Посредники. Том 1.

Пролог.

  Лора. 
 Ну, с днем рождения, Лора. 
 Я смотрела в темное зеркало, пытаясь разглядеть совсем другого человека. Но нет. Это все еще была я, судьба которой была ужасна. Так мне казалось. Или не казалось, а было правдой. И день рождения не изменял того факта, что я, по сути, и не была человеком. Об этом было странно думать, ведь я никогда не придавала этому значения. Мои родители сделали все, чтобы я забыла об этом факте. Меня окружала забота, по выходным сладкая выпечка, прогулки до утра с друзьями и ветер в волосах…. Но все это стало бессмысленным с приходом голода. Дикого голода. 
 Нажав на включатель, я с некоторым интересом увидела, что мешки под глазами стали темнее, а на щеках появилось подобие венозной сеточки. Это действительно было интересно, ведь это больше не пугало меня. Мне нужно было сделать что-то ужасное, чтобы предотвратить свое медленное умирание. Но я все еще не решалась, а та любовь, которой окутали меня родители, испарилась полтора года назад, когда мой отец разбился, а мать начала сходить с ума. Теперь я была сама за себя, а еще и за сумасшедшую мать. 
 Вздохнув, я взглянула на часы – 7:35. Я опаздывала. Вывалив в руки увесистую порцию тонального крема, я принялась с усердием размазывать его по лицу, стараясь придать себе более-менее человеческий вид. Далее подкрасила глаза, губы, и я стала похожа все-таки на человека. Конечно, меня можно было принять за трансвестита, но человека. 
 Спустившись вниз, я с удивлением обнаружила, что мама еще спит. Она была не столько сумасшедшей, как я выразилась, нет. Она скорее была сломленной. И очень голодной. Настолько, что процесс ее умирания уже было не остановить, и мы с грустью могли наблюдать из года в год, что ее некогда прекрасные волосы выпали, как и практически все зубы, ногти обломились, и теперь она стала частым посетителем салонов красоты и стоматолога. Теперь парик и вставная челюсть – неотъемлемая часть ее образа. Ее спасало только то, что когда-то раньше она делала слишком много ужасных вещей, которые и кормили ее все эти годы.
 Я взяла из холодильника кусочек бекона, который мы жарили накануне и, подхватив рюкзак, направилась к выходу. У нее сегодня был выходной, поэтому я не хотела греметь и открыла дверь, петли которой давным-давно надо было смазать, как можно тише. Ей нужен был отдых….
 Или не нужен.
 Мама распахнула дверь с обратной стороны, та ударилась о стену с противным грохотом. Сказать, что я была удивлена, увидев ее утром во вчерашней одежде на пороге дома, - ничего не сказать.
  - Мам? – Только и вырвалось у меня, как я заметила на ее бледном лице темные крапинки…. И на груди, на вырезе, руки же…. Руки были полностью вымазаны в темно-красной, практически черной, массе, крайне подозрительно похожей на кровь. Или черничное варенье. 
 Она как то странно улыбнулась, и прошла мимо меня, словно и не заметив, что я стою перед ней. 
 Черт. 
  - Мама? – Уже с паникой пропищала я, мой собственный голос в этот момент вызывал у меня отвращение. Она не обернулась. Лишь скрылась в собственной комнате. Это испугало меня больше, чем если бы она ушла в ванную. Тогда бы это значило, что она все понимает. Но она действительно стала похожей на сумасшедшую. 
 - Мам! – Практически кричала я, но в ответ – лишь тишина. 
 Либо она кого-то убила, либо упала в черничное варенье. 
 Тишина словно твердила – пора уходить. И закрыв все окна и дверь на ключ, я с надеждой на благополучный исход пошла в школу.