зовые проз­рачные гла­за в ли­цо де­вуш­ке. В этих пу­га­ющих приз­рачных озё­рах пы­лало воз­му­щение, не­годо­вание и гнев. Блед­ные ру­ки по­тяну­лись вверх, к гор­лу Фи­ал­ки. Бе­лые гу­бы ис­кри­вились в ожес­то­чен­ном ос­ка­ле.

— Бей! Бей! Да­вай!

Де­вуш­ка вскрик­ну­ла и вон­зи­ла нож­ни­цы в ро­зовый глаз так глу­боко, на сколь­ко хва­тило сил. Бе­лая зак­ри­чала, но нож­ни­цы вновь под­ня­лись и вновь рез­ко опус­ти­лись, про­тыкая гор­ло и за­ливая крик кровью.

Сле­зы брыз­ну­ли из глаз Фи­ал­ки, сме­шива­ясь с кровью, что фон­та­ном хлес­та­ла из пе­реруб­ленной ар­те­рии над­смотрщи­цы, но де­вуш­ка вновь и вновь за­носи­ла ору­жие над го­ловой и оп­ро­киды­вая сле­ду­ющий удар.

Нож­ни­цы рас­се­кали плоть не­ожи­дан­но лег­ко, слов­но это был не жи­вой че­ловек, а тон­кая хлоп­ко­вая ткань. Они сно­ва и сно­ва вхо­дили в шею и пле­чи об­мякшей жен­щи­ны, не встре­чая ни­како­го соп­ро­тив­ле­ния на сво­ём пу­ти.

— Хва­тит! — рез­кий го­лос прор­вался сквозь ка­кофо­нию в го­лове де­вуш­ки, и она за­мер­ла, гля­дя пе­ред со­бой зап­ла­кан­ны­ми не­видя­щими гла­зами.

— Клю­чи! — вновь раз­дался го­лос. — У неё на по­ясе клю­чи! Ос­во­боди ме­ня! Быс­трее!

Эн­ни дви­галась слов­но во сне, про­дол­жая сжи­мать ок­ро­вав­ленные нож­ни­цы в ру­ках. Мир плыл пе­ред гла­зами, уто­пая в баг­ро­вой пе­лене. Не опус­кая глаз, она на­щупа­ла связ­ку клю­чей на по­ясе над­смотрщи­цы, мед­ленно под­ня­лась и поб­ре­ла на го­лос, по­шаты­ва­ясь на каж­дом ша­гу.

— Быс­трее! — поч­ти ры­чал Курт, но для де­вуш­ки его го­лос был все­го лишь да­леким гро­мом иду­щей ми­мо гро­зы.

Кое-как на­щупав тя­желый за­мок, скреп­ля­ющий кон­цы це­пей, Фи­ал­ка по­пыта­лась от­крыть его пер­вым клю­чом в связ­ке, но тот не по­дошел. Не по­дошел и сле­ду­ющий, и иду­щий за ним.

— Быс­трее! — го­рячее ды­хание Кур­та об­жи­гало шею де­вуш­ки.

Эн­ни вздрог­ну­ла. Баг­ро­вое ма­рево, зас­ти­ла­ющее соз­на­ние, ста­ло рас­се­ивать­ся, поз­во­ляя ре­аль­нос­ти об­ру­шить­ся на неё со всей сво­ей ужа­са­ющей бе­зыс­ходностью.

Фи­ал­ка раз­ре­велась, не в си­лах вы­дер­жать та­кой удар.

— Быс­трее, ду­ра! — муж­чи­на бил­ся в це­пях, слов­но бе­шеный зверь. — Вы­пус­ти ме­ня!

Раз­дался щел­чек от­пи­ра­емой две­ри.

— Быс­трее!

Паль­цы Фи­ал­ки дро­жали, ключ ни­как не хо­тел по­падать в сква­жину. Ме­шали и нож­ни­цы, за­жатые в ле­вой ру­ке, но вы­пус­тить их у де­вуш­ки не бы­ло сил.

За спи­ной раз­дался тя­желый скрип пе­тель.

— Прок­лятье! — про­рычал Курт.

В его го­лосе от­четли­во слы­шалось от­ча­янье.

Бо­ясь ог­ля­нуть­ся, бо­ясь да­же ды­шать, Эн­ни про­дол­жа­ла пе­реби­рать клю­чи.

— Бе­лая? — раз­дался стре­кот, яв­но при­над­ле­жащий не че­лове­чес­кой глот­ке. — Тʼл кар­так­штар?

Пред­послед­ний ключ не­ожи­дан­но лег­ко во­шел в сква­жину и плав­но про­вер­нулся. Щел­чок, и же­лез­ная дуж­ка зам­ка от­ско­чила вверх.

— Бе­лая! — пов­то­рил го­лос бо­лее тре­бова­тель­но. — Ль ха­тар-штак!

Курт дер­нулся и це­пи заз­ве­нели, опа­дая на ка­мен­ный пол. Фи­ал­ка ед­ва ус­пе­ла от­ско­чить в сто­рону — муж­чи­на рух­нул на пол, ув­ле­ка­емый ве­сом собс­твен­ных пут.

— Кррал­кар­штат?

Де­вуш­ка мед­ленно обер­ну­лась на го­лос. В про­ходе сто­ял че­лове­ко­ящер, прик­ры­вая гла­за сво­ей че­шуй­ча­той ла­пой от сла­бого тре­пещу­щего све­та све­чи. Он да­же не смот­рел в сто­рону за­мер­шей де­вуш­ки, а уп­ря­мо во­дил сво­ей вы­тяну­той мор­дой в нап­равле­нии тан­цу­юще­го языч­ка пла­мени.

