Праведная. Крылья Души

Глава 1 (07.02.18)

«Я понял, в чём ваша беда: вы слишком серьёзны. Умное лицо - это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Вы улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!»

«Тот самый Мюнхгаузен»

- Зотова!

Неожиданный и, вдобавок, противный голос, раздавшийся совсем близко, вмиг уничтожил весь рабочий настрой. Карандаш противно царапнул белую бумагу, легко проделывая в ней сквозную дыру. Кончик остро заточенного грифеля обломился и застрял ровно посередине некогда аккуратно выписанной буквы "О".

Марьяна глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Если и был человек, который идеально подходил под выражение: "Хуже горькой редьки", то этим человеком однозначно являлся Пашка.

Чтобы успокоиться, она мысленно порвала на мелкие кусочки испорченный лист и так же мысленно затолкала в рот рядом стоящему парню. Появившаяся дальше картина, как Пашка с выпученными глазами нервно пережёвывает (измельченный для его же удобства) отчёт, полностью компенсировала случившуюся досадность.

- Зотова!!!

Марьяна в ускоренном темпе проиграла недавнюю фантазию (особенно место с пережёвыванием), подпиталась от неё положительными эмоциями, открыла глаза, положила карандаш на гладкий стол, подняла голову от кипы бумаг и... улыбнулась.

Не ожидав такого, щуплый доходяга в одном лице и Пашка Павлов в нём же, непроизвольно дёрнулся назад, разрушая чётко выверенную композицию «начальник в гневе», которая должна была взывать провинившуюся сотрудницу к совести. Но по непредвиденным обстоятельствам композиция была нарушена, и должного впечатления не произвела.

- Зотова слушает. – Отозвалась Марьяна, одаряя Пашку самой светлой улыбкой, на которую была способна.

- Не понимаю, почему дядя тебя терпит? - Проворчал Пашка, кидая мрачные взгляды на притихших офисников. - Ты же не от мира сего…

Ага. Зато он точно принадлежал этому.

Пашка был настолько "земля" и так крепко держался за неё своими "заземлёнными" конечностями, что буквально врос в землю и не видел ничего дальше своего вздёрнутого носа. Вселенная, законы мироздания, развитие личности не только путём прокачки ума, но и человеческих качеств - это было вне его понятий о действительности. Его жизненное кредо заключалось примерно в следующем: "Почему им хорошо, если мне плохо?" или "Мне плохо, то и всем вокруг должно быть плохо!"

- А по существу? - Марьяна сделала «ненавязчивую» попытку подтолкнуть замолчавшего парня в нужном направлении.

Доходяга грозно прищурился, возмущённо засопел в мелкие сопелки и... махнул рукой.

- Иди, Зотова, - сказал, словно плюнул и брезгливо передёрнул тощими плечами. - Шеф зовёт.

То, что неприязнь между ними была обоюдная, знала только Марьяна. Пашка может и догадывался, но доказать не мог. Поэтому бесился и всеми правдами и неправдами старался вывести её из себя, а она старалась не поддаться. Затянувшееся противостояние уже начало надоедать, но выхода не было. Ну, начнёт она огрызаться в ответ и что? Как будто после этого он поймёт, что был не прав и станет добрее! Только лишний раз нервы портить себе и окружающим. А так, пусть развлекается в одиночестве.

- Задачу поняла, приступаю к выполнению. - Отчеканила Марьяна, придавая лицу серьёзное выражение.

Пашка лишь отмахнулся и, не обращая внимания на неестественную тишину вокруг, направился в сторону своего кабинета. Стоило ему выйти за дверь, как офис снова «ожил», сотрудники спешили поделиться друг с дружкой о новой сплетне, возникшей на пустом месте.

Марьяна грустно вздохнула и поднялась с удобного кресла, которое с недавнего времени легло камнем преткновения между ней и Верой Семёновной. Раньше только Семёновна обладала такой «привилегией», а теперь оно досталось и Марьяне. Да и получила она его по чистой случайности - вытянув из кучи бумажек, листок с крестиком. Как будто мало ей было Пашки! Вот и Вера Семёновна стала смотреть на неё как на злостный элемент общества, словно это кресло выигралось не в лотерею, а было украдено из под её внушительного зада.

- Вера Семёновна, я к шефу.

Полная и совсем недобрая женщина бальзаковского возраста изобразила недовольный взгляд.

- Я не глухая, Марьяна Витальевна. - Тонкие губы сжались в еле заметную ниточку. - Идите.

По дороге к шефу, у Марьяны было время немного поразмышлять на тему всемирной несправедливости.

Вот что она такого сказала, чтоб эта так смотрела? Есть правило - не сойти тебе со своего рабочего места без разрешения кабинетного "цербера" - Веры Семёновны. Так почему та разозлилась?

- Долго же ты шла, Зотова. - Небрежно бросила секретарь Лика. - Виктор Дмитриевич уже спрашивал.

Оставив без комментариев пренебрежительный тон белокурой язвительной красотки, она постучала в дверь и, услышав дозволение войти, повернула блестящую ручку.

Шеф, Пашкин родной дядя, сидел за огромным столом из какого-то там супер-мупер дерева и нервно колотил пальцами по его поверхности.

- Вызывали, Виктор Дмитриевич?

- Да, Марьяна, заходи.

Марьяне нравился его голос. Сочный, глубокий и сильный. Он внушал доверие и располагал к себе всех без исключения.

Она тихонечко присела на один из стульев и терпеливо стала ждать, попутно всматриваясь в знакомые черты, находя в них незначительные изменения: усталые тени под карими глазами, новую морщинку возле нервно сжатых губ, пару седых волосков, добавившимся к уже имеющимся.

Н-да, нелегко стоять во главе фирмы, пусть и небольшой. Да и на семейном фронте не всё гладко, а это тоже не молодит. По её личному мнению, дом и семья должны оставаться незыблемой поддерживающей силой, которая способна излечить от любого внешнего негатива.