Потерянная перчатка

Потерянная перчатка

Подобрав оброненную кем-то перчатку, усталый дворник, надвинул её на торчавший рядом с дорожкой прут. Отступил на шаг и качнул головой: вернётся растеряша, издали заметит синий флажок. Вздохнул, глядя на сверкавший в свете фонаря снег, и снова навалился на широкий скребок. Погода стояла мягкая, мело не переставая.

К вечеру навалило изрядно. Низкорослый кустарник скрылся под белым саваном, образовав продолговатый холмик, лишь перчатка виднелась над ним, указывая перстом в металлически серое небо.

Алексей — мужчина двадцати шести лет — в благодушном настроении возвращался с мальчишника: «пропили» друга Гену, теперь Лёха-борода, как называли его в компании, остался единственным холостяком. Пошёл через парк, срезал угол, собираясь пролезть через дыру в ограде. Хотелось поскорее добраться до любимого дивана и затаиться в своей берлоге с баночкой пива и чипсами. Увидев руку в синей перчатке, торчавшую из сугроба, оторопел.

— Что это? — огляделся. Эта часть парка пустынна, если и прятать где тело, так здесь проще всего! Что делать? Первой мыслью было: убраться отсюда как можно скорее, но Лёха поскрёб подбородок, заросший неухоженной бородкой, и упрямо тряхнул головой, сказав себе: — Надо позвонить!

Набрал «112» и минут пять потратил на то, чтобы объяснить сменявшим друг друга операторам, что и где случилось:

— Труп в сугробе! — сердясь говорил он в третий раз. — Да как тут объяснишь? Дальняя дорожка, у самой ограды! —  это на вопрос о местонахождении.

Его попросили дождаться наряда полиции. Ругая себя за неуместное гражданское рвение, Лёха принялся прохаживаться вдоль холмика. Поглядывал на него искоса. Воображение рисовало молодую женщину в дорогой шубе и непременно с бриллиантами. Разумеется, понимал, что ни шубы, ни бриллиантов преступники не оставили бы, но фантазии ведь не прикажешь!

Весёлое настроение улетучилось вместе с хмелем, Алексей даже замерзать начал. Притоптывал, хлопал себя по бокам, тёр заледеневший нос. Эти неприятности были пустяком по сравнению с гоготом, потрясшим чуть не весь парк, когда оперативники, раскидали сугроб с перчаткой.

— Вот посадим в обезьянник на трое суток! — смеясь вытирал слёзы круглолицый сержант, — будешь знать, как названивать по пустякам.

— За что, командир?

— За ложный вызов, — хмыкнув, кивнул на оголившийся куст второй оперативник.

— Да ладно, что вы, в самом деле. Лучше было бы если б труп? — смущённо бубнил Алексей.

— Нам лучше в кабинете чай пить, да и тебе домой не мешало… — нравоучительно вещал сержант.

Договорить не успел. Прямо к нему со звонким лаем на бешеной скорости, разметая лапами снег, неслась лохматая белая псина, за ней, поскальзываясь и рьяно натягивая поводок, бежала девушка. Девушка была симпатичная. Синяя куртка сидела на стройной фигуре ладно, только капюшон с белой меховой опушкой соскочил, демонстрируя миру каштановые волосы красавицы.

— Жорик, рядом! Жорик, к ноге! — командовала хозяйка, но белый лохмач замедлился не сразу. Затормозив всеми четырьмя лапами, пёс принюхался и рванул к сержанту.

— Э-э-э-э! Ты чего это? — отступил тот. Круглое лицо мгновенно порозовело, — Гражданочка! Уберите собаку!

— Простите! — смущённо отозвалась хозяйка белого безобразия, подтягивая пса к себе. — Я перчатку потеряла. Жорик почуял, наверное.

Сержант смахнул снег с испачканных лапами брюк и распрямился.

— Эту что ли? — он выхватил из кармана перчатку и, протягивая её девушке, кивнул в сторону замершего ледяной скульптурой Лёхи: — Мужчину благодарите. Он нашёл.

Незнакомка взглянула на Алексея с искренней улыбкой:

— Ой, спасибо большое! Я уж думала, под снегом не раскопаем. Сыпет и сыпет! Прямо зимняя сказка!

— Да… — сипло отозвался Алексей, — необыкновенные дни.

— Гражданин! — гаркнул оперативник. — Благодарим за бдительность! — он хитро подмигнул Алексею и, подтолкнув плечом товарища, направился по дорожке.

Проводив удалявшихся полицейских взглядом, бдительный гражданин посмотрел на девушку:

— Милая у вас собачка. Всегда мечтал… да что-то не судьба.

— Жорик? Он прелесть! — Хозяйка пса протянула ладошку, называясь: — Любаша.

— Лёха… ой… Алексей. Можно Лёша, — смущённо залопотал мужчина, бережно касаясь холодных пальцев. — Очень рад. То есть, приятно.

— И мне. — Она кивнула на пса: — Вообще-то он послушный. Жорик, домой!

Тот, осознав, что прогулка сорвалась, понурив голову, посеменил к главному выходу из парка. Лёха, совершенно забыв о проёме в ограде, где собирался пролезать, пошагал рядом с Любашей.

— Вы его сами тренируете?

— Нет, папа этим занимается. На мне только утренние прогулки. Родители любят поспать.

— А-а-а… Я бы тоже с удовольствием гулял по утрам. Только собаки у меня нет, а так… безыдейно… лень, короче.

— Выходите в семь, если проснётесь. Вместе погуляем.

— Супер! — радостно воскликнул Алексей. То есть, класс! Короче, приду, короче.

Любаша повернулась к нему, глаза её сияли:

— Буду рада. Жорик носится как полоумный, я прохаживаюсь. Жду. Жалко его сразу домой уводить. А если в компании…

— Да. — С готовностью закивал Лёха. — Я тоже люблю в компании. В смысле…

Его совершенно неоправданное смущение веселило девушку, она улыбалась всё шире, а Лёхе безумно хотелось обнять её. Приходилось сдерживаться. Иначе, Любаша может о нём плохо подумать.

«Бывает же! — думал он, слушая рассказ девушки об их завтрашней совместной прогулке, — бывает же такая симпатия с первого взгляда. А ведь раньше не верил».