Эн­ни ед­ва сто­яла на но­гах. Страх и от­ча­янье опу­тыва­ли её, тя­нули вниз, тер­за­ли те­ло круп­ной дрожью. Сер­дце би­лось у са­мого гор­ла, на­мере­ва­ясь, ка­залось, выс­ко­чить на­ружу.

— Мне… — ти­хо прос­то­нал муж­чи­на вя­ло ко­пошась в гру­де собс­твен­ных пут. — Мне не под­нять­ся. Прок­лятье!

Яще­рица гроз­но зак­ло­кота­ла и ста­ла мед­ленно под­хо­дить к све­че, про­дол­жая зак­ры­вать ли­цо ру­ками и то и де­ло на­тыка­ясь на ле­жан­ки, слов­но сле­пой ко­тёнок, де­ла­ющий пер­вые ша­ги.

— Ес­ли он по­гасит све­чу, — про­шипел Курт, — мы про­пали!

Де­вуш­ка вздрог­ну­ла. Она и са­ма прек­расно по­нима­ла, что единс­твен­ный шанс выб­рать­ся из это­го кош­ма­ра — это дей­ство­вать, по­ка чу­дови­ще ос­лепле­но све­том. Толь­ко что она мог­ла пред­при­нять?

— Бей в гор­ло! — ши­пел ос­во­бож­денный плен­ник. — В шею и в гор­ло! Толь­ко со всей си­лы!

Его сло­ва тя­желы­ми кам­ня­ми па­дали в ду­шу Фи­ал­ки, де­лая и без то­го не­выно­симый ужас еще тя­желее.

— Я не… — по­пыта­лась она воз­ра­зить, но Курт прер­вал её.

— Да­вай! Сра­жай­ся за свою жизнь!

Эн­ни сде­лала шаг впе­ред, за­тем еще од­ни. Ме­талл нож­ниц об­жи­гал её паль­цы, слов­но это бы­ло не хо­лод­ное же­лезо, а чис­тое пла­мя, за­кован­ное в твёр­дую обо­лоч­ку.

Ящер мед­ленно под­хо­дил к све­че, ши­пя и ру­га­ясь на сво­ём не­понят­ном язы­ке. Ле­жан­ки то и де­ло по­пада­лись ему на пу­ти, и он, ры­ча, отод­ви­гал их в сто­рону, а за­тем про­дол­жал путь.

Тре­тий шаг дал­ся де­вуш­ки лег­че, чем оба пре­дыду­щих. Дрожь нем­но­го утих­ла, а в бе­зум­но бь­ющем­ся сер­дце за­роди­лась ре­шимость, под­пи­тыва­емая стра­хом и еще не утих­шим гне­вом.

Де­вуш­ка приг­ну­лась слов­но кош­ка пе­ред брос­ком, ух­ва­тила нож­ни­цы дву­мя ру­ками и ста­ла быс­тро сбли­жать­ся с ос­леплен­ной тварью, ста­ра­ясь сту­пать как мож­но ти­ше.

Уда­рив­шись об оче­ред­ную де­ревян­ную кро­вать, ящер взре­вел и при­нял­ся раз­ма­хивать сво­ими ког­тисты­ми ру­ками, рас­швы­ривая пре­пятс­твия мощ­ны­ми уда­рами.

Пла­мя зад­ро­жало, пот­ре­вожен­ное под­ня­тым вет­ром. Од­на из ле­жанок, от­бро­шен­ная с чу­довищ­ной си­лой, уда­рилась об сте­ну и упа­ло в во­лос­ке от све­чи, за­дев де­ревян­ную спин­ку, на ко­торой све­ча бы­ла зак­репле­на.

Вре­мя слов­но об­ра­тилось в вяз­кую гли­ну. Фи­ал­ка от­четли­во ви­дела, как нак­ре­нилась све­ча, как трес­нул воск, удер­жи­ва­ющий её, как зап­ля­сал ого­нек, раз­ду­ва­емый па­дени­ем.

Все­го че­тыре уда­ра ис­пу­ган­но­го сер­дца по­надо­билось све­че, что­бы упасть на хо­лод­ный ка­мен­ный пол и по­гас­нуть, но это че­тыре мгно­вения об­ра­тились в це­лую веч­ность.

В пос­ледний миг, ког­да пла­мя зад­ро­жало в про­щаль­ном па, Фи­ал­ка прыг­ну­ла. Слов­но ди­кое жи­вот­ное, слов­но Ми­на, слов­но ноч­ное чу­дови­ще.

Вновь об­ре­тя воз­можность ви­деть, ящер бы­ло тор­жес­тву­юще за­ревел, но его ли­кова­ние поч­ти сра­зу прер­вал удар ос­трых нож­ниц.

Лез­вия с про­тив­ным скре­жетом про­били тол­стую че­шую и вош­ли в шею поч­ти на три ла­дони.

Цеп­ля­ясь за нож­ни­цы обе­ими ру­ками, Эн­ни по­вис­ла на чу­дови­ще всем сво­им ве­сом.

Ящер за­пищал, не­ожи­дан­но тон­ким го­лосом, дёр­нулся и рва­нул впе­ред, слов­но разъ­ярен­ный бык. От это­го рыв­ка нож­ни­цы вы­вер­ну­лись из паль­цев, и Фи­ал­ка по­кати­лась по по­лу, за­девая пе­ревёр­ну­тые ле­жан­ки.

