Правосудие

Правосудие

Жара… Эта проклятая сорокаградусная жара. Такое чувство, будто ты попал в адский котел, но больше грешников вокруг не оказалось, и вот ты здесь совсем один, наедине со своими мучениями. Вот только в данном случае роль адского котла исполняет старенький фольксваген, а роль ада — штат Невада в начале лета. Смотришь на пустынную, раскалённую от солнечных лучей, асфальтированную дорогу и задаёшь себе лишь один вопрос: Когда моя жизнь скатилась в …это? Но ведь у всего в нашей жизни есть причинно-следственная связь.

Может быть всё началось в тот момент, как я завалил вступительные экзамены? А может раньше? Не так всё это важно. Важно лишь одно: в колледж я не поступил… Ну что тут сказать? Такое чувство, будто в один миг всё пошло не по плану: экзамены были завалены, семейного бюджета не хватает. Пришлось взять год «передышки». «Передышка» же заключается в доставке всяких посылок и разного хлама по разным штатам, разъезжая на скрипящем вэне. Первая машина, бюджет не велик… чего уж взять с семьи автоэлектрика и уборщицы?

Зелёный знак с поблекшими белыми буквами гласит: «Спаниш-Спрингс 332 мили». Старенький Ваген, годов эдак 80х производства, не тянет больше 45 в час, а времени то уже 4 часа вечера! Да и спать хочется страшно! Надо бы остановиться где-нибудь на ночь. Я слышал, что очень часто на таких дорогах (обычно где-то по центру) ставят небольшие заправочки и мотели. Бизнес на таких горе-водителях, как я строится о-го-го как!

Где-то 5 приевшихся хитов нулевых спустя, предо мною предстал ярко-красный биллборд, гласящий: «Последнее пристанище живых на ближайшие 300 миль!». Звучит, конечно, через чур пафосно, но чертовски верно, ведь вокруг ничего, кроме песка и камней. Чуть ниже было написано: «жильё, еда, топливо». До заката 5 часов, ехать до пункта назначения не менее 7 часов, спать чертовски охота… Итог: надо остановится, выхода нет (на энергетиках, по два бакса за банку, не продержался бы).

Залив в бак 3 галлона, я отправился в густонаселённый мухами «бар», более напоминавший какую-то помойку. Пустыня, всё-таки, тут не до комфорта, а тем более не до проверяющих органов.

Наевшись вареным мясом неизвестного происхождения, гордо наименованного «свининой», я, взяв бутылочку холодненького пива, направился в свой «президентский люкс». Мой номер представлял из себя небольшую комнатушку, оборудованную старенькой одноместной кроватью, стулом и раковиной. Спартанские условия, что тут сказать! Отодвинув шторы, в которых, по всей видимости, когда-то была завернута какая-то рыба, предо мной открылся вид на песчаный бархан вдалеке. Пожалуй, это было единственным хорошим моментом за всю мою поездку. Вид то завораживающий! Волны песка и этот бархан, отбрасывающий тень в сторону востока, выглядели как картина художника. Настоящего художника, а не современное психоделическое дерьмо, называемое искусством! Будь у меня фотоаппарат, я бы обязательно запечатлел этот завораживающий вид, но под рукой был лишь старенький телефон с камерой на 8 мегапикселей. Фото я всё же сделал, некачественное, с куском шторы, влезшим в объектив, но всё же есть хоть какое-то напоминание о лучшем моменте в худшей поездки в моей жизни.

Приняв позу скрюченного человека, пострадавшего после чудовищной автокатастрофы, я засыпал на продавленном матрасе, терзая себя очередной глупейшей мыслью: «А может, мне стоило стать художником, писать пейзажи, портреты?».

Взрыв. Война. Катастрофа. Я проснулся от ужасного грохота. Я инстинктивно бросился на пол и накрыл руками голову. Однако потом последовали не выстрелы и разрушения, а раскатистый хохот. Какие-то ублюдки в час ночи взрывали что-то на улице. Справа от меня послышался шквал гневного мата, производимого каким-то, обозленным на этих мудаков-подрывников и весь мир, человеком. Безусловно, я полностью разделял его эмоции и переживания, подогревая атмосферу всеми известными мне нехорошими словами, попутно пытаясь забраться обратно на кровать.

Уснуть я смог не сразу, если вообще смог, учитывая, что где-то слева раздавался звонкий хохот какой-то девицы, явно находящейся не в адекватном состоянии. В голове звучала лишь одна мысль: «за что мне всё это?». Не успел я заняться поиском ответа на этот вопрос, как вдруг с улицы послышалась чертовски знакомая сигнализация. Вдруг резкий запах едкого дыма ударил мне в нос. Мой мозг довольно быстро связал между собой эту логическую цепочки из двух звеньев, и теперь у меня в голове прозвучала мысль, отдавшаяся ещё громче, чем сигнализация: «ВЭН!».

Я стремглав выбежал на улицу. Едкий дым сразу ударил в нос и глаза. От увиденного у меня помутилось в глазах (а может быть в этом был виноват дым): мой «лимузин» стоял в огне! Меня охватили паника и гнев, мысли перестукивали, как вагон на стыке железнодорожных рельс. В это время где-то в 30 футах от меня стояли два паренька. Сомнений не было: это те самые подонки. На их рожах стояла довольная улыбка, а изо рта доносился раздражающий идиотский смех. На балконе неподалёку стояли ещё четверо: две девушки и два парня. Все они были раздеты почти догола, а из их ртов доносился тот самый смех. Нет, не смех, а отвратительный, бесящий хохот.

В порыве гнева я кинулся на тех двух, что стояли неподалёку. Я не контролировал себя: мною управлял гнев и поток адреналина в теле.

Однако меньше, чем через секунду всё пошло не по плану. Плана у меня, конечно не было, но были хоть какие-то варианты развития событий. Однако случившееся превзошло все мои ожидания и предположения. Паренёк слева резко выхватил из кармана… перцовый баллончик! Я был готов к ножу или огнестрелу, но точно не к этому. Даже в состоянии наркотического и алкогольного опьянения он попал мне в глаза едкой кислотно-оранжевой жидкостью.

Невыносимое жжение в глазах, резкая тупая боль в голове и неадекватный раскатистый хохот — последнее, что я помню за тот день.

Трудно нормально вспомнить хоть что-то из моих последующих двух месяцев жизни, всё будто в тумане. Если хорошенько постараться, то можно вытащить из глубин памяти кое-какие обрывки воспоминаний: госпиталь, рыдающая мать, возвращение домой.