Право на убийство

Право на убийство

Никто не помнил, когда в нашу жизнь вошла эта бессмысленная жестокость. Люди поговаривали, что дело в перенаселении, вроде стало слишком много голодных ртов, от которых приходилось избавляться таким страшным способом. Старики рассказывали о своей молодости, где всем всегда хватало места, а власти по телевизору призывали не отчаиваться и бороться за место под солнцем. 

— Конечно, им-то чего переживать? — хмыкнула Нерисса, натачивая и без того острый клинок. — Не им же бороться за выживание, боясь сдохнуть в любой момент. 

— Да ладно тебе, двадцать пять лет протянули и ещё протянем, — отмахнулась её сестра Кларисса, метнув нож в мишень на стене и как всегда попав в центр. 

Девушки переглянулись между собой и расхохотались, осознавая, что с каждым днём их души черствеют всё больше и больше. А ведь когда-то они надеялись изменить мир к лучшему. Все так думали. И я не стала исключением, всем сердцем веря, что однажды общество одумается и вернётся к истокам, где не было места смертям. Мы родились в век великой катастрофы, унёсшей жизни миллионов людей, и вместо восстановления цивилизации получили только страх и агонию. Все выживали, как могли, не гнушаясь убийством. 

«Убивай или убьют тебя!» — трубили лозунги со всех сторон. 

И мы убивали. 

Убивали, чтобы выжить. 

Но разве это была жизнь? 

При рождении нам всем вживляли датчик, отслеживающий количество убитых нами, и если их счёт доходил до пятидесяти, то в центр слежения тут же поступал сигнал, что мы достигли черты, стали бесполезны, а значит, нас самих пора устранить. Многие скрывались по лачугам в жалкой попытке выжить, но рано или поздно погибали от голода или от рук других, не превысивших лимит на убийство. Некоторые сами шли в центр, считая себя едва ли не героями, и надеялись на снисхождение. Ведь не мы придумали этот чёртов закон, нас принудили к нему. Так почему, чёрт побери, мы должны умирать от яда, пущенного по венам? 

«Убивай или убьют тебя!» 

Пусть уже убьют. 

С сёстрами Даррен я познакомилась полгода назад в заброшенном доме, где мы одновременно нашли приют. Помню, как схватилась за нож, намереваясь обороняться до последнего, а темноволосая девица направила на меня ятаган, рассматривая, словно неведомую зверушку. Её сестрица, огненно-рыжая красотка, поигрывала кинжалом и, казалось, прикидывала, будет ли моя голова отличной мишенью или нет. Обе девушки выше на голову, взрослые и прожжённые жизнью против меня — мелкой угловатой девчонки, едва доползшей до возрастной отметки в шестнадцать лет. 

— Покажи руку! — рявкнула темноволосая, прищурившись. 

Послушно закатав рукав, сделала шаг ей навстречу и показала запястье, на котором крупно виднелась красивая тройка. Я не хотела убивать тех людей, но выжить было в прерогативе, так что в последний момент пришлось выбрать себя. В играх не на жизнь, а на смерть мы всегда выбираем себя. Таков непреложный обет любого человека. 

— Хах, почти невинная, — захохотала рыжая, засунув кинжал в голенище высокого сапога. — Слышь, мелкая, зовут-то тебя как? 

— Хоуп! 

— Надежды только нам и не хватало, — фыркнула темноволосая, засунув ятаган в ножны на спине, а затем шикнула на младшую: — Да заткнись ты, не хватало ещё привлечь сюда кого-нибудь из местных. Уж они-то не окажутся такими простаками, как эта. Мелкая, переждём эту ночь вместе, только дёрнись, и я тебе голову снесу, будешь почётной двадцать пятой. Усекла? 

«Ясен пень», — подумала я в тот момент, но ограничилась кивком. 

А утром они неожиданно позвали меня с собой, предложив защиту, но предупредив об опасности, в которой я окажусь, связавшись с их компанией. Мне было всё равно. Умирать так с музыкой и ни одной, а в компании. Круто же! 

За полгода мой счётчик возрос до семи убийств, а с ножом управлялась не хуже Клариссы, обучившей меня всему, что знала и умела. Нерисса будучи старшей чувствовала себя ответственной за нас обеих и всегда защищала от любой опасности. Она постепенно приближалась к роковой отметке, но каждый раз отмахивалась, стоило мне или Клариссе завести разговор о центре учёта. Ей было плевать на свою жизнь, ведь все мы смертны, и могли умереть в любой момент. 

— Эй, мелкая, — выкрикнула Кларисса, обращаясь ко мне, — слышала, новый закон вышел? Говорят, что придумали новый способ сделать наш мир лучше. Знаешь, какой? 

— Удиви меня, — откликнулась я, откусив большой кусок от яблока. 

— В тридцать пять они активируют наши счётчики, и мы сдохнем от разряда током. Круто же, да? Нашли способ не разыскивать отщепенцев по сточным канавам. С каждым разом всё смешнее и смешнее. 

И правда, ведь смешно! 

На самом деле не очень, но другого нам не дано. Вот и оставалось, что смеяться над очередным новым законом, отбирающим наши права и надежду на будущее.

                                                                  ***     ***    ***
 

Нерисса умерла от пущенной в неё стрелы через год наших скитаний. Она закрыла меня своим телом, повелев бежать и прятаться. Кларисса погибла, пытаясь отомстить за сестру. Вместе с ней на тот свет отправились пятеро из враждебной группировки. Я хотела вмешаться, но не успела. Меня ранили и бросили умирать рядом с двумя девушками, заменившими мне семью. Помню, как смотрела на подёрнутое судорогой лицо Нериссы и мечтала поскорее умереть, лишь бы не испытывать этой жгучей боли. 

Только я не умерла. 

Сегодня мой счётчик насчитывает двадцать семь убийств, среди них были те, кто уничтожил мою семью. Завтра я уничтожу тех, кто придумал избавляться от нас таким варварским способом, и не остановлюсь, пока моё сердце не перестанет биться. 

Убивай или убьют тебя! 

И я убью!