Последняя ночь

1

Пламя на кончике лампы танцует, наполняя комнату мягким светом и благовониями с ароматом розы. Танис отворяет двери своей спальни зная, что там ее ждет гость. Наивные собратья по Кругу полагают, что она пропустила прибытие императора, даже не догадываясь, что судьба уготовила им другую, особенную встречу.

Он сидит на ее кровати, поглаживая мягкий шелк, с интересом рассматривая круглые подушки и тончайшие занавески балдахина: такого в Империи Грифона точно не увидеть. Наконец, оторвавшись от диковинок летающих городов, переводит взгляд на нее.

— Танис, прекрасный цветок пустыни. — Говорит правитель, слегка улыбаясь, протягивая к ней руки.

— Иван, солнце новой надежды Асхана. — Усаживаясь ему на колени, отвечает она.

Их встречи проходили тайно еще до того, как он стал императором. Конечно, ничего не остается незамеченным: по миру ползли слухи, даже слуги великой волшебницы и те позволяли себе распускать языки, но после свадьбы все умолкло. Грифон свил свое гнездо, у него была прекрасная жена из дома Оленя, сын-наследник, красивая картинка для одной сказки, и не менее полезная для другой.

— Как же я скучал за тобой, — шепчет лидер ей на ухо, — каждый раз, заглядывая в глаза Нолвенн, видел там твои прекрасные звезды, а держа ее за руку представлял нашу встречу. Порой мне даже становится жаль, что именно она стала императрией Священной Империи, а не ты.

— Не стоит, — одарив его легким поцелуем, отвечает женщина, — ты же знаешь, тот союз уберег от дальнейших войн внутри Империи, да и поданные не захотят видеть чужачку на троне. Брак давно уже стал противной фомальностью, что сковывает двух людей, ну а любовь… Нет, она никогда не навешивает кандалы, наоборот — любовь окрыляет, дарит нам надежду.

— Кому как не тебе об этом знать?

Иван снимает шаль с головы любовницы, от чего ее каштановые волосы рассыпаются каскадом до самого пояса, искушая его еще больше. Он принимается целовать плечи, спуская рукава одеяния, Танис запрокидывает голову, наслаждаясь его ласками.

Поначалу ей было очень неловко принимать заигрывания молодого герцога, да и женщин у него было много. «Возможно, благородной крови просто захотелось новизны, чего-то экзотического» — думала волшебница, однако же Грифон продолжал ухаживать за ней: оставлял любовные письма прямо под дверью, всегда приходил с делегациями людей, пронзая ее влюбленным взглядом. В конце концов Танис приняла ухаживания, и стоило только позволить ему коснуться губ, как волшебница осознала: все это время она тоже питала к нему теплые чувства, но боялась, что он разрушит ее доверие. И все же Иван прекратил все похождения, в том числе и ухаживания за Нолвенн, только ради нее, чтобы быть одним целым, и тогда она отдалась ему всецело.

А сейчас пришла пора обновить их клятвы. Не в силах больше сдерживаться, император толкает партнершу на кровать, продолжая избавлять ее от голубых одеяний. Волшебница отвечает не только тихими стонами: ее руки ловко снимают рубашку, касаясь груди. Они снова сливаются в поцелуе, и прерываются лишь за тем, чтобы лишить себя остатков одежды.

Даже полностью обнаженным больше всего он привлекает Танис лицом: волосы, спутанные ветрами свободы, шрам на правом глазу, полученный в бесстрашной битве, голубые глаза, словно зеркало в мир духов… Она готова навеки отдаться ему, быть лишь тенью своего мужчины на земле, пусть только их встреча повториться еще сотню раз…

Иван нависает над ней, тяжело дыша. Прошло всего несколько минут, но он уже не в силах сдерживаться. Смуглая красавица с далекой пустыни Сахаар — то, ради чего он лично ездит на переговоры с магами. Она умеет бывать робкой и стеснительной, его Танис, однако же и почувствовать нужный момент может. Сейчас, к примеру, девушка не прикрывается, не смущается — лишь позволяет румянцу выступить на щеках. Она сама берет его возбужденный орган и направляет в себя, при этом улыбаясь, как демоница. «Да, я непрочь погореть в твоем пламени» — думает император, делая первый толчок.

Волшебница ложится на кровать, полностью расслабив тело, позволяя ему входить в себя, быть дерзким и ненасытным, оставлять синяки там, где вуаль ничего не скроет, и называть ее всевозможными словами, какие порядочные люди хранят только для жен. «Нас обвенчала сила, куда более могущественная, чем закон людской» — думает женщина, способная сейчас только на томные вздохи.

Ускоряя темп, Иван хватает ее за волосы. Нолвенн никогда бы не позволила обращаться с собой так, наверно поэтому их роман не сложился. Она была скучной, правильной, в ней не было никакой загадки, чистая, как ребенок, Танис же вся только из тайн и состояла, и сейчас, вновь овладевая ею, он, казалось, раскрыл еще одну.

— Скажите, кому я принадлежу, мой император? — Поборов очередной стон, спрашивает она.

— Мне, о прекраснейший из цветков, ты моя, а я только твой. — Прорычав эти слова, он кончает, впиваясь в нее пьянящим, мощным аж до крови поцелуем.

Заботливая любовница делает взмах рукой — свет гаснет, а одеяло само ложиться на них. Еще какое-то время парочка продолжает ласкать друг друга, вспоминая прошлое, шепча всякие нежности и нелепицы, но в конечном итоге засыпает.

Сон у Танис дурной. Стоя на песчаном выступе она, словно на ладони, наблюдает картину падения: Аль-Сафир, самый великий из всех летающих городов, ударяется о землю, рассыпая повсюду песок и обломки зданий. С небес его спустил мощный метеорит, не иначе, как призванный демонами. Так вот же они: подходят, окружают город, чтобы добить выживших. Рогатых ведет всадник на лошади, но его одеяния, броня скакуна… Это же не рогатый, а маг, маг командует ими! Воздух наполняется криками и запахом серы, слишком реально, как для обычного сна. Схватившись за горло, волшебница падает на колени, постепенно мир вокруг нее меркнет, остается лишь одно — эхо шагов в коридоре.