Предостережение

Предостережение

Броди всю ночь за призраком бегущим!

Лови мечты манящей воплощенье!

Лишь светлый день твои рассеет грезы.

("Снегурочка", А.Островский)

Всю ночь Робер спал крепко и без сновидений. Сыграл ли свою роль выпитый коньяк, или же сказалось потрясение от встречи с загадочной красавицей, да и от нападения вепря-секача. Такое знакомство с девушкой можно было назвать невероятным, ведь их разделяло целое тысячелетие! Если вообще может считаться знакомством их встреча и разговор, во время которого ни один из них не назвал своего имени. Да и сказано-то было всего несколько слов! Сначала мешала своим лаем настырная собака Рики, а потом еще хуже – из леса вылетел гигантский вепрь и чуть не растерзал их. Где уж помнить о церемонии представления по всем правилам, если сидишь на ветке дуба и сам не понимаешь, как сумел туда взлететь? Да еще внизу продолжало бесноваться лесное чудовище.

Пожалуй, эта незнакомка, которую он сначала посчитал актрисой, единственная оставалась хладнокровной и даже хотела протрубить в рог, чтобы вызвать подкрепление.

Оно, правда, подоспело само, а главное – никто не пострадал. Кроме вепря, конечно.

Интересно, кем приходится прекрасной брюнетке этот сир Родерик?

Почему-то для Робера это было важно.

Девушка ему очень понравилась, а вот горделивый красавец-охотник на сером жеребце вызвал неприязнь, да что уж там говорить, даже страх! Ведь он был полновластным хозяином этих мест – охотничьих угодий, старой каменной башни, всех здешних вилланов… наверно, и этой девушки!

И мог здесь вершить суд и расправу, как ему вздумается. Но ведь не могла же она быть его невестой или женой!

Робер сел и помотал головой. Надо было срочно вставать. Принять холодный душ, и пусть Николь сварит кофе покрепче.

Сейчас если кто и пристанет с расспросами, то только те двое. Вряд ли Арман и Шарль-Анри с кем-нибудь обсуждали, как подобрали его в полубессознательном состоянии. Но все-таки не мешало в этом удостовериться. Да и не наболтал ли он чего лишнего в бреду?

Хорошо уже то, что на сей раз никому не взбрело в голову вызывать фельдшера и доводить дело до больницы.

Он встал и тяжело прошелся по комнате.

За дверью как будто специально этого и ждали, поскольку через секунду раздался негромкий стук и голос Фюльжанса:

- Мсье Робер, вам нужна помощь? Ванна, может быть?

- Я приму душ, - хрипло простонал он. - И пусть кофе принесут! Тройной, ради всего Святого!

В итоге пробуждение, да и все утро, оказалось не таким уж неприятным. Холодные струи воды быстро вернули Робера к жизни, обжигающий крепкий кофе тоже быстро делал свое дело.

Он завернулся в длинный мягкий халат и даже закурил сигару, хоть Николь, вошедшая с еще одной чашкой бодрящего напитка, и смотрела с некоторой опаской.

- Вас не стошнит, мсье Робер? – проговорила она. – Вы сейчас получше выглядите, но все равно бледный. Куда вам курить?

- Все, что нас не убивает, делает сильнее! – решил поумничать Робер.

- Вот так сказал вчера и мсье граф Арман, когда вы здесь заснули. Ах, дело, конечно, ваше, мсье, можете на меня пожаловаться, но так пить, чтобы вас люди в отель приносили… Не дело это!

- Еще и ты будешь учить! Дай лучше это сюда!

Робер забрал у нее чашку, отпил сразу половину и даже почти не обжегся.

- Хороший кофе. У вас вроде такого не было.

- Это мсье граф… Говорил, что ему привезли из Африки. Наверно, правда. Он же там, в африканских краях, столько прожил, что всех знает!

Робер хотел было разразиться колкостями по поводу мсье графа, но вовремя сообразил, что лучше пока выведать что-нибудь новое.

Те двое приятелей отсутствовали, и словоохотливая Николь пояснила, что они пошли заканчивать какой-то этюд, заодно и погулять, пока нет дождя. К обеду хотели вернуться.

Она смотрела вполне невинно и ничего не выспрашивала. Значит, ничего не знала о его новом похождении.

- Так что, новых гостей в отеле нет? – спросил Робер.

- Пока никого, мсье.

- Это хорошо, - он потер лоб ладонью. – Я побуду здесь еще. Для работы это уединение и спокойный, тихий лесной пейзаж имеет свою прелесть! После отъезда всех этих ученых, туристов и прочих такая тишина, никто не отвлекает от творчества…

- Будете бродить по развалинам древней крепости? – спросила Николь. – Это интересно, я и сама раз сходила. Но мсье Шарль-Анри говорит, что дальше, где начинается урочище, опасно ходить в одиночку и без специального снаряжения. Там под землей множество ходов, ими буквально все изрыто еще с незапамятных времен, один неосторожный шаг, и …

- Николь! – раздалось из коридора.

- Опять Эдме меня ищет! – вздохнула горничная.

Робер вздохнул с облегчением, когда она оставила его в покое. В голове все-таки еще чувствовалась тяжесть. И еще временами возникал звон и гудение, как будто неподалеку били в монастырский колокол.

- Что за чушь, - простонал репортер, - это просто коньяк оказался слишком крепким, а монастырь так далеко…

- Вас хотят видеть, мсье Робер! – сообщила из-за двери Эдме.

- Ох, проклятье! Кто?

- Его преподобие отец Донасьен из монастыря…

- Проклятье! – повторил Робер. Теперь он говорил гораздо тише, Эдме не расслышала и не уловила нотку страха в его голосе.

- Скажите святому отцу… - начал было Робер.

Договорить он не успел.

Дверь распахнулась.

- Нет, мсье. Сначала говорить буду я.

С этими словами в комнату, не спрашивая разрешения, шагнул высокий худощавый священник. Он был еще не стар. Одет, как водится у духовных особ его ранга, в черную сутану с высоким стоячим воротником.

Донасьен был приором монастыря Святого Эрмиана, характер имел твердый и решительный. Видно, поэтому старый аббат и прислал к Роберу именно его.

Приор смерил журналиста взглядом, от которого поежился бы и более смелый человек, и подал знак горничной уйти.