Потерянный Дом

Потерянный Дом

 Слизняки. И я у них в плену. Странные и противные создания. Никто не помнит, откуда они пришли. Кто-то сказал, что они поднялись из морей и океанов; другие утверждали, что первые из них спустились с небес, и их родиной были далекие звезды; бытовало даже мнение, что они тоже жители Земли, но только пришли к нам из другого Мира. Все эти гипотезы сходились в одном: эти существа появились давным-давно на нашей планете, в каком-то одном месте, и уже оттуда распространялись по Земле также быстро и разрушительно, как неизлечимая зараза покрывает язвами и болячками все тело. Я не придерживался ни одной из этих теорий и был больше обеспокоен более реальными проблемами, в которые погрузили мой народ эти чужаки. Мы как общество и как индивидуумы скатились к первобытнообщинному строю. Стали жить в пещерах и землянках, остановили всяческое производство и строительство, так как любой плод нашей деятельности, приводил слизняков в бешенство. Они направляли в то место свои армады разведчиков, военных, а так же странную технику и немыслимое оружие. На последнее наше наземное поселение была сброшена самая разрушительная бомба, которую только нам доводилось увидеть. Ни чего что могло напомнить нам о наших близких, живших там, не осталось, лишь огромная зияющая и дымящаяся дыра в толще Земли. 
          По рассказам дедов, эти существа, поначалу, вообще не представляли опасности, тем более не внушали страха, а казались нам смешными, даже вызывали некоторую жалость. Действительно, при встрече с ними, даже самый немощный старик, выглядел раза в два крупнее, чем любой из них, и мог с легкостью справиться с целой группой слизняков. Они были тоже прямоходящими, как и мы, но очень медленными и хрупкими, их ноги были слабыми, руки - тонкими, головы на тоненьких шеях  - непропорционально большими. Но это первое впечатление стало для нас роковым. Физически они были крайне слабы, но сила их оказалась в их коварстве и сумасшедшей плодовитости.
          Когда мой народ подошел к черте полного вымирания, остатки прежних правительств, еще имевших какое-то влияние на общество, и поддерживающих друг с другом маломальскую связь, приняли единственный и главный закон, от которого зависело будущее нашей расы. Его следовало знать наизусть, и понимать до глубины, ему следовало учить своих детей. Этот закон уложили в одно предложение емкое и лаконичное, чтобы даже маленький ребенок мог выучить его, а старику было трудно его забыть. «Живи, не выходя на свет, беги, не оставляя след». И этот закон сработал. Про нас стали забывать. Уже более ста лет нас уже ни кто не ищет. Слизняки уверенно разгуливают в нашем Мире, как полноправные хозяева, выкачивая из недр земли ресурсы, выжигая наши леса, губя животный мир нашей планеты, даже не подозревая, что мы совсем рядом. Мы научились искусно прятаться, быть бесшумными, стали совсем обходиться без огня. Поселения обосновывали глубоко под землей, а для передвижения между селениями, использовали подземные реки, о существовании, которых до этого времени даже не догадывались. Близость с природой не только спасла нас, но и научила жить совсем по-другому, в корне перевернув нашу систему ценностей. Среди прочего мы разобрались и поняли язык наших врагов, сложный, крайне многословный, для выживания почти бесполезный, но  нам нужно было его знать. Слизняки, даже не подозревали, что мы крепнем, и готовимся к самому сокрушительному ответу, в их кровожадной истории.
          Представлюсь. Я, Сын Горы – это имя мне дал руководитель нашей общины, когда я достиг двенадцатилетнего возраста. Тогда двадцать с лишним лет назад, я был выбран в группу разведчиков, и для обучения был прикреплен к своему старшему брату. Через пару лет, брат был убит группой слизняков, случайно забредших слишком близко к одному из входов в подземное поселение. Он в одиночку отправился к ним, чтобы отвлечь их и увести подальше на более безопасное расстояние. Выполнив свое задание, брат попал в хитрую ловушку, установленную слизняками. Капкан сильно повредил ему ногу, мы нашли его слишком поздно, он уже умер, так и не осилив крепкий механизм капкана и потеряв много крови. Следуя нашему Закону, мы унесли его тело, прибрав за ним и положив в капкан старого и больного кабана. Слизняков мы догнали, но по приказу старшего группы, просто сопровождали их до тех пор, пока они не вернулись проверить свои ловушки, и довольные пойманным кабаном не ушли из лесов. Пока мы были рядом, я в любую минуту готов был выскочить из укрытия на свет и напасть на слизняков, я кипел от гнева и жажды мести, но авторитет взрослого и опытного руководителя группы, заставлял меня со смирением быть незаметным и тихо наблюдать. Кабана для капкана мы выбрали специально больного и накормили его ядовитыми травами – это был подарок слизнякам за моего брата - такого вида диверсии допускались нашим Законом.