С глу­хим трес­ком ра­нен­ная тварь уда­рилась об сте­ну и за­билась в кон­вуль­си­ях, пы­та­ясь за­жать ла­пами про­битую шею. Они пи­щала, виз­жа­ла, скри­пела, а тём­ная, лип­кая жи­жа фон­та­ном вы­рыва­лась из ра­ны, за­ливая всё вок­руг.

Фи­ал­ка мед­ленно под­ня­лась с по­ла. Её ко­лоти­ло не мень­ше, чем ра­нен­ную яще­рицу, но это бы­ла уже со­вер­шенно дру­гая дрожь. Чувс­тво эй­фо­рии ов­ла­дело ею, вво­дя в ка­кой-то мрач­ный, не­ведан­ный ра­нее вос­торг. Эн­ни ощу­щала своё пре­вос­ходс­тво над ког­тистой и зу­бас­той тварью, пос­мевшей схва­тить её, от­де­лить от дру­зей, бро­сить в хлев к свинь­ям, зак­лей­мить её прок­ля­тым коль­цом, ли­шить её ве­лико­леп­ных во­лос.

Прак­ти­чес­ки ни­чего не ви­дя в во­царив­шей­ся тем­но­те, она мед­ленно приб­ли­зилась к уми­ра­ющей тва­ри. Круп­ные кап­ли гус­той жи­жи чер­ным дож­дем па­дали на де­вуш­ку, но она не пы­талась зак­рыть­ся от них. На­обо­рот, под­став­ля­ла своё ли­цо под этот кро­вавый фон­тан, с жад­ностью ло­вя чувс­тво три­ум­фа в каж­дой кап­ле гас­ну­щей жиз­ни.

Визг, хрип, скре­жет ког­тей, тя­желый за­пах све­жей кро­ви — всё это вли­валось в соз­на­ние де­вуш­ки, за­рож­дая осоз­на­ние собс­твен­ной си­лы.

Си­ла, слад­кая и пь­яня­щая власть над чу­жой жизнью и смертью, та­кая ма­нящая и пу­га­ющая од­новре­мен­но. Те­перь Эн­ни об­ла­дала этой си­лой, те­перь она мог­ла дать от­пор. Те­перь она не ста­нет дро­жать при зву­ке приб­ли­жа­ющих­ся ша­гов, при скри­пе ста­рой не сма­зан­ной две­ри чу­лана, при зву­ке го­лоса, та­ком не­навис­тном и зна­комом. Она смо­жет от­ве­тить. Она смо­жет отом­стить.

Вне­зап­но чья-то ру­ка лег­ла на пле­чо Фи­ал­ки, вы­рывая из баг­ро­вого ту­мана эй­фо­рии об­ратно в ре­аль­ность.

— На­до ухо­дить, — ти­хо прох­ри­пел Курт, ед­ва стоя на но­гах.

Эн­ни мед­ленно по­вер­ну­лась и ед­ва сдер­жа­ла вскрик ужа­са. Без сво­их пут, в тем­но­те, муж­чи­на был боль­ше по­хож на ске­лет, чем на че­лове­ка.

— На­до ухо­дить, — пов­то­рил ос­во­бож­денный, ша­та­ясь, слов­но трос­тинка. — Нуж­но най­ти и сжечь во­лосы.

Де­вуш­ка ни­чего не от­ве­тила. Она смот­ре­ла ми­мо не­го, на­зад, ту­да, где в неп­рогляд­ной ть­ме сгус­тивших­ся те­ней ле­жала рас­терзан­ная жен­щи­на с поч­ти проз­рачной ко­жей.

Ра­дость три­ум­фа и эй­фо­рия в од­но мгно­вение об­ра­тились в чёр­ное пла­мя, вы­жига­ющее все мыс­ли и чувс­тва, ос­тавляя пос­ле се­бя лишь ту­чи чёр­но­го пеп­ла.

Курт то­же вгля­дывал­ся в тем­но­ту, но смот­рел те­перь со­вер­шенно в дру­гую сто­рону.

— Солья, — поз­вал он, и в от­вет раз­да­лось приг­лу­шен­ное ры­дание. — Солья, пош­ли. Здесь нель­зя ос­та­вать­ся.

— Нет! — за­виз­жа­ла жен­щи­на, пря­чась в сво­ём тём­ном уг­лу. — Не под­хо­ди ко мне!

Плен­ник раз­дра­жен­но цык­нул сквозь зу­бы и, вы­пус­тив пле­чо ос­толбе­нев­шей Фи­ал­ки, мед­ленно под­ко­вылял к по­вер­женно­му яще­ру и при­нял­ся ко­пать­ся сре­ди пе­ревёр­ну­тых ле­жанок.

— Эн­ни, — поз­вал он спус­тя нес­коль­ко дол­гих мгно­вений. — По­дой­ди сю­да.

Де­вуш­ка под­чи­нилась, без­думно, слов­но кук­ла, ве­домая ни­точ­ка­ми кук­ло­вода.

Курт, нап­ря­жен­но ды­ша, под­нял с по­ла чу­дом не ис­пачкан­ный кровью свер­ток со све­чами и про­тянул де­вуш­ке.

— Заж­ги све­чу, — он не про­сил, а при­казы­вал.

Так же без­думно де­вуш­ка раз­верну­ла свер­ток и, по­ложив трут на ле­жащую не­пода­лёку со­ломен­ную под­стил­ку, при­нялась чир­кать ка­меш­ка­ми крем­ня.

