Предатель

Предатель

Младший инквизитор подошёл к Гирфи и крепко пожал ему руку.

- Садись.

Такой учтивости Гирфи не ожидал. Сел на привинченный к полу табурет и послушно сложил руки на коленях.

Инквизитор вернулся за стол, раскрыл папку, на обложке которой крупными буквами было выведено полное имя и дата рождения Гирфи.

- Посмотрел я материалы предварительного расследования. Скажу честно – дело твоё с одной стороны ясное, как солнечный день, с другой – пасмурное, как осенний дождь. Схвачен на месте преступления с поличным – ни отбрехаться, ни отпереться. Ясно, как день. Ну а пасмурно оно потому, что подпадает под статью, по которой мешок на голову надеть могут. И мне это не нравится. Даже мне, инквизитору, не нравиться, подчёркиваю. Ибо – одно дело статья, другое – человек. Что такое статья? Несколько слов на бумаге. Безразлично, какой. И на глянцевой, и на вощёной одно и то же означает. Человек – дело другое. Один – матёрый преступник, другой случайно оступился. Тебе-то всего восемнадцать годков, никогда прежде не привлекался, на матёрого не тянешь. Так что не хочется мне тебя в сторону пасмурной осени тянуть. Не могу сказать, что ты мне симпатичен. Как может быть мне, стоящему на страже закона – говоря высоким языком – быть симпатичен преступник? Но и ненависти к тебе не питаю. В моих глазах ты просто не по той дороге пошёл. Ошибся. И буду рад помочь тебе осознать допущенную ошибку и исправиться .

Он почти что улыбался. А Гирфи молчал. Его так учили: попадёшься – молчи. Они мастера выпытывать. Любят разговорить, в надежде, что ты случайно проговоришься.

- То, что я говорю, никто кроме тебя не слышит. Беседуем, как говорят фрацузы - тет-а-тет. Подумай, что сказать суду в своё оправдание.

Гирфи молчал.

- Подсказываю. Ты не знал, что в коробке патроны. Тебя по-дружески попросили вынести коробку за пределы порта. Другая статья.

Ага, а потом ты спросишь, кто попросил?

- Можешь сказать иное: заставили. Угрожали, говорили, что если не соглашусь, прирежут в тёмном переулке. Весомый аргумент.

А потом ты спросишь, кто угрожал?

- Наконец, начни с какой-либо ерунды. Мол, влюблён до смерти в какаю-ту девицу, срочно нужны деньги – чтобы произвести на неё впечатление, вот и согласился за хорошую плату вынести эту коробку с территории порта. Что было в коробке – тебе плевать, деньги нужны были. Девица – это дело иное, деликатное, порядочные мужчины возлюбленных не выдают, так что я даже имя спрашивать не буду.

Гирфи насторожился. Зачем инквизитор подсказывает ему оправдания? Неужели хочет выхлопатать наказание помягче?

- Ты главное не молчи. Молчание означает отказ сотрудничества со следствием. Это – минус. Твои рассказы, пусть даже состоящие целиком из вранья, можно – при определённых потугах – преподнести как сотрудничество. Для судьи, который будет выносить приговор, это важно.

Гирфи растерялся. Инквизитор напрямую говорил ему – врать лучше, чем молчать. Неужели в самом деле хочет помочь?

- У тебя братья-сёстры есть? – неожиданно сменил тему инквизитор.

Гирфи кивнул. Затем удивился. В деле же записано, зачем он переспрашивает?

- Почему не переложил патроны в другую упаковку? – усталым голосом спросил инквизитор. – Запихал бы их в термос, на проходной бы и не заметили.

У Гирфи душа ушла в пятки. Он ведь думал об этом. А потом махнул рукой: сумки проверяют от случая к случаю, кто же мог знать, что налетит на проверку, да ещё доскональную. Словно кто-то предупредил охрану.

- Вот видишь. Проще было бы сказать: хотел подзаработать на контрабанде. Статья другая. Плюс добавилось бы сотрудничество со следствием. Ты словно мечтаешь, чтобы тебе мешок на голову надели. Великомученика из тебя не получится. Масштаб не тот.

Нет, стать великомучеником Гирфи не собрался. Но за свободу родной страны он был готов бороться до последней капли крови.

- Я тебе плохого не посоветую. Возьми лист бумаги и напиши, что раскаиваешься. Не понимал значения и последствий собственных поступков, пока не объяснили. Теперь понимаешь, осознаёшь, и обязуешься так больше не делать. Боишься упасть в глазах товарищей? Да кто это раскаяние видеть будет? Посмотри, на папке гриф «секретно» - из этого помещения папка не выйдет ещё сто лет. Бумаги эти никто, кроме судьи читать не будет. А он таких бумаг горы видит. Для него это одно означает: есть сдвиг. Значит, приговор на ступеньку мягче. Ты человек умный, сам понимаешь, каждая ступенька дорогого стоит. У тебя статься сто вторая, по ней на виселицу угодить можно. Но: малейшее снижение тяжести преступления в глазах судьи – и всё ,мешок до твоей головы не дотянется.

Гирфи растерялся. Он представлял, что у него будут выпытывать, кто дал ему коробку с патронами, кому он должен был её передать, где прячутся руководители подполья, и так далее. Во время допроса на проходной и в полиции у него всё это спрашивали, жестоко били, пытаясь добиться ответа и приговаривали: «Если не хочешь с инквизицией познакомиться, говори сейчас. Там с тобой по-другому говорить будут». И вот он в инквизиции, и обращаются с ним совсем иначе, чем он представлял. Заманивают в ловушку? Но что с того, что он напишет, что раскаивается? Из-за толстых стен инквизиции наружу ничего не просачивается. О приговорах инквизиции запрещено упоминать в прессе. Если попал туда – то с концами. Только близким скажут – то ли повешен, то ли в крепость угодил. И бумаг никаких не дают. Спросишь – куда гражданин такой-то делся? Его в инквизицию забрали. Ответят: Точно, в инквизицию? У вас бумага, что его инквизиция задержала, есть? А если и есть, о том, где ныне этот гражданин, знают только те, кому положено. Эх, посоветоваться, не с кем…

- Есть ещё лазейка. Ты в церковь часто ходишь?

Гирфи отрицательно покачал головой. Не верит он в бога. Если бы бог был, он бы такой несправедливости – сильным можно всё, а слабые должны покорно выносить все издевательства и унижения, не допустил бы.

- Жаль. – Вздохнул инквизитор. – По закону ты можешь просить заступничества у главы прихода. Тот имеет право Защитника веры нанять, это аналог мирского адвоката. Не бесплатно, конечно, но… На кону свобода, а может, и сама жизнь. Может, у тебя кто-то из друзей верует? Чтобы мог бы попросить за тебя.