Последний рейс для смерти

Рейс отменяется

1

Его разбудил сигнал тревоги.

Вставать не хотелось: Дима только недавно вернулся после изнуряющей двойной вахты, и вздремнул от силы минут двадцать (по крайней мере, так казалось). И вот снова побудка и снова куда-то идти! Время от времени на корабле проводили учебные проверки боевой готовности, и со сменой капитана в последнем порту, все чаще экипаж дергали по пустякам. Отключить оповещение в каюте строго запрещалось, нападение могло быть и настоящим, а потому все злились, но молча терпели это издевательство.

Дима приоткрыл глаза и нехотя бросил взгляд на сигнальную панель: точно боевая – все четыре сигнала мигали красным.

- Лера, - пробурчал он в ручной виртком, - Лера, прием! Что опять учебка?

Лера – их техник всегда была в курсе дел на корабле, а об учениях узнавала самая первая. Однако коммуникатор молчал. Лера не отзывалась.

- Лера! Лера, прием! – Дима поднес виртком к уху, вслушался в ровное шипение, потом потряс его (может сломался? модель-то выдали откровенно дешевую и дрянную, и ломался виртком уже раз пять за последний месяц). Потом попытался вызвать кого-нибудь еще, но по всем каналам упорно транслировалось только шипение.

- А что б вас всех, какого рожна! – выругался он в сердцах.

Возможно, не будь Дима спросонок, упорное молчание коммуникатора встревожило его бы не на шутку, ведь, обычно, во время прошлых учебок виртком прямо-таки раскалялся от ругательств, которые сыпались по всем каналам. Сейчас же, после нервного истощения от контакта с корабельным искином, ему хотелось только одного – покоя, а бегать по кораблю ради очередной капитанской прихоти и ломать голову над молчанием коммуникатора не хотелось, в конце концов, уволить его за это не уволят, а выговор с занесением в дело можно и пережить.

Однако, стоило ему вновь опустить голову на подушку, корабль так тряхнуло, что он едва не слетел на пол. Переборки в каюте застонали, завибрировали, потом снова тряхнуло, свет пару раз мигнул, а сигнал тревоги охрип, забулькал, и окончательно смолк.

- Внимание! Код десять! Всему экипажу проследовать к спасательным шлюпкам согласно аварийному регламенту. Повторяю код десять… - заверещали коридорные динамики синтезированным голосом искина.

И вот тут-то сон как рукой сняло! При всем коварстве и изворотливости нового капитана, даже он такого ради учебной тревоги не провернет.

- Дим, - виртком ожил голосом Леры, - Дима, прием! Ты меня слышишь?

- Лера, что происходит?

- Я сама не пойму, но кажется мы влипли. Мостик молчит, вся охрана носится в панике. Короче я на второй палубе, дуй сюда, к шлюпкам!

Пулей Дима подскочил к шкафчику, оделся, и стал облачаться в легкий скафандр (как и предписывалось протоколом безопасности). Скафандр представлял из себя немного утяжеленный комбинезон из особой ткани, маленький баллончик с дыхательной смесью, пенал с суточным рационом еды и универсальным инструментом-резаком. Вместо шлема на голову накидывался капюшон, и в случае необходимости лицо прикрывалось прозрачным экраном-пленкой. Пленка была тонкой, но вполне сносно защищала даже от выстрелов минибластера, а в вакууме в таком скафандре можно было продержаться почти сутки.

- Дим, скорее, - голос Леры теперь звучал у самого уха в капюшоне, - я уже подошла к шлюпкам и не могу тут долго торчать, что ты там телишься?!

Она хотела еще что-то сказать, но коммуникатор зашипел, раздался визг, и все смолкло.

- Лера, я бегу! Держись! – крикнул Дима, и прицепив минифазер к поясу, бросился из каюты.

В коридоре было пустынно, кое где валялись оброненные в спешки вещи, двери в каюты были разблокированы и открыты, и, судя по всему, Дима последним эвакуировался из жилой секции. Время от времени корабль сотрясали очередные удары: пол вибрировал, переборки скрипели, светильники на потолке мигали, и гасли один за другим, так что, когда он добрался до лифта, горели только редкие лампы аварийного освещения.

Лифт, однако, работал, судя по огонькам на верхней панели кто-то поднимался вверх, и Дима, опасаясь, что это могут быть чужаки, поспешил спрятаться в небольшой технической нише воздуховода сбоку. И не прогадал – из лифта выскочили две огромные фигуры в боевом облачении и спешно кинулись по коридору в направлении командного отсека.

Сквозь мелкую решетку люка он смог разглядеть на их спинах две огромные звезды в круге – символ адарианского пиратского братства! Адариане встречались в этом секторе космоса редко, но отличались искусной маскировкой и коварством. Даже мощные сенсоры боевых кораблей с трудом могли отличить адарианский крейсер от астероида, у обычного же транспортника при встрече с ними не оставалась шансов. Никто не знал, что делали пираты с пленниками. Поговаривали будто захваченные экипажи продают в рабство, но ни на одной известной бирже рабов их не встречали, так что слухи о настоящей судьбе пленных бродили один ужаснее другого. В любом случае, Диме вовсе не хотелось проверять их подлинность на своей шкуре.

Внезапная паника придушила и не давала сдвинуться с места, в голове проносились все эти пересуды, пиратские байки из портовых баров, предостережения родителей, которые противились его поступлению на флот. «Тебе надо выбрать нормальную человеческую профессию, а не болтаться как килька в банке в космосе, - говорил отец, потрясая указательным пальцем, перед его поступлением во флот, - иначе ты, попомни мое слово, закончишь в брюхе адарианского крейсера». И получается, как в воду глядел. Или просто-напросто накаркал.