Ис­кры яр­ки­ми брыз­га­ми па­дали на трут, на ста­рую со­лому, на пол, ос­ве­щая тем­но­ту. Каж­дый но­вый удар вых­ва­тывал из ок­ру­жа­ющей ть­мы всё но­вые де­тали: ши­рящу­юся лу­жу кро­ви, не­ес­тес­твен­но выг­ну­тые ла­пы яще­ра, за­лом­ленные в пред­смертной су­доро­ге, ос­ка­лен­ные жел­тые зу­бы, зас­тывший глаз, по­дер­ну­тый бе­лесой плен­кой.

Эн­ни смот­ре­ла на этот глаз, на этот вер­ти­каль­ный зра­чок, ус­та­вив­ший­ся на неё с моль­бой, осуж­де­ни­ем, с не­навистью. Ис­кры от­ра­жались в нем, по­доб­но да­леким звез­дам, и ка­залось, что это пла­мя жиз­ни вновь вспы­хива­ет и тут же гас­нет в этом по­вер­женном чу­дови­ще.

Вне­зап­но оче­ред­ная вспыш­ка вновь от­ра­зилась в мут­не­ющем зрач­ке, но уже не по­гас­ла.

Эн­ни вздрог­ну­ла и пос­пешно от­ве­ла взгляд.

— А ты силь­на, — с ка­кой-то жес­то­кой ус­мешкой ска­зал Курт, раз­гля­дывая ши­рокую зи­яющую ра­ну на шее тва­ри. — Од­ним уда­ром…

Эта мрач­ная пох­ва­ла прон­зи­ла соз­на­ние Фи­ал­ки по­доб­но мол­нии. Кре­мень вы­пал из её рук, гул­ко уда­рив­шись о ка­мен­ную клад­ку.

Ёе за­тяги­вало в чёр­ное бо­лото ужа­са и от­вра­щения. Ед­кий, омер­зи­тель­ный за­пах кро­ви ду­шил де­вуш­ку, вгры­зал­ся в её ко­жу, про­никая всё глуб­же, прев­ра­щая Эн­ни в про­питан­ное стра­хом и зло­бой чу­дови­ще.

Из без­дны собс­твен­ных мыс­лей Фи­ал­ку вы­дер­ну­ла ру­ка Кур­та, вновь опус­тивша­яся на под­ра­гива­ющее пле­чо.

— Ты мо­лодец, — ти­хо ска­зал он, опус­ка­ясь ря­дом. — Пер­вый раз всег­да слож­но и страш­но. Но из те­бя вый­дет от­личный бо­ец.

Муж­чи­на по­доб­рал нес­коль­ко све­чей с по­ла и ткнул од­ной в язы­ки пла­мени, что тан­це­вали на су­хой со­ломе.

Эн­ни дер­ну­лась, воз­вра­щён­ная в ре­аль­ность. У её ног пы­лал трут, рас­ки­дывая огонь на со­ломен­ную под­стил­ку. Де­вуш­ка по­пыта­лась бы­ло сбить не­пос­лушное пла­мя, но Курт ос­та­новил её ру­ку.

— Не на­до. Пусть го­рит. А нам по­ра ухо­дить. Солья! Мы ухо­дим! Ты с на­ми?

Из тем­но­го уг­ла, ку­да не до­летал свет но­ворож­денно­го пла­мени, раз­да­лись ры­дания.

— Не­ееет! — пи­щала пе­репу­ган­ная жен­щи­на. — Вы — чу­дови­ща! Я бу­ду жить в прек­расном до­ме на ве­ликом дре­ве!

Ос­во­бож­денный плен­ник чер­тыхнул­ся и с тру­дом под­нялся на но­ги, ув­ле­кая без­воль­ную Фи­ал­ку вслед за со­бой.

— Пой­дем, — про­шипел он сквозь зу­бы. — Этой уже ни­чего не по­может. А нам на­до еще най­ти во­лосы.

— Во­лосы? — без­различ­но пе­рес­про­сила Эн­ни, пос­лушно сле­дуя за Кур­том к вы­ходу.

— Грё­баный ко­больд ис­поль­зу­ет их как по­водок, — ру­ка муж­чи­ны неп­ро­из­воль­но по­тяну­лась к се­реб­ря­ному об­ру­чу на его жи­лис­той шее. — По­ка у не­го есть хоть од­на твоя пряд­ка — он бу­дет знать, где ты на­ходишь­ся.

Де­вуш­ка без­думно кив­ну­ла. Смысл слов не до­ходил до неё, зас­тре­вая в вяз­кой смо­ле чёр­но­го ко­кона, что ок­ру­жил ра­зум.

Курт ос­то­рож­но выг­ля­нул в тём­ный ко­ридор, ос­ве­щая прос­транс­тво заж­женной све­чой. Сто­яла ти­шина. Толь­ко пот­рески­вание раз­го­ра­юще­гося за спи­ной пла­мени да ти­хие всхли­пы Сольи из­редка на­руша­ли её.

— Вро­де спо­кой­но, — про­шеп­тал муж­чи­на и ткнул ру­кой ку­да-то в угол ко­ридо­ра. — Возь­ми копьё. Я сей­час вряд ли смо­гу им раз­ма­хивать, а вот ты дос­та­точ­но силь­на.