Сейчас я сам уже обучаю молодежь подобным хитростям нашего ремесла. С небольшой группой учеников, я отправился из тайги на недельную вылазку, к подножью горы, той самой горы, чьим сыном меня назвали. За последнее время, среди чужаков поубавилось тех, кто приходил с оружием, и в тайгу, как я понимаю, для исследований стали отправлять менее подготовленных к конфликтам гражданских. Вот с подобными особями, мы и пересеклись. Конечно же, об этой встрече, знали только мы. Перед нами не стояло задачи как-либо контактировать с ними. Я должен был научить молодняк на непосредственно близком расстоянии пройти мимо слизняков, никак не обнаружив себя. Это сложное испытание входило в жизненно-важный курс подготовки всех выбранных на роль разведчиков общины. Когда мы вошли в их лагерь, было где-то часа три ночи. Все трое учеников зашли на поляну следом за мной, не треснув ни одной веточкой, не хрустнув ни одним сухим листком, лежащим на земле. Кроме всего прочего, нам нужно было взять у чужаков по одному трофею. Дойдя до другого края лагеря, я увидел в траве, что-то знакомое, пригляделся и будто был облит мартовской талой водой – возле дерева в невысокой траве лежали механизмы, которыми пользуются слизняки во время охоты, те самые механизмы, что убили моего брата. Я хотел предупредить учеников. Но возникла проблема: натренированная видеть в темноте, пользуясь лишь светом звезд, молодежь должна была рыскать глазами, в поисках самых лакомых находок. Но ребята отвлеклись. Они собрались в центре вражеского лагеря в одном месте, и уставились на что-то, лежащее на земле. Это было опасно – потеря контроля - наблюдать можно, только убедившись, что ты в безопасности. Ребята это забыли. Я чуть слышно рыкнул, подобно крупному животному – низкая частота звука была недосягаема для слуха слизняков, но учеников, такой звук должен был отрезвить, и слегка напугать, но нет. Ребята стояли как вкопанные. Я подошел к ним чуть ближе, и понял, что было для них таким завораживающим. Парням только исполнилось пятнадцать лет, и, конечно же, они еще ни разу в жизни не видели слизняков так близко. Обычно из-за агрессивной среды нашего Мира и собственного тщедушного здоровья эти мерзкие создания прячутся и кутаются в коконы, совсем как подобные им гусеницы. Солнце для них опасно, холод им вредит, даже некоторые мелкие животные и насекомые для них смертельно опасны. Мои ученики уставились на слизняка, который вообще был без кокона, хотя окружающие его сородичи, находившиеся в состоянии глубокого сна, лежали плотно укутанными в свои защитные костюмы. Бледная полупрозрачная кожа, огромная голова, конечности не толще веток – зрелище не обычное. Эта вылазка побила все рекорды по количеству оплошностей – удивленные хрупкостью и карликовостью слизняка, ребята, как и наши предки, потеряли бдительность, и стали улыбаться, переглядываясь друг с другом, и даже развеселившись, еле сдерживались, чтобы не взорваться смехом. Рядом со спящей без кокона особью стояла приоткрытая емкость, и большой блестящий предмет, похожий на нож. Я учуял, что из сосуда сильно пахло медом. Сразу три трофея рядом. Мысли молнией пронеслись в голове, я не успел произнести команду: «в  укрытие», как в воздухе что-то щелкнуло и из листвы и травы с четырех сторон от моих ребят молнией вверх на тросах поднялись углы зеленой сети. Сеть взметнулась и захлопнулась над парнями, а захлопнувшись, поднялась еще выше, оторвав их от земли. Слизняк, лежавший в центре ловушки вместе с другими приманками, оказался не чем иным, как манекеном. Сеть искрила мелкими молниями и жалила острой болью при каждой попытке выбраться из нее. Со всех сторон разом вспыхнули десятки мощнейших прожекторов, уже ослепленный я прыгнул на сеть, в отчаянной надежде порвать ее и выпустить подростков. Но только я коснулся ее, меня ошпарил ударом мощнейший заряд тока, и уже без сознания я отлетел в сторону.
          Я очнулся только утром, ужасная головная боль и мерзкая вонь опаленной шерсти выворачивала меня наизнанку. Приоткрыв глаза, медленно приподнял голову, оглядевшись, понял, что нахожусь в тесной клетке, подобно загнанному зверю, и что мои ученики, как и я, сидят в таких же клетках. Их состояние меня окончательно раздавило: один из них лежал на животе в своей клетке, весь в ожогах, и дыхание его, судя по вздымающейся спине, было болезненно частым и не ритмичным. Другие были в сознании, но по отрешенным взглядам, казалось, что они уже простились с Лесом. Между нами туда-сюда бегали несколько слизняков в защитных зеленых костюмах и с оружием за спинами, видимо грузили свое оборудование в транспорт. Увидев меня очнувшимся, эти создания заверещали между собой, явно выказывая интерес к моей персоне, кто-то сразу побежал к самому крупному вездеходу. Из него вышли и направились ко мне два слизняка, в черных костюмах. Один из них был с прямой тонкой палкой, на конце которой торчали два металлических электрода. Подойдя к клетке, тот, что был с тростью, обратился ко мне: «Здравствуй, Бигфут, или Йети, или как там тебя... Ты же меня понимаешь?». 
«Я задал тебе вопрос, животное!» - закричал он, и ткнул меня своей электрической тростью. Он целился в то место на моем плече, на котором шерсть уже была опалена, и обожженная кожа ошметками висела на волосах, его удар пришелся как раз в открытую рану, от чего меня тряхнуло вверх, так, что даже прутья надо мной прогнулись. Вместо того чтобы отвечать этому типу, я громогласно на весь лес издал рев, который было слышно за многие километры отсюда. Косули помчались прочь, птицы взметнулись ввысь, но мои сородичи, четыре отряда, прикрывавшие нас на протяжении всей вылазки, и тихо наблюдавшие за всем происходящим, ответили дружным ревом со всех сторон, и выполнили мой приказ. Окружив слизняков, они направили на них в первую очередь с одной стороны небольшую стаю обученных волков, а с другой стороны самых матерых медведей, беспрекословно слушавшихся приказов моего племени. Оцепеневший от рева слизняк, выронил свою трость. Выпустив руку меж прутьями, я резко схватил его, и, подтянув к себе и прижав к клетке, сказал ему на вполне сносном  человеческом языке, клацая клыками  возле его лица: «Я тебя понимаю. А ты? Беги, не выходя на свет, живи, не оставляя след»…