Потеря.

Тайна

В 1914 году по Атлантическому океану плыл лайнер «Александрия». Его путь проходил из Ливерпуля в Нью-Йорк. Он был двухэтажный, а цветом похож на майку моряка, правда синяя полоса была у него одна, проходящая по всему периметру, а чёрной краской было написано его название.

На нём было много пассажиров, разных классов. Одни были одеты просто, но со вкусом. Мужчины в рабочие костюмы, которые порой состояли из потёртых штанов и рубашек. Женщины носили приличные платья, пытаясь перещеголять друг, друга выбирая разные расцветки и фасоны. А другие из богатых домов, были одеты изысканно и по последней моде. Женщины, в парчовые или бархатные вечерние платья, и всевозможные драгоценные вещицы, которые украшали; запястья, шею и уши модниц, а мужчины были облачены в чёрные смокинги и начищенные до блеска лаковые ботинки, у некоторых даже встречались трости с золотыми и серебряными набалдашниками и цилиндры, которые по этикету перед дамами мужчины должны были снимать.

Занятия на этом лайнере всем хватало, дамы находили приятных собеседниц и трещали без умолку, пока мужчины срывали рулетку играли в покер, попивая за этим приятным делом коньяк, коктейли и вино, но это занятие было исключительно для богатого класса, а вот кто победнее, женщины разговаривали друг с другом занимаясь привычным делом; штопкой носков и хозяйством, а мужчины играли в шашки, танцевали, ангажируя дам и играя на губной гармошки.

Всё шло своим чередом, пока наверх не поднялся один молодой человек. Одежда его не была похожа на аристократическую и, был он явно не из этого круга общения. Но его отваги, могли позавидовать многие, потому что он не побоялся прийти в то место, куда его никто не звал. Он просто пришёл. На него все обратили внимания, но никто ничего не сказал. Его смокинг был тёмно-коричневого цвета, брюки чёрные, а ботинки тёмно-рыжего цвета и немного потёртые. На вид же он был очень элегантный. Волосы чёрные и короткие и зачёсаны на пробор. Глаза карие и весьма выразительные, а улыбка напоминала солнечный зайчик, который пытался ускользнуть от зоркого взгляда.

Выбрав направление, он медленно и деловито продвигался в заданном направлении, а именно к последнему столику за которым сидела, задумчива и печальна девушка двадцати-двадцати пяти лет. Её рыжие волосы ниспадали до плеч, голубые глаза её были спокойны и не подвижны, как вода при тихой погоде на озере. Она была одета в тёмно-бардовое бархатное платье, а на шее у неё было такое же тёмно-рубиновое ожерелье, на нежных и тонких кистях располагались браслеты, но они были темнее, чем платье, и окраска их приближалась к чёрному цвету.

И именно к этой девушки подошёл парень и произнёс:

- Здравствуйте, меня зовут Максим. Вы не против, чтобы я присел за ваш столик?

Услужливый тон привлёк внимание девушки, и она произнесла:

- Нет, присаживайтесь пожалуйста, - посмотрела на него девушка и немного улыбнулась, как бы через силу, и помолчав добавила. - А меня зовут Элизабет.

После этих слов девушка подозвала официанта, посмотрела в меню и заказала фаршированных крабов и красное вино, затем она передала меню Максиму, который, не ожидав такого поворота событий, заказал тоже самое. После того как официант удалился от столика, Максим спросил:

- Вы каждому заказываете ужин с кем вы только что познакомились?

- Нет, - улыбнулась Элизабет. - Просто вы мне очень понравились. А что, нельзя состоятельной девушки угостить симпатичного парня?

- А, вы думаете, что у меня нет денег, чтобы оплатить себе такую изысканную и дорогую еду? Да? - произнёс Максим, нахмурив брови и начал костяшками пальцев стучать по столу; выражая тем самым своё негодование.

- Простите, я не хотела вас обидеть, - и Элизабет, чтобы как-нибудь исправить свою непростительную оплошность перевела разговор на другую тему. - Максим, а вы один плывёте на этом лайнере?

- Да, один. У меня нет ни друзей, ни родных в Великобритании. Отец умер от цирроза печени, а мать бросила нас с отцом, когда мне было всего пять лет, а сейчас я плыву в Нью-Йорк, там у меня живёт друг, который работает хирургом, - рассказывал всё о себе Максим. - Он мне неделю назад прислал письмо. В нём говорилось, что он мне подыскал работу и, что она высокооплачиваемая, нежели какую мне платили в Великобритании.

Разговор прервался из-за официанта, который принёс заказ; фаршированных крабов и две бутылки вина, виртуозно держа одной рукой поднос, он другой быстро расставил весь заказ и удалился с пустым подносом, на бегу ещё успев сказать «Приятного аппетита».

Максим взяв в руки краба начал выковыривать пальцем всё его содержимое. Элизабет посмотрев на Максима подняла брови, и всё её лицо выражало чрезвычайное изумление. Наблюдая, как Элизабет удивлена, Максим проговорил:

- Понимаете, я не учился этикету, и пользоваться столькими столовыми приборами не умею.

- Вы бы хотя бы одной вилкой пользовались, а руками есть - это сверх неприличия, - наставительным тоном проговорила Элизабет.

- Просто руками удобнее, чем вилкой, - и прожевав, он прибавил. - А вы Элизабет, чем меня попрекать, лучше расскажите свою семейную историю.

- Это скорее семейная драма, - и подняв бокал с вином, посмотрела на Максима через него.

И он вновь увидел в её глазах ту пустоту и горечь, которую наблюдал, когда они только что познакомились. Кроме этих чувств он заметил новое, которое до сих пор не примечал или его тогда не было, а сейчас вдруг оно появилось, маленькой слезинкой в её глазах. Это чувство невысказанности и попытка выплеснуть это чувство на кого-нибудь, чтобы сбросить с себя тяжёлый груз, который обременял её душу.

- Я вижу, что тебя что-то тяготит и беспокоит, - произнёс Максим. - И это что-то связанно с твоим прошлым, - и Максим вновь посмотрел в её голубые глаза.

Также он заметил при этом маленькую ямочку около рта, что свидетельствовало о её мимолётной улыбки, но не улыбки счастья, а наоборот улыбки глубокого горя.