Фи­ал­ка пос­мотре­ла в ука­зан­ную сто­рону. В уг­лу, прис­ло­нён­ное к ни­зень­кой де­ревян­ной скамье, на ко­торой ви­димо вос­се­дал их не­задач­ли­вый ох­ранник, сто­яло ко­рот­кое копье с ши­роким, по­хожим на охот­ни­чий кин­жал, лез­ви­ем. Древ­ко бы­ло тол­сто­вато для ма­лень­ких ла­дошек, но Эн­ни вце­пилась в ору­жие, слов­но уто­па­ющий в трос­тинку. Гру­бая, пло­хо об­ра­ботан­ная дре­веси­на, тя­жесть копья в ру­ках — всё это пос­те­пен­но воз­вра­щало к ней ощу­щение жиз­ни, поз­во­ляя выб­рать­ся из тя­гучей без­дны собс­твен­ных пе­режи­ваний.

— Где ис­кать во­лосы? — хрип­ло спро­сила она, стря­хивая оце­пене­ние, слов­но тон­кую па­ути­ну.

— В ка­бине­те Кль-Та­кана, — муж­чи­на про­из­нес это стран­ное имя без за­пин­ки. — Это на­вер­ху.

Де­вуш­ка кив­ну­ла, пе­рех­ва­тила по­удоб­нее своё ору­жие и дви­нулась впе­ред, сле­дуя за по­шаты­ва­ющим­ся и хро­ма­ющим Кур­том.

Плен­ник нес све­чу, вы­соко под­няв над го­ловой и ос­ве­щая до­рогу. Её не­ров­ный ого­нёк соз­да­вал у­ют­ный ко­кон све­та, за пре­дела­ми ко­торо­го гус­те­ла и ше­вели­лась пу­га­ющая неп­рогляд­ная ть­ма.

— По­гаси све­чу, — ти­хо ска­зала Эн­ни. — Она вы­да­ет нас и ме­ша­ет ос­матри­вать­ся.

Курт не­сог­ласно трях­нул го­ловой.

— Ты ви­дела, как ос­лепла та тварь из-за ма­лень­ко­го огонь­ка? Воз­можно, это единс­твен­ный наш шанс. Да и по­том до­быть огонь бу­дет не­воз­можно.

Фи­ал­ка не ста­ла спо­рить. Лишь креп­че сжа­ла древ­ко копья и ста­ла нап­ря­жен­но всмат­ри­вать­ся в тем­но­ту.

В ка­мен­ных ко­ридо­рах бы­ло ти­хо и пус­то. Ос­то­рож­ные ша­ги бег­ле­цов гул­ко от­да­вались в да­вящей ти­шине, зас­тавляя вздра­гивать и ог­ля­дывать­ся. Де­вуш­ка уже дав­но по­теря­ла вся­кое нап­равле­ние, сби­лась со сче­та по­воро­тов и те­перь прос­то сле­дова­ла за кос­тля­вой спи­ной Кур­та, ощу­щая на­рас­та­ющее дав­ле­ние стра­ха, скры­ва­юще­гося за пре­дела­ми ос­ве­щен­но­го кру­га.

За оче­ред­ным по­воро­том ока­залась лес­тни­ца, ве­дущая ку­да-то на­верх. Под­нявшись по ней и ог­ля­дев­шись, Курт по­манил Эн­ни, и они ос­то­рож­но прок­ра­лись до сле­ду­юще­го по­воро­та.

Здесь бы­ло зна­читель­но свет­лее, да и мес­та по­каза­лись бо­лее зна­комы­ми. От­ку­да-то спе­реди раз­да­вались приг­лу­шен­ные го­лоса.

Прик­рыв пла­мя све­чи ру­кой, плен­ник заг­ля­нул за угол.

— Вро­де ни­кого, — ска­зал он, обо­рачи­ва­ясь, — но в глав­ном за­ле точ­но кто-то си­дит. На­де­юсь, они за­няты. Не из­да­вай ни зву­ка.

Де­вуш­ка кив­ну­ла. Ей ка­залось, что все внут­реннос­ти стя­нуло в один нер­вный узел. Ды­шать бы­ло труд­но, слов­но она ле­жала ут­кнув­шись ли­цом в плот­ную по­душ­ку. Скуд­ная пи­ща, ко­торую ей при­нес­ла Бе­лая, те­перь сто­яла плот­ным склиз­ким ко­мом у са­мого гор­ла, но­ровя выр­вать­ся на­ружу.

При мыс­лях о над­смотрщи­це, Эн­ни ед­ва не по­теря­ла соз­на­ние. Пе­ред гла­зами сра­зу же всплы­ло пе­реко­шен­ное бес­цвет­ное ли­цо, кровь, со­чаща­яся из ис­крив­ленно­го рта, ро­зовые, пол­ные не­навис­ти и оби­ды, гла­за.

Паль­цы до бо­ли впи­вались в гру­бое древ­ко копья, слов­но это бы­ло единс­твен­ным спа­сени­ем от ужа­са со­де­ян­но­го.

— Пош­ли, — ско­ман­до­вал Курт и, сог­нувшись, стал мед­ленно красть­ся по ши­роко­му ко­ридо­ру.

Впе­реди ма­ячил свет. Он пля­сал, слов­но жи­вой, вы­рыва­ясь из ши­роко­го двер­но­го про­ёма.

Бег­ле­цы мед­ленно дви­гались впе­ред, при­жима­ясь к хо­лод­ной сте­не и нас­то­рожен­но вслу­шива­ясь в каж­дый шо­рох.

— Я всё по­нимаю, гос­по­дин О­акаль-си­лири­ан, но и вы пой­ми­те ме­ня, — раз­давший­ся из про­ёма го­лос зас­та­вил Фи­ал­ку вздрог­нуть.

