Потухший костер

1

Горький смолистый дым щипал глаза. Костёр неторопливо потрескивал, а яркие язычки пламени любовно облизывали сухие ветки. Луна, запутавшись в ветках исполинов, подпиравших небо, с удивлением разглядывала путников. Старший из них был уже в том почтенном возрасте, когда слух и зрение начинают подводить, а зубы крошиться. А ведь всем известно, что простому человеку очень трудно прожить дольше своих зубов. Его спутники – они назвались как Куст и Гроза – вполне резонно полагали, что жить ему осталось недолго. Но если старика это и тревожило, то вида он не показывал.

Куст – потрепанный мужчина средних лет с копной торчащих во все стороны рыжих волос – сидел, молчаливо наблюдая за верхушками высоких деревьев.

Гроза – сухой заморыш с большими впалыми глазами, вздрагивающий от каждого резкого звука, – всё оглядывался по сторонам, готовый в любую минуту сорваться с места и броситься наутёк. Прозвище было дано ему явно в насмешку.

Эти двое увязались за стариком от самого города, сначала следуя за ним на приличном расстоянии, а затем и вовсе, когда пожилой мужчина не выдержал и устроил привал, подошли к нему, напросившись посидеть у костра. Они заприметили его давно, случайно увидели, как один богатей передал ему кругленькую сумму. План был прост: дождаться, когда старик уснёт, убить и забрать деньги. Это было первое подобное дело, и оба заметно нервничали. Но все с чего-то начинают.

Старик изредка помешивал угли и, казалось, не догадывался о нависшей над ним угрозе. В ночной тишине леса вдруг послышался вой волков.

-Вот черт... – поёжился Куст.

– Зря ты это так, – неспешно потянул старик, продолжая шевелить угли.

– Как так? – нахмурился рыжий.

– Чертей зовешь. Не к добру.

Гроза испуганно посмотрел на старика, вжимая голову в плечи:

– Не к добру? А это... ч-чем худо-т-то? – слегка заикаясь, он обхватил себя руками, словно пытался согреться.

– Вот услышат они, как зовут их, и будут тут как тут, – все так же неторопливо помешивая угли, объяснил старик.

– Бабские суеверия, – отмахнулся Куст. – То не скажи, это не сделай, тут сплюнь, там топни... И вообще, черти они далеко, в аду. Раньше срока с ними никак не встречусь.

– Как скажешь, сынок. Как скажешь... – усмехнулся старик, почесывая бороду. – Только все равно, зря это ты.

Куст поморщился.

– У кого что на роду написано, то и будет. Вот слыхали про то, как недавно убили Монкретьена?

– За н-него такую н-награду обещали! – оживился Гроза. От одной мысли о деньгах он пришёл в возбуждение.

– А то! Государственный преступник! Говорят, он застрелил на дуэли кого-то очень знатного. И мятеж в столице – его рук дело.

– Судя по вам, вы им восхищаетесь... – старик внимательно посмотрел на собеседников. От тяжёлого взгляда те смутились, разом растеряв прежний пыл.

– Ну я это... о другом речь-то... Все же слышали про приговор. Во всех городах объявляли! Его кости должны были быть раздроблены железом, а труп сожжен и пепел развеян по ветру!

– Ну, видимо, кто то все же пожалел его, – пожал плечами старик.

– Д-да з-за такие д-деньги мать б-бы родную не пож-жалели, – пискнул Гроза. – Эх, попался б-бы он мне...

– Ну вот и это я к чему, – кашлянул Куст, садясь поближе к огню. – Просто на роду у него было написано в битве умереть. Вот и всё. Кому чего бог отвел – у того так и будет. Так что чертей можно хоть зазваться. А уж если суждено с ними встретиться, то ничего не поможет. Смерть к каждому в свой срок приходит.

– Эка честь, чтоб смерть за вами лично приходила, – засмеялся старик.

– Пущай не п-приходит, – Гроза вновь покосился на сумеречный лес. – Я не гордый. Мне и без нее х-хорошо.

-Много ты знаешь, старик, – насмешливо бросил Куст.

-Много, не много, но достаточно. Вот, например, Монкретьен ваш должен был попасть к палачам. Вот только перед этим купил себе смерть по вкусу – и был таков.

Мужчины недоверчиво переглянулись.

– Не верите? Ну а я же не настаиваю. Хотите – верьте, хотите – нет. Вот только верно вы это сказали: за то золото, что за него обещали, мать бы родную продали. А тут убит – разбойниками на дороге... Пусть и в схватке – вот только вряд ли разбойнички бы упустили такой шанс поживиться.

-А как же это в-возможно-т-то такое? – Гроза не сводил удивленных глаз со старика.

-Ну, положим, договориться можно, – тот, приглаживая бороду, приподнял глаза вверх, что то прикидывая в уме.

– Я бы умереть х-хотел во сне. Чтобы не б-бояться. Уснул себе, а проснулся уже на небе. И испугаться не успел. Л-лепота, – Гроза мечтательно вздохнул, слегка потягиваясь.

– Могу устроить... – подмигнул ему старик.

– Ты это брось! – перебил его Куст, хмуро поглядывая из-под густых бровей. – Я тебе такое устрою! Тока попробуй его тронуть!

– Да вы что. Я же старый и слабый. Что я могу вам сделать? – по тону старика было ясно, что он сам не верит в свои слова ни на секунду.

– Больно богохульные речи у тебя. Не боишься, что сдадим тебя?

– А чего мне бояться. Я свою смерть знаю. И уж точно не от крамольных речей мне погибель. А вот вас ждёт учесть дюже неприятная. Особенно тебя, – он ткнул пальцем в тощего, отчего тот дёрнулся, словно от выстрела, и побледнел.

– Нет, н-нет... – залепетал тот. – Я ж-жеж во сне х-хочу! Д-давайте д-договоримся, н-ну пож-жалуйста! – Заморыш чуть не плакал.

– А ну заткнись! Окаянный старик! Пугать задумал?!

– Ну задумали, положим-то, вы. Как я усну, собрались убить и обчистить. Так что если хочешь, сынок, – обратился он к Грозе, протянув ему ладонь, -могу с тобой поменяться. Вот и будет тебе смерть во сне.

– Х-хочу, к-кон-нечно, х-хочу! – обрадовано закивал тот и, привстав, пожал морщинистую старческую руку.

Куст осмотрелся по сторонам. Ничего не происходило. Гром не грянул, ветер не налетел на поляну, задувая костер. Все также было тихо и спокойно, а на вечернем небе выступали первые робкие звёзды.