Повар Вася

Повар Вася

Заунывно-веселая, еще по телевизору всем надоевшая песенка из известной рекламы, нестройными ариями “а капелла”, дворовые собаки и прикормленный на студенческих харчах кот по умолчанию не считаются,  разрушала сонную тишину и медитативное спокойствие полуденной дремы студенческого общежития.

-  Галлина - бланка. Буль-буль. Буль-буль.

Благодаря чуть приоткрытой форточке, песня была слышна даже за стенами здания, пугая окрестных птиц и невольных свидетелей незапланированного концерта.

Исполнитель сего композиторского энд поэтического шлягера знал, что вообще не обладает нужными вокальными данными, но, если честно, ему было откровенно на это плевать. Его зычный, абсолютно лишенный оперного таланта голос, разлетался на метры, эхом отскакивая от стен вместе со старой, выцветшей штукатуркой.

На самой высокой ноте стая ворон, сидевшая на близ растущем дереве, не выдержала первой, шумно вспорхнула ввысь, и, быстренько собравшись в косяк, умотала куда подальше. Васька, хмуря брови, проследил за удирающими слушателями, хмыкнул, и продолжил сражать наповал оставшихся ценителей его музыкального таланта.

-  Галлина - бланка. Буль-буль. Буль-буль.

Но, видимо, одно несчастное сердце... и уши не выдержало творческого концерта импровизации, потому грохот, матюги и ор неминуемо раздались за стенкой:

-  Хватит!

Васька...

Да-да. Нашего героя-любовника, любителя экстремального юмора, звали именно так!

Васька хмыкнул, но все-таки...

-  Галлина - бланка. Буль-буль.

Вот и не поймал спиной прилетевшую туфлю, от которой он чисто случайно увернулся, потому что соль стоит на подоконнике, а не там где положено. Туфля шмякнулась прямо в кастрюлю с непонятным варевом страшного цвета и красиво всплыла, поднимая со дна разномастные макароны и картофель неуклюжего помола.

-  Буль-буль.

Васька философски оценил варево и понял, что самое красивое в этом... супе это его единственные парадно-выходные, самые живучие - ну вон же даже в воде не тонут  - туфли, на левую единицу которых он сейчас грустно смотрит.

Парень принюхался, пустил скупую мужскую слезу, шмыгая носом и закрывая лицо рукавом.

-  Буль-буль.

В кухню сразу же ввалился метатель снарядов, замахиваясь правой туфлей, но когда к нему нагло, прям исподтишка подкралось режущее глаза амбре из кастрюли, он недоверчиво заглянул туда, уверовал, что сие и есть источник Шанеля, вытаращил очи и открыл рот от счастья, чем еще больше усугубил свое и без того полуобморочное состояние.

-  Окно открыть? - иронично изогнув бровь и встав в позу великого мыслителя, спросил чудо-повар, преспокойненько помешивая ложечкой вонючку и накрывая кастрюлю крышкой. 

Природного пофигизма Ваську не занимать.

-  Да… кх! - прохрипел задыхающийся "дегустатор" и сразу же начал мучить горло в надрывном кашле.

Когда немного отдышался, снайпер пробасил:

-  Снимай ...кх...это дерьмо...кх...  с плиты и...кх... выливай нахрен!

-  Да щас! - в искреннем негодовании возразил наш герой. - Я хочу доварить.

-  Зачем? - также искренне и откровенно не понимая спросил пострадавший.

Но. Вместо ответа Васька выхватил у парня правый снаряд, пальцами зажимая нос, открыл крышку на кастрюле и, прицелившись, ловко окунул туда же.

И с чистой совестью закрыл все это крышкой.

-  Упс, бля!

Естественно.

Естественно, что “манна небесная” начала возноситься, чтобы упасть карой на кулинарного извращенца.

Крышка как НЛО поднялась в воздух и плавно спикировала на пол, а из пены мужской гениальности показались черные носки шедевра китайской обувной промышленности. Самое худшее, что общажную обшарпанную кухоньку стремительно начал заполнять смог, моментально вытесняя из нее снайпера.

А Васька...

Нет в этом мире ничего, чтобы сломило этого клиента.

Наверное.

Живучий везучий горе-повар преспокойненько себе поднял валяющуюся крышку, помешал варево, ПОСОЛИЛ, накрыл кастрюлю и выключил электроплиту. Потом поднял задумчивый взгляд к потолку сюрреалистично объятому туманом, приспустил рукава растянутой задрипанной, но очень сильно еще нужной кофты, ухватился ими за уши горящей кастрюли и выставил ее на подоконник открытого настежь большого окна. Подошел к ржавой замызганной мойке рядом со столом с вышеупомянутой электроплитой, выжал серо-буро-малиновую мочалку и начал убирать настенную живопись, оставленную летящими кипящими туфлями.

-  Фу! Да ну нах... Пацаны чё за жуть?! - ровно через две минуты заорали откуда-то снизу, наверное со второго этажа.

-  Да это опять эти задроты с третьего чё-то забыли на плите и умотали на матанализ. - ответили ему, очень некрасиво поминая братьев своих по разуму на год младших.