Она сра­зу уз­на­ла этот скри­пучий, но всё же лов­ко уп­равля­ющий­ся со сло­вами все­об­ще­го язы­ка, клё­кот. Без сом­не­ния, в нес­коль­ких ша­гах от бег­ле­цов на­ходил­ся сам хо­зя­ин это­го ка­мен­но­го до­ма, од­ногла­зый ящер, гос­по­дин Кль-Та­кан.

— Я пот­ра­тил не­мало кам­ней на вы­куп это­го мя­са. Не мо­гу же я от­дать вам его прос­то так, по од­но­му за­яв­ле­нию, что это ва­ша до­быча.

Раз­дался скрип и буль­канье нес­коль­ких гло­ток. Курт, под­пол­зший к са­мому про­ёму, ос­то­рож­но заг­ля­нул за угол, а за­тем без­звуч­но пе­реполз на дру­гую сто­рону и мах­нул ру­кой де­вуш­ке.

Эн­ни пос­ле­дова­ла его при­меру, сжи­мая копьё в но­ющих паль­цах. Пе­ребе­гая от­кры­тое для об­зо­ра мес­то, она ус­пе­ла за­метить мно­жес­тво че­шуй­ча­тых спин, соб­равших­ся на од­ной сто­роне боль­шо­го от­кры­того оча­га, огонь ко­торо­го и да­вал этот жи­вой пля­шущий свет.

Все яще­рицы бы­ли яв­но за­няты об­сужде­ни­ем. Они что-то крях­те­ли и ры­чали на сво­ём пу­га­ющем на­речии, со­вер­шенно не гля­дя по сто­ронам.

Ока­зав­шись с дру­гой сто­роны про­ёма, де­вуш­ка вы­дох­ну­ла и по­пол­зал даль­ше, вслед за плен­ни­ком.

— Мо­жет быть вы ус­ту­пите мне её за по­лови­ну це­ны? — раз­дался вто­рой го­лос, пе­вучий и ме­лодич­ный. — Всё-та­ки я ваш пос­то­ян­ный кли­ент и впе­реди у нас дол­гое и пло­дот­ворное сот­рудни­чес­тво. Бу­дет пе­чаль­но, ес­ли оно прер­вётся из-за од­но­го неп­ри­ят­но­го не­дора­зуме­ния.

Этот го­лос по­разил де­вуш­ку, слов­но мол­ния — оди­нокое де­рево. Она за­мер­ла и рез­ко по­вер­ну­ла го­лову на­зад.

Это­го не мо­жет быть! Не­уже­ли?!

— Ты что? — за­шипел Курт, хва­тая Эн­ни за ру­ку. — Быс­трее! Идем!

Фи­ал­ка вздрог­ну­ла и отог­на­ла неп­ро­шеные мыс­ли. Прос­то по­каза­лось.

Они быс­тро пре­одо­лели ос­та­ток ко­ридо­ра и вновь ока­зались пе­ред лес­тни­цей, ве­дущей ку­да-то на­верх.

Лес­тни­ца за­вер­ша­лась мас­сивной дверью, об­би­той же­лез­ны­ми по­лоса­ми. Тя­желый ко­ван­ный за­мок смот­рел на бег­ле­цов през­ри­тель­но и нас­мешли­во.

Муж­чи­на дос­тал из скла­док сво­ей изор­ванной одеж­ды связ­ку клю­чей над­смотрщи­цы, выб­рал са­мый мас­сивный и вы­чур­ный ключ и лег­ко от­пер пу­га­ющую прег­ра­ду.

В от­крыв­шемся по­меще­нии бы­ло тем­но. Да­же тем­нее, чем в той ком­на­туш­ке, где дер­жа­ли Кур­та, Солью, и ку­да от­ве­ли Фи­ал­ку. Из чер­но­ты выс­ту­пали мас­сивные гра­ни ме­бели, рас­смот­реть ко­торую из­да­ли не пред­став­ля­лось воз­можным.

Курт за­шел в ком­на­ту пер­вый. Вы­соко под­ня­тая све­ча ос­ве­тила се­рые ка­мен­ные сте­ны, гру­бо об­ра­ботан­ное де­рево мас­сивно­го сто­ла и па­ры кри­воно­гих стуль­ев. Ве­селые бли­ки зап­ля­сали на гру­дах все­воз­можно­го хла­ма, под­свеч­ни­ков, сто­ловых при­боров, ук­ра­шений и про­чей са­мой раз­но­об­разной ме­лочи, сва­лен­ной в боль­шие ку­чи вдоль стен.

Боль­шинс­тво ве­щей бы­ли се­рыми, с хо­лод­ным ме­тал­ли­чес­ким от­блес­ком, но не­кото­рые от­ли­вали жел­тизной осен­не­го сол­нца.

Де­вуш­ке при­ходи­лось слы­шать о та­ком ме­тал­ле, хо­тя лич­но уви­деть да­же ма­лень­кий гвоз­дик не до­велось. Тё­туш­ка Мар­та на­зыва­ла его зо­лотом, но про­из­но­сила это толь­ко шё­потом и толь­ко в тем­но­те. В Се­лении го­вори­ли, что Выс­шие заб­ра­ли всё до пос­ледней кро­хи и стро­жай­ше на­каза­ли най­ден­ное зо­лото стас­ки­вать им.

