Преданные

Глава 1

Глава 1

Юля

– Так чего ты хочешь, Березина?

– Я Крапивина.

– Точно. Крапивина. Любите вы замуж выскочить на шестом курсе. Попробуй заново запомни… Не могла сначала диплом получить, а потом уже фамилию менять, Юль?

Я всегда души не чаяла в методистке кафедры общеправовых наук лучшего в мире юридического факультета Тамаре Николаевне. А сейчас еле держусь, чтобы не раскричаться.

Вдох-выдох, Юль. Вдох. Выдох. Тебе нервничать нельзя.

Прокашливаюсь и по сложившейся уже привычке тяну подол блузки свободного кроя вниз.

Тамара Николаевна проезжается взглядом по моей фигуре.

– Такая переменчивая стала ты, Крапивина… – Качает головой и смотрит на меня задумчиво. Что у нее в голове – не хочу знать. – Сначала подаешь документы на отчисление. Мы тебя всем факультетом уговариваем один жалкий семестр доучиться. Согласилась Юлия Александровна доучиться. Выдохнули. Перекрестились всем коллективом. Декан сходил в церковь свечку поставил… И тут снова здравствуйте. Юлия Александровна пришла просить…

Тамара Николаевна может вот так беззлобно, но очень подробно песочить любимых студентов часами. И будь я менее взволнованной, будь моя жизнь хотя бы чуточку более стабильной – я обязательно дала бы ей возможность выразить таким образом заботу о нерадивой, переменчивой, но неплохой студентке Юлии Березиной-Крапивиной.

Но господи… У меня на это ни сил, ни времени!

Я подхожу ближе к ее столу. Упираюсь руками за старым монитором. Очень невпопад вспоминаю, что такой же стоял на моем рабочем столе в суде. Пытаюсь вырваться из настойчиво затягивающего флешбека. Мне казалось, в последнее время их стало меньше. Теперь понятно – ни черта. Все воспоминания со мной. Я помню его голос. Его запах. Его взгляд. Его прикосновения.

Я не выдержу еще раз всё это пережить.

– Тамара Николаевна, пожалуйста, просто перепишите меня на практику в то место, которое я подала. Мне согласовали Металл-групп. Я договорилась с их юротделом. Принесла письмо вам. Это огромная корпорация, я собираюсь после выпускного устроиться к ним на полный рабочий день. Я хочу проходить практику там, а не в этом плешивом суде!

Пытаюсь говорить максимально спокойно и не выдавать бушующие внутри эмоции, но под конец все же срываюсь.

Когда утром я увидела на почте разосланный список утвержденных мест для прохождения практики, меня как будто изнутри взорвало.

Не знаю, за что мне это. И за что это человечку, живущему в моем животе.

Возможно, за глупость его мамы. Но мама стала мудрей.

Я чувствую, как дочка подает импульсы, напоминающие взмах крылышка маленькой птички, хочу потянуться и погладить. Нельзя.

Угомонись, малыш. Пожалуйста. Сейчас выйдем, я куплю нам сливочный эклер, хорошо? И матчу выпьем. Как ты любишь, а я думала, что ненавижу.

За четыре месяца моей беременности разговоры с дочкой про себя стали обычным ритуалом. Публично взаимодействовать с ней я не могу. Потому что о моей беременности знает всего один человек. Мой муж. Ни разу не ее отец. И мир посвящать в свое грядущее материнство не собираюсь. Есть риск, что так мою тайну узнает он.

– Я очень рада, что ты договорилась, Юленька. Но дело в том, что я внесла в список те данные, которые мне передали из деканата. По тебе передали аппарат хозяйственного суда. Судья Тарнавский. – Тамара Николаевна зачитывает с лежащей перед ней бумажки. Бьет по ней тыльной стороной ладони. Мол, что написано пером…

А я слышу его фамилию и начинает тошнить. Мне не противно, нет. Просто я опять не вывожу.

– Ты же у Славы работала, Юля. — После напора методистка включает уже уговоры. Смотрит, немного нахмурившись. — Что за упрямство, девочка моя? Я не понимаю… Тебя Слава всем хвалил. Говорил, лучшая помощница. Я вообще думала, он тебя в судьи подготовит. Ну ты же умненькая, Юляш. А он какой…

Он какой? Вы правда готовы услышать мою версию?

Я молчу. Меня трясет.

Тамара Николаевна тоже нервничает. Хмурится, откидывается на спинке своего кресла и складывает руки на груди.

Действительно, что за упрямство?

Возможно, проблема в том, что я работала у него не просто помощницей, а его преданной крысой. Что я любила его искренне и всем сердцем. Что думала, он любит так же. Зовет замуж. Хочет жизнь со мной прожить. Детей от меня хочет.

А в итоге… Он отбросил меня, как ненужный груз, и пошел дальше.

Теперь каждый спасается сам. Я спасаюсь, как могу. Я спасаюсь от него.

Уже почти два месяца, как с судьи Тарнавского сняты все обвинения. Перед законом он бел. Чист. Его репутацию отряхнули, она снова вроде как идеальна. Все снова рады знакомству с ним и гордятся возможностью пожать ему руку.

Ему вернули кабинет. Дела. Мантию.

Ему рады в Альма-матер.

Студенты ждут с ним пар.

Он вернул себе всю свою жизнь.

Только я больше не часть его жизни. Мою он сломал. Проиграл за меня.