Последний подарок

Последний подарок

Миша выполз из кровати и шатаясь, ухватился за стену. Тьма густая, плотная, будто в подвале, где забыли включить свет. Он пошарил по стене в поисках выключателя. Напрасно. Его дрожащие пальцы нащупали только гладкую стену. Тяжелая голова норовила упасть на грудь. В ушах гудело и звенело. Миша почувствовал тошноту и кислый привкус рвоты во рту. Он пытался вспомнить, что произошло накануне, и не мог.

Кромешная тьма пугала. От страха он похолодел. Детский страх, загнанный в самые темные задворки сознания, снова, подобно многорукому спруту, выполз и дал о себе знать. Липкая, холодная тьма облегала подобно холодной и мокрой простыне. Тело охватила мелкая дрожь. Он ощущал запах сырой земли, пыли, затхлости и тлена. Как в могиле. Спертый воздух не давал ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Он вспомнил про зажигалку, оставленную на столе кем-то из гостей, и несколько праздничных свечей. Все это осталось после новогоднего застолья. Ровно пять дней назад. Не было настроения все это прибрать. Мучаясь похмельем, он едва смог убрать со стола грязную посуду, свалить ее в раковину на кухне и забыл о ней. Друзья отмечали Новый году него дома. А что было потом? А потом был стыд. Он полез к одной из девушек, которая ему нравилась. Вернее подождал пока она пройдет в ванную. И закрылся с ней там. Думая, что выпив, она будет более сговорчивой и менее стеснительной. Но у девушки было иное мнение. Она дала ему пощечину и подняла визг. Дверь высадили. И потом началась драка. Хозяина квартиры избили. Били долго и яростно. Так, что он больше не мог встать. А потом… Потом он потерял сознание и дня три провалялся в беспамятстве. Гости покинули квартиру, и лишь прикрыли входную дверь. А что было потом. Он не помнил. Чьи-то руки смыли кровь, положили его в кровать, влили в его пересохшее горло воду. Воды. Он хотел пить. Но в этой кромешной тьме ничего нельзя найти.

Миша нащупал зажигалку, клацнул и долго смотрел на дрожащий язычок пламени. С третьей попытки ему удалось зажечь свечу. Свеча едва рассеивала мрак, обволакивающий комнату подобно черному занавесу. Он почувствовал, что воздух заколыхался. В квартире кто-то был. Он услышал шорох. В первый раз он пожалел, что снес все стены, и сделал из квартиры студию. Осталась только арка над дверным проемом, платяной шкаф в коридоре и стена перед лоджией, где располагался большой диван. И там в коридоре, перед шкафом стояла высокая фигура, закутанная в плащ. Стояла неподвижно, не шевелясь. Будто статуя.

Миша заорал от испуга. Крик потонул в вязком воздухе. Он схватил со стола тяжелую кружку из под пива, и швырнул ее в силуэт. Кружка пролетела сквозь фигуру, ударилась в бронированную дверь и разлетелась на куски. Фигура переместилась, плавно, будто проплыла по воздуху, и встала в проеме. Высокая, чуть выше двух метров, почти достающая до потолка. Голова прикрыта капюшоном. Из под которого, будто пламя свечей, горели глаза.

– Кто ты такой! Какого черта ты здесь? Что ты здесь делаешь? Вали отсюда! Убирайся из моего дома! – Миша кричал, отчаянно топая ногами. Его трясло от ужаса.

– Так ты встречаешь смерть? Так ты принимаешь смерть в своем доме? Я заслуживаю большего уважения…

Глухой, скрипучий голос, будто из глубины колодца. Холод охватил тело Миши. Он осмотрел комнату в поисках чего-то тяжелого. И увидел тело, лежащее на диване. Он подошел к дивану, чтобы рассмотреть, кто улегся на его место. И закричал. На диване лежало его собственное бездыханное тело. Круглое лицо, все в ссадинах, синяках и кровоподтеках, стало смертельно бледным. Пухлые губы были разбиты, и из них еще сочилась кровь. Один глаз заплыл, другой чуть прикрыт густыми ресницами. Длинные волосы, липкие от пота, крови и прокисшего пива растрепались по сторонам. Уши, всегда торчавшие, теперь выглядели поломанными, как у борца. Хорошо же тогда его отделали его друзья. Вернее приятели. Коллеги с работы. Бывшие друзья. Если его тело лежит на диване, то почему он стоит здесь и держит зажженную свечу?

– Потому что твоя жизнь закончилась. – услышал он тот же замогильный голос незнакомца – Я пришел за тобой.

Фигура подняла руки и сняла капюшон. Миша увидел голый череп. Белеющий в темноте, как кусок мрамора. И огонь свечей, пляшущий в пустых глазницах. Из длинных рукавов балахона выглядывали костлявые руки.

– Почему за мной? – испуганно пролепетал Миша.

– Потому что пришло твое время. Ты исчерпал свой жизненный запас сил. Ты прогулял, проплясал. Пропил свою жизненную силу. Пойдем со мной!

– Я не хочу! – Миша отчаянно замотал головой. – Я еще хочу жить.

– Правда? – он услышал издевательский смех. – А-ха-ха. Не ври самому себе. Ты уничтожал сам себя каждый день. Ты просто тратил напрасно свою жизнь. А теперь она кончилась. Подумай, что ты можешь вспомнить?

– Ничего, – понуро произнес Миша. – Пустая жизнь. Я делал только то, что от меня требовали. Мама, бабушка, учителя. А потом начальство.

– Удобно. Делать то, что тебе говорят, и ни за что не отвечать. Но так не бывает. Здесь каждый отвечает сам за себя. Ты говоришь, что ты хочешь жить? Назови мне три причины, почему я должен тебя отпустить?

Миша задумался. И в самом деле. Что он может сделать такого, без чего мир понесет невосполнимую утрату? Он вел жизнь простого офисного хомячка. Ленивого и не сильно расторопного продавца-консультанта. Он не сделал ничего полезного. Ничего, что можно назвать выдающимся.

– Вспомни, что ты хотел. Вспомни , о чем ты мечтал?

– Я любил рисовать. И лепить. Я мечтал стать художником…

– И почему не стал? Что тебе помешало?

– Мама. Бабушка. Они отговорили. Сказал что я должен быть как все. Как все нормальные люди. И просто работать. Зарабатывать. Потому что художник никогда не заработает на жизнь. Будет голодать.

– Тебе был дан талант. Большой талант. И что ты с ним сделал? Ты просто зарыл его в землю.

– Да. Я боялся. Что не смогу. Что не состоюсь как художник, или скульптор. Или дизайнер. Думал, мне ничего не светит. Десять лет я не брал в руку ничего. Карандаш, кисть. Все забросил. Все забыло.