Эти глу­пые и не­нуж­ные мыс­ли, вне­зап­но воз­никшие в го­лове у Эн­ни, по­дей­ство­вали ус­по­ка­ива­юще. Сра­зу вспом­ни­лось теп­ло оча­га Боль­шо­го До­ма, ку­да она сбе­гала по ве­черам из не­навис­тной ла­чуги, страш­ные сказ­ки и за­пах топ­лё­ного мо­лока.

— Прок­ля­тый ящер! — приг­лу­шен­ная ру­гань плен­ни­ка раз­ве­яла мо­рок прош­ло­го.

Де­вуш­ка по­дош­ла поб­ли­же и, прик­рыв ру­кой гла­за от сла­бого, но тем не ме­нее сле­пяще­го све­та, всмот­ре­лась в даль­нюю сте­ну и не­воль­но сод­рогну­лась.

Вся сте­на, от са­мого по­ла до те­ря­юще­гося в тем­но­те по­тол­ка, бы­ла уве­шана уз­ла­ми во­лос. Сот­ни ты­сяч узел­ков пок­ры­вали хо­лод­ные кам­ни плот­ным и пёс­трым ков­ром.

— Прок­лятье! — сно­ва вы­ругал­ся Курт и по­дошел к сте­не вплот­ную. — Не най­ти!

Фи­ал­ка по­ёжи­лась и от­ве­ла взгляд. Вок­руг сто­яли мас­сивные сто­лы, за­вален­ные бу­мага­ми, ко­робоч­ка­ми и перь­ями. Од­на из них по­каза­лась Эн­ни зна­комой.

По­вину­ясь ка­кому-то внут­ренне­му зо­ву, она по­дош­ла бли­же. Да, это бы­ла та са­мая ко­робоч­ка, в ко­торую Бе­лая спря­тала от­ре­зан­ные фи­оле­товые пря­ди.

Тря­сущи­мися от вол­не­ния и стра­ха ру­ками, Фи­ал­ка оки­нула кры­шеч­ку. Её во­лосы бы­ли еще там, ак­ку­рат­но свя­зан­ные в один тол­стый хвост.

— Сож­гу здесь всё, — при­читал Курт, про­дол­жая выс­матри­вать сре­ди ты­сяч узел­ков один единс­твен­ный. — Черт с ним. Пусть луч­ше всё сго­рит.

Де­вуш­ка слу­шала в пол уха. Она мед­ленно ве­ла кон­чи­ками паль­цев по от­ре­зан­ным во­лосам, раз за ра­зом гла­дя их. Стран­ная го­речь на­пол­ни­ла гор­ло, слов­но сот­ня ма­люсень­ких иго­лок, что вон­за­лись в плоть, вы­зывая не­воль­ные слё­зы.

— Наш­ла? — го­лос плен­ни­ка раз­дался над са­мым ухом. — Да­вай по­дож­гу.

— Нет! — взвиз­гну­ла Эн­ни, вцеп­ля­ясь в ту­гой хвост и от­ска­кивая в сто­рону. — Не тронь!

Курт вздрог­нул и при­нял­ся ярос­тно ши­петь на неё.

— Не кри­чи, ду­ра! — он по­пытал­ся ух­ва­тить Фи­ал­ку за ру­ку, но де­вуш­ка от­ско­чила еще даль­ше, при­жимая мо­ток фи­оле­товых во­лос к гру­ди. — Нуж­но из­ба­вить­ся от них! Ина­че нас от­сле­дят!

Их спор был прер­ван рез­ким кло­кочу­щим ры­ком, про­катив­шимся по ка­мен­ным ко­ридо­рам до­ма.

Ли­цо Кур­та вне­зап­но вы­тяну­лось и так поб­ледне­ло, что ста­ло по­ходить на пе­реко­шен­ное ли­цо Блед­ной.

— Тре­вога! — прох­ри­пел он и, в один длин­ный пры­жок ока­зав­шись у сте­ны, при­нял­ся под­жи­гать во­лося­ные уз­лы пла­менем свеч­ки.

Су­хие пря­ди мо­мен­таль­но на­чали тлеть, а че­рез па­ру мгно­вений ве­селые ог­ненные языч­ки ра­дос­тно зап­ля­сали, оза­ряя ком­на­ту сво­им тан­цу­ющим све­том.

Плен­ник ух­ва­тил Фи­ал­ку под ло­коть и си­лой по­тащил из ком­на­ты.

Дом ожил. Сте­ны бук­валь­но дро­жали от гу­ла мно­жес­тва ры­чащих го­лосов и сту­ка ког­тистых лап по хо­лод­ным кам­ням.

Бег­ле­цы ска­тились по лес­тни­це, всё еще ста­ра­ясь не шу­меть, хо­тя по­луча­лось не очень хо­рошо. У них за спи­ной по­лыхал ка­бинет — кро­хот­ные огонь­ки стре­митель­но на­бира­ли си­лу и прев­ра­щались в бу­шу­ющий и го­лод­ный по­ток ог­ня.

Эн­ни про­дол­жа­ла сжи­мать копье од­ной ру­кой и при­жимать к сер­дцу фи­оле­товый хвост дру­гой. Древ­ко её ору­жия глу­хо бря­цало, то и де­ло за­девая сте­ны и пол. Курт вздра­гивал при каж­дом зву­ке, но не го­ворил ни сло­ва.

В ко­ридо­ре пер­во­го эта­жа бы­ло шум­но, душ­но и ни­чего не вид­но — всю­ду сто­ял ед­кий дым. В ды­му ме­тались страш­ные те­ни, что-то стре­кача и взвиз­ги­вая. Чей-то ду­шераз­ди­ра­ющий крик до­нес­ся от­ку­да-то с ниж­не­го эта­жа и стих, ос­та­вив пос­ле се­бя жут­кое эхо.

