Позвони мне, позвони!

Глава первая

* * *

О, Великая и Всемогущая, как же меня все достало! И так все время носишься как угорелая, так еще, стоит только вытянуться на диване с бездумной книжкой, как кто-то колотит в дверь. Написано же: «Приемные часы: от заката до рассвета». Так нет, не сидится. Ну ладно еще летом, когда ночи короткие, и тянет на пляже с милым пообжиматься, глядишь, кто и не успеет до зорьки к ведьме заскочить особый лоск навести, так чтоб уж точно даже самый распоследний тихоня не устоял. Понимаю, нужда. Ну а зимой-то что? И так ночь шестнадцать часов длится, так еще и днем покоя не дают. Ведь полчаса, как рассвело! Нормальные люди в это время уже давно спят, а им неймется. И ведь явно из-за ерунды! Ну, так и есть! Опять старая Мирна приперлась со своим маразмом. И чего ей на печке не сидится! Нет, нужно охранку на ворота, как в Верховном совете магов поставить – не от воров, а от дурных соседей. А еще говорят, что у нас благополучный район.

Я скроила вежливо-заспанную физиономию и пошла открывать.

- Доброго тебе утречка, доченька! - пробормотала Мирна, воровато оглядываясь по углам.

- И вам, бабушка, спокойного сна, - я сделала вид, что прикрываю ладонью зевок. Нет, ничего эту старую дуру не прошибает, прет, как боевой дракон. – Зачем пожаловали, бабушка Мирна?

- Ой, доченька, стара я стала, все забываю! Дай, думаю, зайду к ведьме, заклинание на урожай прихвачу, пока помню. А то ведь время сева придет, а я и забуду.

Ага, как же. А куда она это положила, она вспомнит. Щаз! Да и на фига оно ей? Семь лет, как в городе живет и ведать про урожаи и севы ничего не ведает, а до сих пор не понимает, что я ей не деревенская знахарка, а узкоспециализированный профессионал. Ну, ничего, клиент всегда прав. От чего не продать старушке заклятие, раз оно у меня все равно есть? Для своей оранжереи держу. Она же до весны за ним еще раз десять придет. Денег у нее хватает, так пусть платит. А если ее сыночек опять на меня наехать вздумает, так тут уж я точно в магистрат на него пожалуюсь. За невнимательное отношение к престарелой матери, приводящее к беспокойству уважаемых граждан. То есть меня. Гуку лень, да и недосуг по шесть раз в день над матерью заклятие памяти читать. А я ведь ему предлагала. И при свидетелях! Так что пускай за ее склероз и расплачивается. Раз эдак десять.

Выпроводив назойливую старуху, я снова растянулась на диване. Опять не высплюсь. Да какая разница? Во сне всегда все такое реальное, жизненное. А книжка, хоть и глупая, и забудется через день, но до того приятно себя на месте героев представлять. Ну, дуры мы, бабы. Ну, любим мы сказки! А если еще и про любовь! Да про нереальную! Не знаю, может, я когда и повзрослею, начну умные книжки читать (а то в школе и в универе не начиталась?) и стану такая образованная-образованная. Но пока мне и ночью работы да специальной литературы хватает. А день – время законного отдыха. Имею право помаяться дурью.

Я с наслаждением раскрыла вожделенный томик. Кто-то читает для отдыха любовные романы, кто-то – детективы. А я люблю технази. В жизни всегда должно быть место сказке. Я права? Я вообще удивляюсь, почему некоторые люди, становясь взрослыми, перестают любить сказки. Ведь все же на них растем. Почему бы себе для души и во взрослой жизни сказочный уголочек не оставить? Вот я. Взрослая, вполне состоявшаяся личность, высококлассный специалист, с дипломом и даже ученой степенью, не где-нибудь, а в самом Мистбургском Университете магии полученной. У меня отличная частная практика (уж на хлеб с маслом точно хватает), я занимаюсь исследованиями в области пластической трансфигурации в лаборатории института Мерлина и читаю лекции по личинам первокурсникам. Играю в водное поло за институтскую команду русалок. У меня небольшой уютный домик в престижном районе, оснащенный самыми современными чарами, я вожу элегантное и совсем не дешевое двухместное помело и обедаю в тех ресторанах, в которых мне хочется пообедать. Отнюдь не обделена вниманием, как дружеским, так и противоположного пола, и если до сих пор не стремлюсь устроить свою личную жизнь, то только потому, что мне и одной неплохо.

Хотя, мама считает, что во всем виновата моя любовь к сказкам. Это, смотря, что сказкой считать. Если Великую Любовь, то да. А что я могу сделать, если моя единственная Великая Любовь началась и закончилась в седьмом классе? Кстати, не без маминой помощи. Закончилась, в смысле. Ей, видите ли, не понравилась семья мальчика, который меня стал часто домой провожать, и она спешно перевелась в Инфернадию. Ну, и меня перевезла соответственно.

А знаете, каково угловатому провинциальному подростку, да еще выросшему на окраине эльфийского архипелага, оказаться среди столичных ровесников? Не понимаю, куда смотрела моя маменька, но ни одна из подростковых проблем в виде прыщей, чрезмерной худобы и полного отсутствия вторичных половых признаков лет до шестнадцати, меня не миновала. Я оставалась гадким утенком почти до выпускного вечера, и пришлось стать самой умной, чтобы совсем не развоплотиться на фоне одноклассников.

Тогда-то и началось мое вполне объяснимое увлечение пластической трансфигурацией. Мама, правда, была не в восторге. Она-то надеялась, что пойду по ее стопам и займусь инфланацией. Но тут уж я оседлала грифона и заявила, что буду учиться либо в Мистбурге, либо нигде.

Она отказалась платить за мое обучение.

Я получила стипендию.

Она заявила, что мне туда пешком добираться придется, поскольку денег на дорогу она мне не даст.

Я предавалась отчаянью почти час, но потом во мне заговорила тогда едва прорезавшаяся деловая жилка. До выпускного оставалась еще неделя, и я с восторгом предвкушала, как появлюсь на балу, использовав все приобретенные на факультативах и кружках хитрости. И, разумеется, произведу фурор среди не замечавших меня пять лет одноклассников. Но ради большой цели пришлось пожертвовать малым триумфом.