Предназначенные

Предназначенные

Он стоял на другой стороне дороги. Такой родной и любимый. С букетом пионов в руках, он ждал. Повернув голову, мой мужчина увидел меня и нежно улыбнулся. И я видела только его улыбку. Мне так хотелось быстрее к нему! Я так спешила, что даже не сразу поняла, почему его улыбка померкла, в глазах отразился ужас, а с губ сорвался крик.
А потом был визг тормозов и боль... 
Сквозь плотную пелену, пытающуюся поглотить мой разум, пробивался лишь его родной голос. Он уговаривал, просил, кричал, умолял не оставлять его…
Мне очень хотелось сказать, что я люблю его. Сильно-сильно. Но губы отказывались подчиняться и произнести хоть слово. Вместо этого вырывался лишь невнятный хрип.
Боль была слишком сильной. А тьма обещала избавление и покой. И только его голос заставлял остаться, но силы утекали. Я держалась, сколько могла, цеплялась за родного мужчину, фокусировалась на нем, пытаясь заглушить боль и не уплыть в небытие. Но силы человеческие конечны. И тьма победила, подарив мне последнее воспоминание.

«Серая лента дороги, щедро раскрашенная алой кровью и раздавленными лепестками белых пионов. И мой родной, единственный и бесконечно любимый мужчина, с поседевшими от шока и горя висками, стоит на коленях рядом с моим телом. Именно с телом, потому что вот эта сломанная кукла – уже не я».

---

Просыпаться не хотелось. Даже не смотря на жуткий сон. Я изо всех сил цеплялась за этот кошмар, мне жизненно необходимо было схватить любимого, встряхнуть, привести в себя, утешить и успокоить, стереть седину… Хотелось остаться там и сказать, что все хорошо, обнять и пообещать, что мы всегда будем вместе.
 

Но сон таял, как туман на ярком солнце, и мне все же пришлось проснуться. Открыв глаза, с удивлением уставилась на розовое небо. В голове никак не укладывалось, что оно может быть такого необычного цвета. Сон что, продолжается?
- Она пришла в себя, - проскрипел рядом старческий голос. - Так что плати, как и договаривались.
 

Повернув голову, увидела странную старушку. Черная одежда сливалась с такой же черной кожей. Но удивляло даже не это, а красные, словно раскаленные угли, глаза.
- Надзея, как ты себя чувствуешь? - подошёл ко мне незнакомый парень. Он опустился на колени рядом с моим ложем и встревоженно заглянул в мои глаза.
А я смотрела на его кожу – нечеловеческого цвета жидкого золота, на его глаза – необычного разреза, удлиненные, вытянутые к вискам и невероятно зелёные, и пыталась понять, что происходит.
- Что с ней? - требовательно спросил «золотой» мальчик.
- Ты хотел, чтобы она жила. Остальное тебя не волновало, - растянула тонкие губы старушка. - Тело живо. А душу пришлось заменить. Ту выпили траки. Тебе ещё повезло, что они ограничились только ею, а я оказалась поблизости, - неприятно усмехнулось это странное создание.
- То есть, это не она? - зло прищурился парень, и его глаза засверкали изумрудными  колючими молниями.

Страшно, но красиво - отстранено удивилась я, все еще не понимая, что происходит. Я попала из сна в сон? Такое бывает? Вроде я что-то такое читала…
- Она, не она, - безразлично пожала плечами старуха. - Главное, дышит, сердце бьётся, а остальное не моя забота.
Ничего не понимаю! Слишком реально все для сна. Я чувствую колкость подстилки, на которой лежу, жесткость земли под этой самой подстилкой, легкие порывы ветра, что так кстати обдувает нервную испарину с кожи. Что происходит? В голове ярко вспыхнуло последнее воспоминание - о серой дороге и белых пионах. Сердце пропустило удар и забилось яростно, в безумном ритме.

- Тихо, - цыкнула на меня старуха и приложила к моему лбу слишком горячую, обжигающую руку. И все, эмоции будто выключило, на меня накатили спокойствие, апатия и безразличие. 
- Ты умерла, девочка, - погладив мои волосы проговорила старуха. - Я спасла тебя. Забудь тот мир, теперь у тебя новая жизнь.
Поверила я сразу, даже сомнений в правдивости ее слов не возникло. Но вот только как забыть!? Смотрела в розовое небо, а видела бесконечно любимые голубые глаза. Эмоций у меня больше не было, а слезы были. Они тихо катились из глаз и прятались где-то в волосах. Им было все равно, слезы победили колдовство черной ведьмы.
- Забудь! – печально вздохнула старуха. - Уже ничего не изменишь…

- Меня не устраивает такой вариант, - зло прошипел парень, привлекая к себе внимание. - Род может ее не признать или старейшины увидят подлог. Тогда я не получу главенство и не стану повелителем клана Парванов! И зачем тогда мне такая жена?
- Давай-ка поговорим в сторонке, - легко, несмотря  на возраст, поднялась старуха и, схватив парня за локоть, поволокла в сторону.
 

Жена? Какая жена? Возмущение и отчаяние терзали меня даже сквозь колдовскую анестезию. У меня уже есть муж, и он сейчас сходит с ума над моим изломанным и мертвым телом. Не хочу так! Кто меня спросил, хочу ли я в попаданки?! Мне не ужен этот странный мир и эта чужая жизнь! Лучше было остаться призраком рядом родным и любимым. Я хочу ждать его где-то там, в загробной жизни. Да, я никогда не верила в мистику, но ведь если есть другие миры, то есть  и надежда, что мы с ним когда-нибудь встретимся. Была… Я же теперь здесь, а он остался там…
- Сотри ее личность! – зло требовал парень.

Эта его злость почему-то задела, отрезвила меня, вырвав из объятий подступающей истерики.
- Тогда она будет просто куклой, - раздражённо шипела старуха.
- Мне наплевать! Главное, что ее признают по крови! Так ведь? - зло спрашивает он, и явно получив положительный кивок, продолжает: - После обручения в храме она все равно моя собственность. А я предпочитаю тихую и покорную куклу. По крайней мере, так ничего лишнего не скажет и не выкинет чего-то непредсказуемого.
- Хорошо, - сказала, как каркнула, старуха, склоняясь надо мной. Угли ее страшных, раскаленных глаз стали, казалось, стали еще ярче. - Забудь, - ласково шепчет она. - Это сон. Ничего не было. Это сон. - И словно оправдываясь, добавила: - Твой жизненный огонек так ярко полыхал, что я увидела его сквозь миры и просто не смогла пройти мимо, но ошиблась. Так что забудь!
От ее слов вспыхивают воспоминания и тут же гаснут, покрываясь пеплом.
- Нет! - кричу я, срывая голос. - Не хочу!!!
И мое-не мое тело скручивает дикими, болезненными судорогами.
- Не сопротивляйся, будет только хуже! Отпусти! Забудь! - жёстко приказывает это чудовище и слова хлещут по мне, словно раскалённая плеть.
А я отчаянно цепляюсь за память. Оказывается, когда больше ничего нет, память – ценнее жизни.