Пожалуй все хорошее случается не только в первый раз

Лето начинается

Лучи солнца выпекают двор, в котором засел гамак, лёгкие кресла и столик, на котором беспорядочно расселась клубника по 200 грамм.

Ещё россыпь глянцевых журналов, а на одном из кресел валялся парень, уставший за недолгую и малооплачиваемую карьеру, в приятной компании всяких стиралок и микроволновок.

Отпуск в летней деревне, жаркие дни и почти теплые ночи, не изгоняли из него некоей выработанности. Развлекали, сами того не понимая, соседи. Недавно среди них очутилась и студентка четвертого курса одного из столичных вузов.

А вот визиты на пляж, дорога на который поросла тимофеевкой и степной вишней, надоедали ещё до пункта назначения.

Многие хотели бы поменяться с ним местами, но значимость крупного села для скучно зажигающих свои дни в крупных городах представлялась неоднозначной.

Развлечений кажется не предполагалось.

Если не считать гудящую в стороне сельхозтехнику и дебошира, старадающего от хронической бессонницы в избе неподалеку.

Максим Лунов сам не заметил, как провалился в забытье, задремал уже под утро. Он проснулся от стука по шезлонгу, на котором он скрывался от солнца.

— Салют, это Вика Сторожкина, стала твоим будильником. Наслышана о тебе, в деревне все про всех знают! Наверное и меня немного знаешь, потому что смотрел…

Максим кивнул, посмотрел и сейчас — на девушке солнцезащитные очки и небрежная бежевая кофта.

Так как они оба приезжие в деревне, для них хотя бы уже поэтому нашлись общие темы.

— Знаешь, в областном центре неподалеку проходит конкурс любительских фильмов — для молодых режиссеров.

— В Липецке или в …?

Мужик на крыше соседнего сарая стал неистово шумно что-то ремонтировать.

— Мы же тоже можем принять участие, представь? Если раздобудим пристойную кинокамеру и сообразим несколько непристойный сюжет, и не разленимся. К самому концу лета, можем закончить.

Без пяти минут режиссер отогнул край своей панамы. Одно дело заснять инопланетян или шаровую молнию и выложить на видеохостинг, а здесь все по настоящему. А ещё он пару месяцев назад смотрел картину из сбора короткометражных, название которой представляло признание в любви к одной из мировых столиц. Кроме работы братьев Коэн никто не зацепил.

Поэтому он стал занудным скептиком:

— Слишком много неуверенных в себе оборотов речи, а я не уверен ещё больше. Ваш собеседник слесарь, вы, полагаю, очевидно даже, тоже не профи, лето здесь несколько дольше, чем например в Петербурге, но до определенной степени.

— Ладно, а вдруг будет шедевр? Ну, хорошо не шедевр, но хотя бы нам понравится…

— А что если даже нам не понравится?

— Не знаю, но атмосфера лета нам гарантирована природой. А остальное, ну то есть многое зависит от нас!

А вдруг даже в случае провала на фестивале, найдется критик, который оценит нас пусть по достоинству, то по новому? Все эти пейзажи, амбары, крыши домов… Будто бы этот банальный деревенский вид, сквозь призму нашей мысли и фильтр видения, вдруг станет чем-то важным?

Максим ушел в свою комнату. Каждая цифра будильника теперь казалась похожей на Вику.

Ну нет же смысла снимать, когда заведомо не хватает способностей, ресурсов? Или свежее восприятие и отчаянное стремление к успеху может помочь?

Так он и лежал долго. Выпирающие пролежни и пружины старого матраса мешали уснуть.

Потом он вдруг нашел в комоде видеокамеру, хотя её раньше там не имелось.

Смеркалось. Луна и фонарь светили вместе, биксеноном. Вика переставляла литровые банки для консервов из будущего, на кухонный гарнитур. В полузеркальной дверце полке появились мелькания. Взяв тряпку, она протерла с неё пыль. На сей раз, уже в ясном отражении появилось кривое лицо и фигура.

Вика испугалась и отбежав на несколько шагов назад, споткнулась об Максима.

Камера вылетела у него из рук, прямо в ведро с водой.

— Это ещё что?

— Похоже это и первый и крайний кадр нашего кино. Аппаратом я бы уже не рисковал пользоваться, ведром тоже, — вынимая со дна видеотехнику, заметил тот.

Лунов проснулся. На часах три часа после полуночи. Ночь снимает сны быстрее него.

Время перемешалось работой в огороде, заплывало вечерами-ночами и снова выдвигало привычные рассветы.

На следующий день они встретились уже наяву.

— А что если снимать на плёнку и в цифре одновременно?

Случалось узнать пленка художественнее и пастельнее, да и она «любит» сцены с сложным, контрастным освещением. В ней свой шарм, «изюминка.» Цифра — современность и динамика.

— Давай на смартфоне тогда ещё, для ассортимента.

— Да не это попса, к тому же они у нас недорогие, в мастерской где работаю, есть старые камеры, за символическую плату.

Но ещё нужны актеры массовки, постпродакшн, спецэффекты и другие траты.

Лишних денег у приятелей не водилось.

А что если взять в долг?

Даже голливудские блокбастеры иной раз проваливаются в прокате. И конечно, сие факты не обольщают. А значит, нужны другие условия займа, без возврата средств.

Как Вика уже говорила — наслышана о всех в деревне. И заочно нашла кандидата в продюсеры.

— Вот только одно но… Не знаю только с строчной оно буквы, жирным шрифтом или курсивом… Ему по жизни чаще всего не везло. Может для нас станет плохой приметой, прогнозом или просто на его характере сказалось…

Лунов только выразил надежду, что она просчиталась.

Вскоре нашли бывшего колхозника Провокина за посадкой бесшипного крыжовника.

И рассказали сначала вкратце, потом подробнее, как он станет продюсером.

— Сколько денег вам надо? Мне же ещё за импланты надо заплатить, — спросил Провокин языком, заплетающимся об несколько оставшихся зубов.