Последняя мелодия

Последняя мелодия

В тесной и пыльной комнатушке сейчас находятся пятеро парней, которые готовы нарушить основной запрет. Отполированные до блеска музыкальные инструменты ожидают на сцене. Обеспокоенные взгляды направлены на меня.

- Ну, что, все готовы? - Джеймс медленно двигает пальцами исключительно для меня. С языком жестов я знаком с юных лет, однако так и не знаю его на приличном уровне.

- Ты действительно согласен, Линс? - друг сжимает плечо. Он знает, чего мне стоила сегодняшняя ночь.

- Да, конечно. Не трать на меня слова, - я крепко обхватываю гитару.

- У меня ещё достаточно, в отличие от твоего счётчика. Может, ещё подумаешь? Можно и без слов играть.

- Нет. Без музыки, без слов. Я не хочу больше так жить. Надоело считать каждое слово. Надоело бояться, - слова прозвучали не так уверенно, как я ожидал. Что ж, все же мне немного страшно. Навряд ли оставшегося количества мне хватит на месяц.

Парни ожидают, пора идти. Моя группа выходит на пыльную и грязную сцену. На нас уставилась кучка людей, в которой ещё горит огонёк музыкального бога.

Докуривая сигарету, я беру в руки микрофон. Это наше первое выступление вне закона. Пришлось постараться, чтобы в тайне собрать этот крошечный зал. Даже не зал- каморку: брошенные повсюду бычки и бутылки, неразборчивые надписи на давящих стенах. Но это лучше, чем ничего. Я слишком долго грезил о собственном выступлении. Пусть все идёт не так, как я планировал, но цель почти достигнута. Сегодня меня впервые услышит этот серый и унылый город. Эти хмурые и скучные люди, боящиеся лишний раз произнести слово, нервно просматривая экран в своей ладони.

Музыканты на позициях. Слушатели внимательно смотрят. Глубокий вздох затхлого воздуха. Робкий взгляд на экран для отслеживания количества слов. Ещё две тысячи. Осталось так мало. Закрываю глаза и слова льются под лёгкую музыку, внимая каждой ноте. Раз - два, раз - два. Мелодия струится через тело, оставляя сладкий привкус звуков.

Удары барабанов и звон гитар окутывают в тёплый кокон, призывая петь. Кто-то начинает слегка подёргиваться. Одна нога, две - и вот уже несколько тусклых тел отдаются незнакомому и незаконному ритму, приобретая новые яркие черты – хаотичные взмахи руками, широкие улыбки, смех и динамичные движения. Люди переплетаются, общаются телами. Через минуты коморка наполняется цветами и жизнью. Раз-два, раз-два-три. Пот стекает по лицу, руки судорожно вцепились в микрофон, будто боясь отпустить мимолетный сон. Слова становятся сокрушающим серые будни потоком. Но город наверху этого не слышит. Еще немного и я смогу свободно расположиться в центре площади ясным днём, бросить всё и запеть, как в последний раз, под звуки любимой гитары. Но не сейчас. Ещё рано.

Концерт длился меньше часа. Этого хватило, для того, чтобы вспомнить, что такое живая музыка. Что такое - всепоглощающий звук. Довольная толпа крадётся на выход. Если поймают одного, он сдаст всех. Наказание за нарушение «Закона тишины» слишком сурово. Провожая немую толпу, я закуриваю очередную сигарету. Кто-то похлопал по спине. Это Ре - так он себя называет. Он указывает на телефон.

«Я пойду. Предки могут заметить моё отсутствие. Спасибо за зажигательные строки. Ещё увидимся». Ре один из немногих, у кого хватает смелости, или глупости, идти против системы. Но не настолько, чтобы самовольно уменьшать отведённое количество слов. Он согласился сыграть на гитаре. Дважды.

Остальные тоже разошлись, сливаясь с ночным городом. Прибрав за собой, я бреду по улочкам Ист-энда. Осенняя ночь становится для меня единственным спутником. Редкие прохожие оглядываются, подозрительно смотрят на мою гитару.

Вода на тротуаре, словно зеркало, отражает тусклый лунный свет. Когда-то люди танцевали под луной, напевая весёлые мелодии. Но сейчас это лишь сказки ушедших лет. Редкие звёзды устало светят, словно хотят поскорее потухнуть. В тёмное время суток, болеющий зигзагообразными высотками, город становится ещё мрачней. В наши дни редко увидишь деревья. Для этого нужно отправиться в специально отведенный для прогулок парк. Я читал, что около двухсот лет назад, деревья росли даже в городе. И осень от этого становилась яркой. Листопад придавал городу таинственную атмосферу, и люди знали, что скоро придёт волшебная пора. Сейчас же от смены времён года мегаполис не меняется. Всё такой же громоздкий и слишком чистый.

- Нужно на следующей неделе уехать в парк. А то так и рехнуться недолго от вонючего города, - слова съедает холодная пустота. А счётчик вновь пищит, и на экране возникает новая цифра. Если бы можно было избавиться от этой штуки - я бы никаких денег не пожалел. Но эта мечта так и останется всего лишь мечтой.

Сигаретный дым наполняет лёгкие, окутывая иллюзией свободы. Я стою на мосту, окружённый высотками, устремляющимися в небо, и ровными дорогами, которые, будто ножи, режут землю. А под мостом простилается Темза, шум которой ласкает слух. Жители редко останавливаются здесь. Редко бросают взгляд на водную рябь. Громкая тишина глазастых монстров, называемых домами, порождает воспоминания.

***

С детства меня учили соблюдать тишину и говорить только по необходимости. До шести лет ребёнок мог жить без чипа. После в школу приезжали угрюмые люди с новой партией электронных устройств, у которых даже названия не было. Просто чип - безжизненная пластинка, управляющая жизнью. Как парадоксально.

Дома никто не произносил лишнего слова, держа при себе плоскую коробочку для общения. Она мало походила на современные телефоны. Но общаться как-то нужно. Только наглый кот постоянно мяукал, довольный своим голосом.

Мама рассказывала о том, что почти двести лет назад правительство по всему миру объявило о необходимости сократить, как они выразились, бесполезную болтовню. Наступила такая свобода слова, что слов попросту стало не хватать. Люди перестали различать добро и зло. И постоянная демагогия, диспуты, дискуссии, дебаты снова поставили равновесие перед пропастью, на грани глобальной катастрофы. Цель проекта - выйти на новый уровень развития, недоступный в прежнем состоянии. А именно, если люди будут говорить только по делу, то дни станут продуктивнее. Чтобы каждый раз не показывать пальцем на нарушителей или подстрекателей, проще начать контролировать их дистанционно. Каждому человеку в мире был вживлён чип, подсоединяющийся к центральной нервной системе, а так же, ко всем основным функциям мозга. Таким образом металлическая штука сливалась с телом. На ладони человека красовался экран с количеством слов. Отсчёт начинался с десяти миллионов – и до нуля. Это количество каждому отводилось до конца жизни. Как только на экране возникал ноль - человек впадал в бесконечную кому. В общем особо замкнутым людям повезло. А вот болтливым - не очень. Удалить из тела чип нельзя, иначе –смерть.