Бег­ле­цы за­мер­ли, вжав­шись в сте­ну. Курт по­тушил све­чу и по­вер­нулся к де­вуш­ке. По его из­можден­но­му ли­цу бе­жали круп­ные, ве­личи­ной с орех, кап­ли по­та.

— Это наш шанс! — про­шеп­тал он. — Вы­берем­ся в ды­му, нас не за­метят. Я знаю до­рогу. Толь­ко не шу­ууу….

Он взвыл, слов­но пёс, ла­пу ко­торо­му пе­решиб­ло ко­лесом от те­леги. По­тус­кнев­ший от гря­зи и вре­мени се­реб­ря­ный ошей­ник на его шее све­тил­ся, пос­те­пен­но крас­нея, слов­но от силь­но­го жа­ра.

Де­вуш­ка от­шатну­лась. В нос уда­рил за­пах па­лёной пло­ти.

Плен­ник бил­ся в аго­нии, пы­та­ясь ру­ками сод­рать с се­бя на­калив­ший­ся до бе­ла ошей­ник, но ни­чего не мог сде­лать. Ко­жа под пы­ла­ющим ме­тал­лом пош­ла вол­ды­рями и очень быс­тро по­чер­не­ла, слов­но су­хая лис­тва, бро­шен­ная в кос­тёр.

Вой Кур­та пе­реро­дил­ся в от­ча­ян­ный, ду­шераз­ди­ра­ющий визг, и муж­чи­на вспых­нул, слов­но фа­кел, про­дол­жая ка­тать­ся по по­лу и ца­рапать ка­мен­ные сте­ны ног­тя­ми.

Эн­ни стис­ну­ла зу­бы, что­бы не раз­ры­дать­ся в го­лос. Ей бы­ло страш­но, чер­тов­ски страш­но. Ка­залось, еще се­кун­да, и жад­ное пла­мя ох­ва­тит и её, но об­руч на шее де­вуш­ки ос­та­вал­ся хо­лод­ным.

«Нуж­но бе­жать! Нуж­но вы­бирать­ся от­сю­да!» — зву­чал го­лос в её го­лове, но Фи­ал­ка не мог­ла сде­лать ни ша­гу.

Как за­воро­жен­ная, смот­ре­ла она на за­тиха­ющее пла­мя, в счи­тан­ные мгно­вения ос­та­вив­шее от Кур­та лишь обуг­ленный ком пло­ти.

Кри­ки яще­ров и стук ког­тей раз­да­лись сов­сем ря­дом, про­буж­дая дру­гой страх. Эн­ни дер­ну­лась и стре­митель­но по­бежа­ла впе­ред, ту­да, где по её пред­став­ле­нию на­ходил­ся зал с ка­мином и вы­ход.

Плот­ный дым, ре­жущий гла­за и за­бива­ющий нос, ме­шал раз­гля­деть хоть что-ни­будь, кро­ме не­яс­ных те­ней.

Де­вуш­ка дви­галась вдоль сте­ны, на­де­ясь на­щупать про­ём и не нат­кнуть­ся ни на ко­го из яще­риц. Ей вез­ло. Нес­коль­ко скрю­чен­ных, щел­ка­ющих те­ней про­бежа­ли ми­мо неё, ку­да-то в сто­рону обуг­ленно­го те­ла и пы­ла­ющей ком­на­ты.

Эн­ни вжа­лась в ка­мен­ную клад­ку и при­села на кор­точки, что­бы стать как мож­но бо­лее не­замет­ной, но прок­ля­тое копье ме­шало, пос­то­ян­но за­девая то пол, то сте­ны.

Ко­ридор ка­зал­ся бес­ко­неч­ным. Ды­шать бы­ло со­вер­шенно не­воз­можно, каж­дый вдох обо­рачи­вал­ся су­хим, рву­щим гор­ло каш­лем. Пе­ред гла­зами все плы­ло, мыс­ли пу­тались, сме­шива­ясь в не­понят­ные, бе­зум­ные клуб­ки. Каж­дый сле­ду­ющий шаг ста­новил­ся всё тя­желее, копье боль­но от­тя­гива­ло ру­ку, а гла­за нес­терпи­мо жгло.

«Нет! — го­лос в го­лове де­вуш­ки зву­чал с каж­дым мгно­вени­ем всё бо­лее глу­хо и от­да­лен­но. — Я не сдам­ся! Я вы­берусь!»

Силь­ная ру­ка ух­ва­тила Эн­ни за во­рот ба­лахо­на и по­тащи­ла впе­ред. Де­вуш­ка взвиз­гну­ла и ткну­ла копь­ем ку­да-то пе­ред со­бой.

Раз­да­лось пе­вучее эль­фий­ское ру­гатель­ство.

— Спо­кой­но Эн­ни, — про­шеп­тал Фи­ал­ке в са­мое ухо зна­комый го­лос. — Это я. Я вы­веду те­бя от­сю­да!
— Пол­дон? — не ве­ря собс­твен­ным ушам, всхлип­ну­ла де­вуш­ка. — Ты при­шел... Вы приш­ли за мной...

Чер­ная ву­аль за­волок­ла соз­на­ние и де­вуш­ка пог­ру­зилась в не­бытие, про­дол­жая слы­шать, как эльф зо­вёт её по име­ни.